НОВОСТИ
Кадыров обвинил Бастрыкина и Колокольцева в профнепригодности за их жесткое отношение к мигрантам и беспредельщикам
ЭКСКЛЮЗИВЫ
sovsekretnoru

Печатное издание номер 8/279

Материалы номера

Лейтенант Пол Карден подошёл к зелёному дому с плоской крышей. Огромные окна-двери, ведущие на террасу, были закрыты. Шёл дождь.
Лейтенант вошёл в дом. В дальнем углу гостиной у камина стояла Глория Лоуренс.
– Пол, ты напугал меня! – вскрикнула она, узнав гостя.
– Десять минут назад здесь слышали крик и выстрел. Звонила женщина. Она сказала, что живёт рядом с тобой, и повесила трубку.
– Наверное, это был гром. Я весь день просидела дома и ничего не слышала...
– Где твой муж?
– Дадли нет дома. Я бы конечно пригласила тебя остаться, но, боюсь, он может неправильно это понять.
– Боюсь, мне придётся осмотреть дом.
– Ты не имеешь права! – Глория бросилась за ним и схватила за руку. – Я требую, чтобы ты немедленно покинул мой дом!
– Значит, ты что-то скрываешь, – он вырвал руку.
В центре прихожей располагалась лестница на второй этаж. Слева в открытую дверь виднелся пустой кабинет. За закрытыми дверями находились ванная и чулан. Справа темнел проём.
Продолжая экспериментировать, Карден направился к неосвещённому проёму. Реакция хозяйки дома не заставила себя ждать. Глория бросилась к нему и, обхватив шею, прильнула.
– Пол, ты ведь любил меня. Если хочешь, я прямо сейчас пойду с тобой.
Отодвинув её плечом, Карден вошёл в проём и тут же наткнулся на стул. Зажёг спичку и огляделся по сторонам. Он был в столовой.
Глория вошла следом за ним и всхлипнула. Через минуту блуждающий взгляд Кардена остановился на четырёх больших каплях крови, темневших на бледно-зелёном линолеуме.
– Пол, если ты сейчас уйдёшь, я дам тебе пять тысяч долларов, – обречённо проговорила Глория.
Не обращая на неё внимания, Пол подошёл к двери чулана и открыл её. Он внимательно прислушался и, кроме шума дождя и рыданий Глории, услышал чьё-то тихое дыхание.

«Кронштадтская побудка»

В 3 часа 45 минут 18 августа 1919 года в Кронштадте стали рваться бомбы: на главную базу флота совершали налёт базировавшиеся в Финляндии британские гидросамолёты «Шорт-18». Британские и финские гидропланы пытались бомбить Кронштадт ещё с июня 1919-го, налетая чуть ли не ежедневно и как по расписанию, утром или вечером, почти в одни и те же часы. Кронштадтцев, правда, это особо не тревожило, потому что аэропланы обычно сбрасывали бомбы с большой высоты и неприцельно. Вот и в этот раз, обнаружив неприятельские самолёты, на Морском телеграфе подняли сигнал (Т) и на кораблях пробили воздушную тревогу. Правда, из-за облачности и темноты вести прицельный огонь по самолётам противника было нереально, поэтому зенитные расчёты открыли заградительный огонь. Не помешавший, впрочем, британцам уложить бомбы в Петровский парк, Петровский док, Пароходный завод, Среднюю гавань, Деловой двор; одна бомба попала в баржу и повредила сходню возле линкора «Андрей Первозванный». Попутно самолёты подвергли мощному пулемётному обстрелу и корабли.

В одном из боёв священник с поднятым крестом, как со знаменем, повёл солдат в атаку

Весной 1899 года Булатович отправился в третье путешествие в Эфиопию (к тому времени прежнее название страны «Абиссиния» уже редко употреблялось, по крайней мере, в дипломатических документах). Посол России в Эфиопии П.М. Власов считал, что помощь Булатовича окажется незаменимой. Дело в том, что английские войска вплотную подступили к западным границам Эфиопии. Новая колониальная война казалась неизбежной. Одновременно англичане подстрекали отдельных расов (князей-наместников) к сепаратизму и мятежам. Негус негести (царь царей, или император) Менелик II усмирил мятежников внутри страны и выдвинул войско в западные области. В то же время негус опасался спровоцировать конфликт, который развязал бы руки англичанам. Булатович уже не раз оказывался мудрым советчиком, храбрым офицером и, пожалуй, единственным европейцем, на которого император Эфиопии мог всецело положиться. В мае Александр Булатович прибыл в Аддис-Абебу и сразу получил аудиенцию у Менелика II. Император поручил ему отправиться в западные области Эфиопии, составить подробные карты этих мест, определить их стратегическое положение, обороноспособность и экономические ресурсы, зафиксировать расположение аванпостов англичан, выяснить отношение местного населения к законной власти и к появлению британцев – чью сторону они примут в случае начала боевых действий. Всемерную помощь разведчику должен был оказывать дадьязмач (воевода) Демесье, командующий западной армией. Дадьязмач радушно встретил русского офицера. Первый его вопрос был: – Каковы намерения англичан? Булатович ответил всем понятным примером: – Англия ведёт себя как охотник, подкрадывающийся к слону на верный ружейный выстрел.

Тайна гибели Камило Сьенфуэгоса, второго после Фиделя Кастро человека в иерархии кубинской революции

Камило вряд ли читал «Маленького принца». Нет, он, конечно же, был романтиком, да ещё каким! Но Камило вкладывал совершено иной смысл в это понятие, да и в своё отношение к жизни. Романтикой Камило были не далёкие звёзды и невиданные миры; его манила революция – лагеря «герильи» в горах, сверхнапряжение скоротечного, как вскрик, партизанского боя, засады против солдат и нападения на полицейские участки, конспирация… Камило читал Гарсиа Лорку, Рубена Мартинеса Вильену, Николаса Гильена, Хосе Марти. Но вряд ли раскрывал книги Антуана де Сент-Экзюпери. Хотя финалы их судеб – французского аристократа, лётчика, писателя Сент-Экзюпери и кубинского команданте, «второго человека в революции» Камило Сьенфуэгоса Горриарана – оказались на удивление схожими. С разницей в пятнадцать лет они погибли, растворились, исчезли над морем в прерванном полёте. Антуан де Сент-Экзюпери – за штурвалом истребителя в 1944-м над Средиземным морем. Камило Сьенфуэгос – пассажиром маленького самолёта «Сессна-310» в 1959 году над Карибским морем.

Тень убийцы Троцкого до сих пор бродит по зданию архива на Большой Дмитровке, 15 (Из легенд и мифов Российского государственного архива социально-политической истории)

«А что такого интересного и нужного в этих архивах?» – спросит меня наш пытливый читатель. В наш информационно продвинутый век бумажные документы, которые составляют подавляющее большинство фондов Российского государственного архива социально-политической истории, вроде бы уже не актуальны. Но на самом деле богатства, которые хранятся в огромных хранилищах этого учреждения (более 2 миллионов дел, 40 миллионов учётно-партийных документов, около 160 тысяч фотографий, множество фонодокументов, коллекции произведений искусства и предметов материальной культуры), практически бесценны. Архив этот уникален, он обладает крупнейшим в мире собранием документов Карла Маркса, изучать которые приезжают самые известные зарубежные историки, доверяющие лишь оригиналам. Я лично видел коллекцию гравюр, посвящённых Великой французской революции, равной которой нет ни во Франции, ни в какой-либо другой стране мира. А о документах и материалах, связанных с жизнью руководителей СССР и международного коммунистического движения, я вообще не говорю…

Борис Жутовский: «Сейчас такой период истории, что можно оглядываться без страха. Пока»

Немного есть на свете художников, чьё творчество рецензируют лично главы великих держав. Борис Жутовский эту рецензию получил. Причём публичную и такую, которую помнят и сегодня, через полвека, и будут помнить во многих поколениях. – Вы – абстракционист? – Нет, я художник. Абстракционизм – это всего лишь одно из направлений искусства двадцатого века. – А доводилось ли слышать и противопо- ложное, что Жутовский – реалист? – Да, конечно же, реалист. Все художники – реалисты. Если я пытаюсь в так называемой нефигуративной форме изобразить своё состояние или какое-то чувство, то я же реалист. Я ведь адресуюсь к реальному состоянию. Я думаю, эта терминология: «реалист», «абстракционист» – себя уже исчерпала. Она идеологизирована. Хотя, конечно, если хотите, я отвечу так. Я художник. Портретист. Абстракционист. Пейзажист, иллюстратор, дизайнер…

Медицинские чиновники по всей стране продолжают наживаться на закупке томографов. «Циничное, хамское воровство – 2012»

Почти ровно год назад «Совершенно секретно» уже писала о скандале с закупками медицинских томографов по ценам, завышенным в разы, и с маржой в сотни миллионов рублей. За год до публикации нашего расследования «Томография национальной коррупции» тогдашний президент Медведев сказал по поводу этого дела: «Это абсолютно циничное, хамское воровство государственных денег!» Тогда скандал государственного масштаба привёл к уголовным делам и даже реальным срокам для ряда крупных чиновников, которые не смогли подавить хватательный рефлекс при виде бюджетных денег. Скажем, в конце июля 2012 года Московский окружной военный суд приговорил к 8 годам (гособвинитель просил 12 лет) колонии строгого режима за взятку в 180 тыс. евро, а также к штрафу в 800 тыс. руб. и конфискации имущества на сумму причинённого ущерба главного военного врача Минобороны генерал-майора Александра Белевитина. Его заместителя Алексея Никитина приговорили к штрафу в 1,7 млн руб. и освободили в зале суда. Обоих лишили званий. Суд установил, что подсудимые купили за 187 млн руб. два томографа Philips для военного госпиталя в Подольске – по завышенной цене, из-за чего бюджет потерял 51 млн рублей. Минобороны, со своей стороны, просило суд взыскать с них ущерб в 51 млн рублей.

В России прошла Первая Международная Олимпиада Детей-Волшебников

Двадцать третье июня 2012 года. Вечер. Я сижу на кровати в своём номере – если можно назвать номером узкую комнатуху о двух кроватях – на базе отдыха «Голубая бухта» в посёлке Кучугуры Краснодарского края. Один. Усталый. Опустошённый. Но моя правая рука сама рвётся вверх в победном жесте: «Yes!!! Мы это сделали!!!» Сделали! …Час назад на небольшом, покрытом стриженой зелёной травкой плацу мы торжественно закрыли Олимпиаду. Первую Международную Олимпиаду Детей-Волшебников. Она состоялась. Состоялась вопреки всему. Вопреки общепринятому: «Волшебников вообще НЕ БЫВАЕТ!» Вопреки: «Да такие мероприятия надо готовить год, а вы захотели собрать 100 человек всего за 3 месяца!» Вопреки: «Да где ж вы на это денег-то насобираете? Все фонды на благотворительность расписываются на год вперёд, в декабре!» Вопреки: «Да кто ж вам детей своих доверит? Да на море? Да в такую даль?» А мы сделали!

События 200-летней давности до сих пор до конца не исследованы историками. Об Отечественной войне – без стереотипов и идеологических штампов

За 200 лет, минувших после Отечественной войны 1812 года, о ней, казалось бы, сказано всё. Только вот последние десятилетия это «всё», словно белка в колесе, крутится вокруг одного и того же: Наполеон, Кутузов, Барклай де Толли, Багратион, батарея Раевского, Бородино, Денис Давыдов… Порой даже кажется, что многие исследования будто под копирку слизаны друг с друга: один и тот же, словно высочайше утверждённый на века, шаблонный ряд героев; одни и те же цитаты, факты, события… И батальные сюжеты, вращающиеся по бесконечному кругу вокруг Бородино. Когда же берёшь в руки книги, изданные до «исторического материализма», поражает то, что об этой войне мы знаем много меньше, чем знали наши соотечественники в… 1912 году, когда отмечали её 100-летний юбилей. Неужто иссякли все архивные источники?

Два сотрудника Агентства национальной безопасности США, сбежавшие в СССР, изменили ход «холодной войны». До конца жизни они пытались вернуться домой

Такой важной для мировой политики пресс-конференции в Мраморном зале Центрального Дома журналиста в Москве не проводили никогда – ни до, ни после. Больше двухсот журналистов со всего мира собрались там в 11 часов утра 6 сентября 1960 года. «Уже за полчаса до начала мероприятия вдоль Суворовского бульвара, от Арбатской площади и до Никитских ворот, выстроилась вереница машин чуть ли не всех марок мира», – вечером того же дня сообщали «Известия». Весь район в радиусе полутора километров вокруг ЦДЖ патрулировали сотни сотрудников КГБ в штатском. В тот день два американских перебежчика, математик Уильям Мартин и статистик Бернон Митчелл, рассказали сенсационные подробности о своей работе в самом секретном подразделении американской разведки – Агентстве национальной безопасности. Если бы не было этих двух перебежчиков, «холодная война» между СССР и США развивалась бы совсем по другому пути и могла бы закончиться иначе. Молодые люди начали тот мировой скандал, зачитав написанное за два с половиной месяца до пресс-конференции «Заявление», копию которого они оставили в сейфовой ячейке №174 «Стейт бэнк оф Лорел» в городке Лорел, штат Мэриленд.

Почему при упоминании компании «Русал» металлурги и шахтёры вспоминают про ГУЛАГ

Северный Урал вновь грозит социальным взрывом. Компания «Русал» не выполнила обещания предоставить в правительство Свердловской области план модернизации Богословского алюминиевого завода – главного предприятия севера Урала, расположенного в рабочем городе Краснотурьинске. «Русал» ставит условием модернизации снижение цены на электроэнергию. При этом в очередной раз изменил свои пожелания – теперь алюминиевая империя хочет получить электроэнергию с Белоярской атомной электростанции, хотя прежде заявляла о необходимости продать ей Богословскую ТЭЦ. В самом Краснотурьинске рабочие считают, что «Русал» ведёт двойную политику. Уверяя в убыточности предприятия, выбивает льготы. Северный Урал просит президента национализировать завод. 10 тысяч жителей Краснотурьинска подписались под обращением к Путину, состоящим из одной фразы: «Владимир Владимирович, спасите Богословский алюминиевый завод и Северный Урал».

Альберт Лиханов: «За последние 5 лет 14 123 ребёнка покончили жизнь самоубийством»

Давайте только сразу договоримся о терминах – к сожалению, журналисты часто путают их, подменяя одно понятие другим. Итак, есть термин «сироты и дети, лишённые родительского попечения». Это юридически определённый статус. Здесь речь идёт о детях, которые изъяты из семьи – или потому, что у них погибли родители, что очень нечасто случается, поскольку у таких детей обычно есть родственники, которые их усыновляют, берут под опеку или попечительство (в зависимости от возраста), или о детях, которых матери бросили в роддоме, или о детях, изъятых в буквальном смысле слова – по решению суда – из-за дурного, часто преступного, отношения к ним родителей.
Беспризорность – это совсем другое. Это понятие совпадает с первым только тогда, когда дети, переданные, например, в детдом, убегают оттуда. Вот в этот момент они, естественно, оказываются без призора – семейного или государственного – и подпадают под статус беспризорника. Вообще же, беспризорники – это дети, надолго убегающие из дома, ищут их при этом или не ищут – другое дело. Должны искать! Но это зависит от уровня семьи, её ответственности, от школы, от милиции-полиции, от власти, от органов опеки и попечительства.

По различным оценкам, в России сегодня от 300 тысяч до 5 миллионов беспризорных детей. 90% из них – так называемые «социальные сироты»

П аша М., 13 лет, второй ребёнок в семье. Отец пьянствовал вместе с бомжами, мать в перерывах между запоями работала в кафе посудомойкой. Учился Паша в одной из московских школ. Слабо учился – в основном, «тройки», хотя по пению и физкультуре были «пятёрки». В школу приходил практически всё время в одной и той же футболке. Редко на нём появлялась серая толстовка. Одноклассники, правда, знали его положение и только говорили, мол, у него дома почти ничего нет. Но не дразнили, не обижали. На уроках Паша вёл себя тихо, на переменах не хулиганил. Это отмечали все учителя. Домашнее задание, правда, делал не всегда. Но разве этим можно кого-то удивить? Однажды его не было в школе больше месяца. Спохватились, направили к нему домой комиссию составить акт обследования жилищно-бытовых условий и выяснить причины отсутствия в школе. Пришли вечером три грозные тётки: классный руководитель, завуч и работник КДН (Комиссия по делам несовершеннолетних). Паша открыл дверь, прошли, посмотрели на комнату родителей: вдоль стен стояла сломанная мебель, а на полу был брошен старый плед, на котором спали две собаки; рядом куча бутылок, миска с остатками пищи для собак. Посмотрели тётки, прошли в другую комнату: «Показывай, где тут у тебя письменный стол, где кровать». Паша показал на обеденный стол, накрытый старой клеёнкой, сказал, что здесь и обедает, и уроки делает. А где спишь, спросили, а он отвечает, что на раскладушке, по очереди с сестрой, или на полу. «Где родители?» – был следующий вопрос. «Не знаю, мама, по-моему, на работе», – ответил Паша. Тогда они стали тестировать, что он умеет, что знает. «Диагноз» поставили при нём же. На вопрос, почему не ходит в школу, Паша не ответил.
Его 17-летняя старшая сестра училась в колледже, по сути, только она и помогала брату. Он и сам подрабатывал, поэтому школу прогуливал. Работал и на соседней стройке – таскал мешки с мусором, и в автосервисе иногда выполнял кое-какую работу. Очень ему хотелось научиться хорошо машины ремонтировать и собирать. Мечтал, что будет автомехаником. А пока зарабатывал себе на пельмени. Ел он их два раза в день, семь дней подряд. Больше ничего варить не умел, да и денег заработанных было жалко.