В январе 1820 года в самой большой гостинице американского городка Линчберга в штате Вирджиния появились три новых постояльца. Двое, прожив несколько дней, уехали в Ричмонд, а третий, некий Томас Джефферсон Бил, решил пожить в отеле до весны. За то время он близко сошёлся с хозяином гостиницы Робертом Моррисом. Это был один из самых уважаемых граждан Линчберга, слава о его честности в делах, верности данному слову, о его гостеприимном и аккуратном отеле вышла за пределы городка и даже штата. (Впоследствии Моррис расценит долгое пребывание Била в его гостинице как свой «испытательный срок» перед важным делом, которое Бил хотел ему доверить.)

Обычно на поиски отправляются во время отпусков, и некоторые занимаются этим вполне профессионально. В первую очередь это касается подъёма драгоценностей со дна морей и океанов. По некоторым оценкам, сейчас под водой лежит более трёх миллионов затонувших кораблей. Этот бизнес за границей поставлен на весьма солидную основу. Там создаются акционерные общества для накопления капитала, необходимого при проведении глубоководных работ.

Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг, 35-летний генерал-лейтенант российской армии, был расстрелян по приговору Сибирского ревтрибунала 15 сентября 1921 года. Погребли останки расстрелянного генерала без лишней огласки, тайком: где-то в тайге под Новониколаевском (Новосибирском), и его имя, вероятно, очень скоро выветрилось бы из народной памяти, если бы не пошли толки, что где-то в монгольской степи Унгерн зарыл несметные сокровища и что чекисты, мол, то угрозами и пытками, то посулами сохранить жизнь понуждали барона указать место, где он спрятал свои богатства, а когда поняли: этот орешек им не по зубам – не расколется, председатель Сибирской ЧК Иван Павлуновский собственноручно прикончил Унгерна выстрелом в затылок.

Вряд ли кому-либо удастся когда-нибудь установить, как оно было в действительности. Самому Павлуновскому, во всяком случае, скоропалительность, с которой Унгерн был пущен в расход, аукнулась в конце тридцатых: ославленный как матёрый шпион, давний резидент японской военной разведки, Павлуновский был репрессирован. То, что Унгерн унёс эту тайну с собой в могилу, было тоже поставлено ему в счёт.

Но всё-таки давайте рискнём – пройдём ещё раз по следам, заметённым пылью истории. И начнём мы наш путь через Монголию 1921 года из Польши года 1945-го.

Карачаево-Черкесия и Краснодарский край, по территории которых протекает Кубань, кладами богаты на зависть. Земли эти, заселённые ещё в III тысячелетии до н.э., постоянно подвергались нашествиям, а потому люди предпочитали прятать своё добро в укромных местах. В средние века немало сокровищ было захоронено в могильниках, устроенных под аланскими храмами и в районах древних поселений. Практически в каждой казачьей и горской семье хранят предания о ценностях, спрятанных предками после Октябрьского переворота, в Гражданскую войну или при раскулачивании...

В феврале 2001 года я прочитал в газете «Берлинер моргенпост» о человеке, который должен был в январе 1945-го вывезти Янтарную комнату из Торна (Торуни), расположенного в излучине Вислы, на Запад. Тема Янтарной комнаты занимает меня с 1985 года, я и сам написал об этом книгу и опубликовал в печати десятки статей. Может быть, здесь речь шла об очередном фантазёре из тех, кто мечтает хоть раз в жизни увидеть своё имя напечатанным в газете? В конце концов я решил съездить к нему, потому что он говорил об одиннадцати ящиках, в то время как считалось, что Янтарная комната была упакована в двадцать семь – тридцать ящиков.

Неохотно выдаёт пустыня свои тысячелетние тайны. Безводные пески, изнуряющая жара – вот окружающая нас реальность, но реальность теперь и то, что мы работаем в столице древней Маргианы. Так называли страну греческие историки. Из персидских клинописных источников мы знаем её как страну Маргуш. А современные лингвисты с документальной точностью установили, что страна эта под именем Моуру упоминается в древней священной книге зороастрийцев – «Авесте».

До середины ХХ века все наши сведения о родине древнего пророка Заратуштры (Зороастра) носили отрывочный, полулегендарный характер. Не было полной уверенности и в том, существовал ли в реальности сам пророк.

Из письма в редакцию

Условно кладоискателей можно разделить на три группы: теоретики, энтузиасты, профессионалы. Для теоретиков и энтузиастов поиски кладов – увлекательное хобби. Они охотно делятся версиями и не боятся рассказывать о своих, как правило, скромных находках. Валентин Тихонович Смирнов много лет собирает и анализирует информацию о кладах. К примеру, по легенде, казна Казанского ханства покоится на дне озера Кабан. А Смирнов, изучив исторические материалы, пришёл к выводу, что в 1552 году, незадолго до взятия Казани русскими войсками, самая ценная часть казны была перенесена в подземные тайники дома отца князя Чапкуна Отучева. И искать её надо в 620 метрах от озера Кабан.

Я летел рейсом Москва – Иркутск. В соседнем кресле расположился самый что ни на есть настоящий буддийский монах в жёлто-красном халате с длинными чётками в руках. Мы разговорились. И господин Чжан Фусинь, узнав, что я пишу диссертацию об адмирале Александре Колчаке, спросил, известно ли мне что-нибудь о палаче-китайце, казнённом вместе с Верховным правителем в феврале 1920 года.

– Лишь то, что Иркутский военно-революционный комитет постановил расстрелять их как последних палачей на сибирской земле.

– Последних палачей... – протянул мой попутчик. – А ведь они пытались найти останки Шакья-Муни...

И он рассказал мне вот эту удивительную историю.

В исторических записях говорится, что в конце V века, при династии Северная Вэй, в склепе под пагодой храма Фамэньсы в Маньчжурии были захоронены останки Будды. В 631 году начальник округа Цичжоу открыл подземелье, и тысячи буддистов устремились сюда, чтобы взглянуть на священные останки. Впоследствии тайские императоры стали перевозить реликвии из храма в свои дворцы в Чанъане и Лояне, устраивая по этому случаю пышные церемонии. И только в 874 году император Сицзун, вернув останки в Фамэньсы, приказал замуровать подземелье, с годами точное место захоронения забылось...

В средние века городские крепости, монастыри, сторожевые остроги строились на возвышенностях, вдали от источников водоснабжения. А потому все они на случай осады, которая могла длиться месяцами, должны были иметь водозаборные тайники. Чаще всего это были подземные ходы к реке или озеру, заканчивавшиеся колодцем. При нашествии неприятеля за стенами крепости укрывался не только гарнизон, но и окрестное население, прихватывавшее с собой скот. Чтобы всех напоить, устраивали большие водозаборники. В Воронеже, к примеру, из малой крепости ход длиной 150 метров, высотой и шириной 2,5 метра вёл в подземелье, где на родниках оборудовали самый настоящий бассейн – 6 х 6 метров.

Местоположение тайника всегда держалось в секрете. Ведь, если врагу удавалось его захватить, осаждённые, изнемогая от жажды, были вынуждены сдаваться. В 1473 году небольшой городок Алексин (Тульская область) взяло войско сарайского хана Ахмета. В Устюжской летописи рассказывается, что после уничтожения города, когда ордынцы уже уходили, некий предатель донёс им, что «более 1000 голов забегло в тайник с добром». Ордынцы «воротися к городу и взя тайник и с людьми, и с добром...». Только ордынцам досталось не всё «добро», самое ценное алексинцы якобы успели сбросить в потайной колодец. Позже разрушенный городок отстроили, а тайник восстанавливать не стали, забросили. И забыли о нём. Поиски его пока успеха не имели.

Эта странная область человеческой деятельности вообще-то хорошо известна реставраторам и экспертам, в меньшей степени – широким общественным кругам, поскольку сообщения о ней в прессе появляются исключительно в связи с сенсациями или по случаю громких судебных процессов, когда, например, обнаруживается, порой случайно, что известное произведение искусства, украшающее какую-нибудь знаменитую галерею, – подделка.

Копии, например, не являются подделками, но в любой момент могут ими стать. Зададим вопрос: а является ли копия, сознательно превращённая в подделку, имитирующую эпоху, стиль художника, произведением искусства? И мы вынуждены дать на этот вопрос утвердительный ответ. Подделыватель – художник, и ничего с этим не поделаешь. Художественное впечатление от подделки может быть таким же сильным, как и от подлинника. Копия не может иметь и не имеет с подделкой ничего общего, но, выполненная в таком же формате, что и оригинал, снабжённая подписью великого мастера и проданная под видом оригинала, становится подделкой.

У нас кладоискательство было весьма развито до революции. Объясняется это тем, что клады, найденные в частных владениях, принадлежали хозяину земли. Если клад находил человек чужой, то владельцу земли всё равно выделялась половина найденного. К тому же клад можно было сдать местным властям и получить полную стоимость серебра, золота или драгоценных камней.

Искали клады поодиночке и артелью. Так, в 1799 году после обращения к императору Павлу граф Мусин-Пушкин получил разрешение, солдат и средства на поиски клада в пещере Эльбруса. А в 1906 году в Украине было создано акционерное общество по поиску сокровищ гетмана Полуботки. Кладоискатели делились на любителей и «профессионалов».