Статьи

Заместитель главного трансплантолога Санкт-Петербурга Дмитрий Суслов разошелся в оценках с главным трансплантологом Минздрава РФ Сергеем Готье.

В Российской Федерации обсуждается проект нового закона «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации (пересадке)», который, как считают в Минздраве, обеспечит бесперебойное развитие этого направления высокотехнологичной медицины. В США ежегодно проводится 25 тысяч операций по пересадке органов, в России – 1300. Сможет ли новый закон о трансплантации в том виде, в каком он предлагается сегодня, изменить ситуацию или еще больше ее запутает?

Оптимизм разделяют не все эксперты. В числе скептиков – заместитель главного трансплантолога Санкт-Петербурга Дмитрий Суслов.

Зачем государство пытается руководить семейными отношениями россиян?

В опросе «Совершенно секретно» приняли участие политики, музыканты, писатели, режиссеры и ученые. Они анализировали недавние инициативы депутата Государственной думы от «Справедливой России» Елены Мизулиной, идеолога законопроектов о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений.

В Концепции резко критикуются аборты, поскольку они являются «проявлением ненависти к детям». Вместо них, например, матери ребенка, который младше шести месяцев, предлагается оставить его в «специально создаваемых для этого местах, безопасных для жизни и здоровья – больницах, монастырях». Эти предложения вызвали озабоченность собеседников «Совершенно секретно», как и некоторые тезисы концепции.

Постараюсь без эмоций. Вот история. У очень немолодого человека гаденыш под видом соцработника выкрал паспорт. Обнаружилось это в тот момент, когда человеку позвонили из Сбербанка и поинтересовались – не заказывал ли он крупную сумму денег, чтобы снять ее со своего счета. Человек, прикованный болезнью к постели, разумеется, ничего не заказывал. Тут же выяснилось, что накануне с его счета уже была снята часть денег, а за оставшимися вот-вот должны прийти. После этого разговора в отделение банка была вызвана служба безопасности и полиция. Мошенницу взяли с поличным. Жертву обмана родные привезли в Сбербанк, она тут же оставила заявление об афере с просьбой вернуть выданные по украденному паспорту деньги. Заявление о краже паспорта и денег было оставлено и в полиции. Паспорт – ныне улика – с кое-как наклеенной чужой фотографией изъят у мошенницы и находится в уголовном деле (постановление № 775763, отдел МВД по Хорошевскому району). По этой наспех подделанной бумажке (грубо работали, сказал следователь) сотрудники, как стало известно позднее, двух отделений Сбербанка не только выдали накануне деньги, но и оформили дубликат якобы утерянной сберкнижки. Не буду говорить о том, как чувствует себя жертва мошенников – университетский преподаватель 85 лет отроду, с 60-летним трудовым стажем и таким же стажем в качестве клиента Сбербанка.

Люди пережили встречу со стихией и бюрократией. Впереди самое главное – встреча с собой

Cедьмого июля исполняется год с той ночи, когда наводнение унесло жизни почти двухсот человек в Краснодарском крае, большая часть из них жили в Крымске. Корреспонденты «Совершенно секретно» наблюдали судебный процесс над четырьмя крымскими чиновниками, которых обвиняют в халатности, служебном подлоге и мошенничестве, повлекших за собой гибель людей и огромный материальный ущерб.

Почему так мало людей ходят на процесс? Какой приговор удовлетворит их, потерявших матерей, которые могли спастись за пару минут, пройдя несколько метров по улице вверх, на возвышенность, если бы накануне они хоть раз увидели бегущую строку по телевизору? Крымск – обычный южный провинциальный город, где политика и такие словосочетания, как «московская оппозиция» или «борьба за права и свободы», воспринимаются как вещи, которые нельзя закатать в банки и зимой закусить ими самогон. Бессмысленные, значит. До июля 2012-го Крымск мирно содержал дом, сад, огород, кур, кроликов, куриц, свиней и коров. Затем он поближе познакомился с местным начальством и не открыл для себя ничего нового. Но от некоторых иллюзий по поводу более высоких инстанций – если бы Путин знал, что происходит на самом деле! – избавился.

У центральной приемной председателя партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева продолжается голодовка матерей многодетных семей. Женщины голодают уже более двадцати дней.

Изначально в голодовке принимали участие три женщины, у каждой — своя история, которая подтолкнула их к такому отчаянному поступку. На днях одна из участниц акции, мать пятерых детей, ставшая недавно бабушкой двоих внуков, Оксана Рыжкова прекратила голодать, так как власти удовлетворили большинство ее требований. Екатерина Мальдон, организатор акции и мать четырех детей, прерывала голодовку, но намерена ее возобновить, если чиновники не исполнят свое обещание помочь многодетным семьям. Ирина Калмыкова, одинокая мать троих детей, голодает дольше всех. Ее самочувствие заметно ухудшилось, ей уже трудно самостоятельно вставать. Но Калмыкова не намерена прекращать голодовку, пока не добьется того, что, по ее мнению, положено ей по закону.

Также к их акции протеста на днях присоединилась представитель петербургской региональной общественной организации солдат-инвалидов «Мужество» Алевтина Непомнящая. Ее организация помогает отстаивать права на жилье для солдат-инвалидов.

Из приемной «Единой России» вышел человек, который так отозвался о происходящем: «Люди, сидящие в приемной – адекватные, в отличие от тех, что ошиваются около здания. Мы и так идем им на уступки, а они по-прежнему что-то требуют, орут и жалуются. Мы устали от них». Представиться он отказался. 

Комиссия «Круглого стола 12 декабря» провела общественное расследование событий 6 мая 2012 года на Болотной площади. Правозащитники пришли к выводу о том, что на Болотной площади не было массовых беспорядков, а митингующим пришлось защищаться, когда полиция их беспричинно задерживала и избивала. Члены комиссии направили запрос в Генпрокуратуру, но ответа на свои вопросы так и не получили. Сейчас правозащитники снова обращаются к генпрокурору России Юрию Чайке. 

Глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева сказала в интервью газете «Совершенно секретно»:

«Мы считаем своим долгом использовать все имеющиеся средства коммуникации с властями. Поэтому мы обратились вторично. Мы считаем, что и Следственному комитету тоже было бы  полезно ознакомиться с этим докладом».

В спорткомплексе ЦСКА  завершились всемирные детские «Игры победителей», организованные благотворительным фондом «Подари жизнь».  Это соревнования не для всех, а только для детей, перенесших онкологические заболевания.

В играх приняли участие около 400 детей из разных стран Европы. Три дня они соревновались в настольном теннисе, мини-футболе, плавании, шахматах, лёгкой атлетике и стрельбе.

Игры были рассчитаны на участников с разной физической подготовкой. Некоторым из детей были предложены особые спортивные дисциплины – ходьба с поддержкой и заезд на инвалидной коляске.

22 июня, в день начала Великой Отечественной войны, состоялась премьера фильма журналиста и режисcера Мумина Шакирова, автора «Совершенно секретно» «Холокост — клей для обоев?» в рамках конкурсной программы документальных фильмов Московского международного кинофестиваля.

Год назад сестры Ксения и Евгения Каратыгины получили известность, когда выступили в программе «Безумно красивые» на Муз ТВ. В викторине им попался вопрос «Что такое холокост?», и они ответили – «Клей для обоев». Журналист Мумин Шакиров нашел координаты сестер Каратыгиных и совершил с ними путешествие по маршруту Москва – Варшава – Краков – Освенцим.

Следствие заинтересовалось экспертным заключением по второму делу ЮКОСа, которое готовилось для Совета по правам человека при президенте. Эксперты признали безосновательным преследование Михаила Ходорковского  и Платона Лебедева. В связи с этим ранее на допрос вызывали экономиста Сергея Гуриева, а также экспертов Михаила Субботина и Астамура Тедеева. Сейчас следователи выясняют источники финансирования экспертов.

Один из авторов доклада, экономист Михаил Субботин сказал в интервью газете «Совершенно секретно»:

— Тамара Морщакова обратилась к независимым экспертам с предложением поучаствовать в написании такого доклада. Сразу было оговорено, что это неоплачиваемая работа. Я занимался экономической стороной дела. Моя основная идея состояла в том, что «вы меня не убедили». С моей точки зрения, у стороны обвинения в этом деле стоящей аргументации просто ноль.

Репортаж из города, к жителям которого политзаключенный Михаил Ходорковский ближе, чем президент Владимир Путин. И оба им одинаково безразличны

Кажется, об этом северном карельском городке за последний век Москва вспомнила лишь дважды. В тридцатые годы заключенных Белбалтлага заставили строить здесь целлюлозно-бумажный комбинат. Так Сегежа стала моногородом. В 2011 году этот комбинат оказался на грани банкротства, а жители Сегежи – на полпути к социальному взрыву.

Тогда Сегежу спас скандал, которого, правда, могло и не произойти, если бы в местную колонию не отправили главного политического заключенного страны – Михаила Ходорковского. После его приезда к моногороду было приковано внимание всего мира. Ради него десятки журналистов терпеливо проделывали путь в 1191 километр (авиарейсов из Москвы нет из-за отсутствия спроса), чтобы задать жителям дежурный вопрос о том, как им живется, и затем начать спрашивать их о Ходорковском. Именно поэтому почти каждый из тридцати тысяч жителей Сегежи, услышав его фамилию, теряет терпение. Отводит взгляд, морщится. Кем был Ходорковский для сегежских людей и кем стал? Был никем. Стал против своей воли земляком.

– А что нам Ходорковский? Нам выживать надо, – передает общее настроение лидер профсоюза Сегежского ЦБК Александр Житников.

Новая книга американского журналиста Дэвида Саттера посвящена исторической памяти, с которой у россиян – большие проблемы

Дэвид Саттер работал в Советском Союзе корреспондентом Financial Times в 1976–1982 годах, а затем, в годы перестройки, – корреспондентом Wall Street Journal. Его книги «Век безумия. Распад и падение Советского Союза» и «Тьма на рассвете», посвященные закату советской империи и становлению современной России, изданы по-русски. Отрывки из «Тьмы» вместе с большим интервью автора впервые опубликовала «Совершенно секретно».

Последняя книга Саттера – «Это было давно и неправда» (It was a long time ago and it never happened anyway) итог его непрерывных и внимательных наблюдений за жизнью России в контексте ее политической и интеллектуальной истории. Центральное место в ней занимают тема исторической памяти и символы советского прошлого.

Что общего у страховой компании, сетевого ресторана японской кухни и автомобильного дилера? Их всех заставляет работать один человек

Представьте, заходите вы как-нибудь в известный японский сетевой ресторан с семьей и друзьями. Садитесь за столик, заказываете, ждете. С вами ребенок, которому все эти взрослые разговоры глубоко неинтересны, и он поэтому мается. О! А есть же тут детская комната, которая вас всех сейчас спасет. Правда, она, как выяснилось, не убрана, там грязно. Не проблема – просите сначала официанта, а через пять минут менеджера вызвать уборщицу. Они кивают, но уборщица не появляется. Ладно, просите еще раз. Минут через двадцать, потраченных уже в компании с менеджером ресторана на поиск уборщицы, она находится, и путь в детскую вскоре  открыт. Выполняете правило пользования детской комнатой – снимаете обувь, поскольку там стало чисто, – и вперед. Еще через какое-то время заглядываете туда проверить состояние дел и видите: дети чувствуют себя отлично, но ноги у них мокрые хоть выжимай. Вся уборка, как выясняется, состояла в том, чтобы совершенно мокрой тряпкой пройтись по пористому полу и на этом удалиться, оставив детям хлюпающее покрытие... 

Попытку рассказать языком кинематографа о судьбе Валерия Харламова скомпрометировало халтурное отношение к деталям.

Я шел смотреть фильм «Легенда № 17» со смешанными чувствами. С одной стороны, мне, конечно, хотелось увидеть, как современное отечественное кинопроизводство справится с непростой задачей погружения в советский хоккей конца шестидесятых – начала семидесятых годов. С другой – я сильно опасался, что это будет совсем не та игра, в которую мы играли в СССР. Я уже знал, что фильм  смотрел на специальном показе президент Владимир Путин, понимал и то, что он будет бестселлером на территории бывшего СССР.

Чтобы читатели не особенно сомневались в моей компетентности, отмечу одну вещь: особых высот в нашем хоккее я не достиг, но деньги на жизнь время от времени хоккеем зарабатывал. Провел с 1971 по 1991 год больше полутысячи официальных матчей разного уровня. 

Жители общежития во Внукове более десяти лет боролись за то, чтобы не остаться на улице. Владелец здания настойчиво пытался их выгнать: подавал иски в суд, отключал воду и электричество. В здании оставались только те, кому больше некуда было идти. За это время они написали огромное количество жалоб в различные инстанции, обращались к президенту, устраивали акции протеста. И наконец добились того, чтобы им дали новые квартиры. Теперь в двухэтажном общежитии во Внукове остались только две семьи. И они продолжают борьбу. 

Массовые пикеты против зверских избиений эко-активистов на Хопре и за отмену решения о добыче никеля в Черноземье прошли в центре Москвы 18 мая. Инициаторы акции -  «Движения в защиту Хопра». С организацией пикетов активистам из регионов помогает лидер «Движения в защиту Химкинского леса» Евгения Чирикова. 13 мая в Прихоперье были жестоко избиты экоактивисты, выступающие против добычи цветных металлов в Черноземье. Они были участниками мирного эколагеря, расположенного на территории Еланского медно-никелевого месторождения, где Медногорский медно-серный комбинат, принадлежащий Уральскому горно-металлургическому комбинату,  проводил геологоразведочные работы, нарушаю Земельный кодекс и вопреки протестам местных жителей.

Жители Новохоперского района протестуют против начала разработки месторождения никеля уже больше года. Разработки, по их мнению, угрожают экологической безопасности Хопёрского заповедника и здоровью людей.

Владислав Земецкий уже больше пяти лет находится в психоневрологическом интернате. Cовершеннолетнего и дееспособного молодого человека комиссия признала неспособным к самостоятельному проживанию.

Владиславу Земецкому 23 года. Когда ему было 4 года, родителей лишили родительских прав, и он попал в московский детский дом-интернат № 7 для умственно отсталых детей. Его Владислав закончил в 2007 году, после чего его направили в психоневрологический диспансер № 5. Там он продолжает находиться и сейчас. Вероятно, о жизни Владислава никто и не узнал бы, если бы не его крестная Татьяна Кузьмина, рассказавшая историюсвоих отношений с Владиславом в социальных сетях. Татьяна не родственница Владиславу.  Когда Влад еще находился в детском доме, Татьяна, прихожанка близлежащей церкви, приходила в интернат работать сестрой милосердия и заметила маленького Влада. Сейчас она борется за то, чтобы забрать Влада из интерната.

«Влад развитый ребенок. Я сама педагог, и у меня есть ученики, которые гораздо тяжелей, чем он. Когда Влад попал в интернат из детского дома, он не умел ни читать, ни писать. Встречаться нам было нельзя, тогда я начала заниматься с ним по телефону. Я передавала ему четыре телефона, но их каждый раз отнимали. Он хочет служить при храме, но ему запрещают даже посещать его», — рассказывает Татьяна.

«Юридически Влад может выйти за пределы интерната, но фактически мы не можем его отпустить, потому что наши воспитанники очень доверчивы, их легко могут обмануть. Далеко ходить не надо, у нас на территории расположен Центр социальной адаптации, в котором живут люди, которых обманули, когда, будучи дееспособными, они жили самостоятельно», — утверждает директор интерната Наталья Лопаткина.

Вокруг наследства художника и мыслителя до сих пор не утихают споры.

Николай Рерих, великий русский мыслитель, художник, путешественник, ученый и общественный деятель, вместе с двумя сыновьями и женой после Октябрьской революции остался в отделившейся от России Финляндии. Потом, побывав в Америке и европейских государствах, Николай Рерих отправился на Восток и переселился в Индию.

Много лет семья Рерихов занималась культурно-просветительской и научной деятельностью мирового масштаба, организовывала научные экспедиции, образовательные и исследовательские центры, создавала музеи. При этом семья никогда не теряла связи с родиной. Но родина на протяжении десятилетий относилась к Рерихам совсем не так, как они того заслужили.

Участница Великой Отечественной, доцент кафедры глазных болезней Московского медико-стоматологического госуниверситета Нонна Ярцева встречает День Победы за работой.

Когда началась война, я была еще студенткой Ленинградского медицинского института. Просилась на фронт несколько раз – отказывали. Не одна, с подругами. Нам по 18 лет, первый курс, худенькие, маленькие… В районном военкомате нам сказали: вас убьют в первые пять минут. Но все же дело для нас нашли – организовывать госпиталь. Немцы быстро наступали, раненых становилось все больше… Под госпиталь приспособили Дворец культуры. Мы, голодные (с едой уже начались перебои), кровати железные, тяжеленные, а таскать их приходилось с утра и до ночи. В июле все было готово, и в наш госпиталь начали поступать раненые.
 

«Мы живем в совершенно новой антропологической ситуации» – уверен автор «Подстрочника», «Ноты» и многих других документальных фильмов Олег Дорман.

– Началась эта история с того, что мой друг – режиссер Аркадий Яхнис познакомил меня с учениками первой после советской власти иешивы, иудейской религиозной школы, – поясняет Олег Дорман. – Она открылась в помещении бывшего партийного дома отдыха на станции Удельная. Фильм «Желание знать» – о трех жизнях, начавшихся в СССР и продолжившихся в иешиве: один герой – военный, другой из разночинцев, третий из семьи театральных деятелей… В девяностых мы предлагали фильм без исключения всем телеканалам, но понапрасну.

– Они боялись погромов?

– Думаю, они боялись слова «еврей». Я предлагал показать фильм ночью, например, на какой-нибудь еврейский праздник – если уж вы все равно обозначаете в новостях, что этот праздник существует. Ответ был «исключено».

У директора Центра трансплантологии Сергея Готье нет проблем с правительством. У него собеседник посерьезнее – российское общество.

— В России в прошлом году на миллион населения – 3,3 донорских изъятия. В Испании – 34, в Штатах и во Франции – 25–27. А в этом году население России немного выросло, и этот показатель упал до 2,9. Поэтому проблема не в законе, а в недостатке образования. Причем это относится и к населению в целом, и к врачам. Нам всем не хватает главного – ответственности за благосостояние своей нации… Меня часто посещает крамольная мысль. Предположим, у человека умер кто-то из близких, встает вопрос о донорстве, и человек запрещает использование органов умершего. А через пару лет он заболевает и нуждается в пересадке. Имеет право этот человек быть включенным в лист ожидания?