Печатное издание номер 2/29

Почему на самом деле Стенька Разин утопил персидскую княжну?

Шипит под граммофонной иглой старинная пластинка (коллекционеры о таких помехах говорят: «с песочком»), пощелкивает на царапинах (говорят: «постреливает»). И вот раздается могучий бас Шаляпина:

Из-за острова на стяжень,

На простор речной волны

Выплывают расписные

Острогрудые челны…

Шаляпин, настоящий волжанин, пел не «стрежень» (стремнина), а «стяжень» – так говорили во времена его молодости на Волге.
 

Кто, когда и зачем придумал подьячего Крякутного – якобы первого русского Икара

В фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублев» есть такой эпизод: русский мужичок, наполнив горячим дымом большой мешок, поднимается ввысь. «Лечу-у!» – кричит он. Но земля стремительно приближается, крик восторга сменяется воплем ужаса и… Затемнение.
 

Он был проповедником, мореплавателем, торговцем, журналистом, тайным агентом Ее Величества. Он тринадцать раз становился богат и снова разорялся. Но самое главное дело своей бурной жизни он совершил ровно 294 года назад и обрел бессмертие. В 1719 году на книжных прилавках Лондона появилась его книга о необычайных приключениях Робинзона Крузо

Похоже, так было всегда и везде: его обвиняли в «экономических преступлениях», а на самом деле преследовали за инакомыслие. Самое начало нового века, но нравы еще дикие. Законов много, а правды нет, и все в руках судейских. А судьи – кто?..
И он написал письмо на самый верх. Уверял, что его не так поняли, а он ничего дурного не замышлял. Теперь же, осознав свои ошибки, он может с новыми силами послужить отечеству.
Знакомая история, не правда ли?

Его шпага служила многим странам, на Камчатке он отбывал ссылку, а на Мадагаскаре царствовал. Это был всесторонний талант: имя Морица Бенёвского вошло даже в историю шахматной игры

Три страны называют себя родиной этого героя – Словакия, Венгрия и Польша. «Бенёвский! Так зовется мой герой… // Он был храним таинственной звездой // В мороз и в зной и в час сраженья дикий». Это первые строки из эпической поэмы «Бенёвский» польского поэта Юлиуша Словацкого. Такие рыцари Фортуны, как шевалье д’Эон, Казанова, Стефан Занович и многие другие, при жизни создавали себе вторую, легендарную биографию. Но в случае Бенёвского фантазии были явно излишни: его судьба увлекательна и без прикрас.

Балканские авантюристы Степан Малый и Стефан Занович прославились своими похождениями на всю Европу и Россию

Авантюрист XVIII века не всегда был проходимцем и только. Некоторые рыцари Фортуны ввязывались в политические игры и настолько увлекались драматургией борьбы, настолько вживались в избранную роль, что становились героями на самом деле. Даже преследуя корыстные цели, они в результате ускоряли ход Истории, как, например, бароны фон дер Тренк и шевалье д'Эон.
 

Это он открыл тайну трех карт пушкинской Графине. И, может быть, это он подготовил заговор Екатерины против Петра III. Никто при его жизни не знал, откуда он и сколько ему лет. И сегодня жизнь графа Сен-Жермена во многом остается загадкой

Человек, называвший себя графом Сен-Жерменом, не так известен, как блистательные авантюристы XVIII века Казанова, Калиостро, шевалье д’Эон. А между тем Сен-Жермен может считаться патриархом этого беспокойного племени. Во-первых, он и по возрасту был старше большинства авантюристов, он раньше других достиг высокого положения и прославился. Во-вторых, на его примере рыцари Фортуны учились окружать себя ореолом таинственности, придумывали себе высокие титулы и сочиняли знатные родословные. Да, многие подражали Сен-Жермену, но сравниться с ним не смогли. Блистательный Казанова завидовал Сен-Жермену. Калиостро заимствовал у Сен-Жермена образ Великого Посвященного. Маску вынужденного скрываться «таинственного принца» примеряли многие авантюристы.
 

Явная и тайная жизнь Шарля д'Эона – шпиона, дипломата, писателя и самого знаменитого трансвестита Франции

Авантюристу XVIII века всегда всего не хватало – денег, славы, любви, власти. Ему, как правило, и одной жизни было недостаточно, и он создавал себе вторую, легендарную. Рыцарь Фортуны составлял свой романтизированный образ из слухов и домыслов о себе, подбрасывал интригующие версии в газеты и, наконец, наводил последний глянец в подробных мемуарах, в правдивость которых наивно было бы верить.

Авантюрист – особый тип человека, столь востребованный в эпохи смуты и перемен, вроде нынешней. Этот выпуск Приложения мы открываем жизнеописанием двух кузенов, баронов фон дер Тренк, чьи военные и любовные похождения до сих пор помнят на Балканах, в Австрии, в Германии и даже в России

Вэпоху перемен неизбежно замутняются чистые воды реки Леты. А в мутной воде, как известно, заводятся черти. В том числе необычайно быстро размножаются авантюристы. Так было и в XVIII веке, когда Европа постепенно и мучительно сворачивала на путь модернизации. Ныне переходные эпохи сжимаются, укорачиваются до каких-нибудь десяти – пятнадцати лет. И тип авантюриста вырождается. Ну что такое, в самом деле, «генерал Дима» или строитель пирамид Мавроди – по сравнению с блистательным Казановой или загадочным графом Калиостро! То были истинные рыцари госпожи Фортуны. Пьянящий дух приключения, широчайшая эрудиция, творческая фантазия, даже благородные порывы – все это осталось в золотом XVIII веке.
 

Этот выпуск Приложения – о флибустьерах и авантюристах, которые, как мы помним, шли к своим победам по крови горячей и густой. Самое интересное, что такой вот «кровавый» путь к успеху не смущал не только их самих, но и воспевшего его замечательного, рано погибшего советского поэта Павла Когана, и миллионы людей разных поколений, самозабвенно распевавших «Бригантину» в пионерских лагерях и в походах у костра…