Марлен

Я сделал бы для Марлен все, что угодно. Впрочем, я и сделал. Я бы даже убил ради нее. Впрочем, именно так я и поступил... ну, или почти так.

* * *

Все начиналось как в голливудской кинокартине пятидесятых годов. Частный детектив, красавчик, немного подсевший на спиртное и патентованный неудачник, прибывает в свое агентство, расположенное на третьем этаже без лифта некоего захудалого здания в Нью-Йорке или Чикаго. По его небритому лицу и взлохмаченной шевелюре можно догадаться, что ночь сегодня у него была короткой. Тем не менее, он находит силы, чтобы окликнуть Пегги, его секретаршу – секретаршу всегда зовут Пегги или Бетти, – которая неравнодушна к нему и упадет в его объятия в самом конце фильма. За матовым стеклом двери его кабинета – обязательная в таких случаях женщина-вамп в нейлоновых чулках терпеливо курит сигарету за сигаретой.

* * *

Ладно, согласен, реальность была несколько иная. Красавчик-детектив – это я, Филипп Марло. Да, в наши дни еще существуют частные детективы, но их работа в основном заключается в поиске доказательств в семейных, профессиональных или финансовых спорах, а реже – в случаях прелюбодеяния. С другой стороны, у меня не было ни агентства, ни офиса, не говоря уже о секретарше, был просто интернет-сайт в базе данных «Желтые страницы» с адресом электронной почты и номером мобильного телефона.

А роковая женщина – это Марлен. Она связалась со мной по электронной почте, и я назначил ей встречу в одном неплохом баре. Я уже добрую четверть часа сидел на террасе, сложив на столе газету (таков был условный знак, чтобы мы могли опознать друг друга), потягивая свой первый за день мохито, когда она, наконец, появилась.

Она подошла ко мне, одетая в облегающее платье с разрезом до середины бедра, на двенадцатисантиметровых каблуках и с телом, заставившим побледнеть от зависти танцовщицу из «Крейзи Хорс». Она села и скрестила свои длинные ноги, наслаждаясь взглядами всех гостей террасы. Температура тут же поднялась градусов на десять, мгновенно растопив кубики льда в моем мохито.

– То же, что и для месье, пожалуйста, – обратилась она к официанту, находившемуся на грани апоплексического удара.

Она встряхнула своей медной шевелюрой, мгновение рассматривала меня, а потом, видимо оставшись довольной, подняла темные очки и уперлась в меня своими изумрудно-зелеными глазами, изобразив широкую улыбку. Пара взмахов ресниц – и я стал ее послушной куклой.

Марлен – это та женщина, что возьмет ваше сердце, превратит его в разрозненные детали пазла и вернет вам все это в подарочной упаковке. Инстинкт подсказывал мне, что количество ожидающих меня неприятностей вполне может быть прямо пропорционально глубине декольте этого создания. Тем не менее, я покорно слушал, как он излагает мне свою проблему.

Она представилась мне именем Марлен Дитрих. И ей было нужно, чтобы я незаметно расследовал дела некоего Марио Лучиани, владельца нескольких ночных клубов и столичного игорного общества. Она хотела собрать доказательства его незаконной деятельности, чтобы оказать на него давление. Зачем? Причины она отказалась мне назвать.

В ее рассказе чувствовалась полная неразбериха. Конечно, мне следовало бы взять ноги в руки – типа прощайте, мадам, рад был познакомиться с вами – и вернуться к своим повседневным делам, касающимся наследства или мелкого мошенничества. Но, разумеется, я ничего этого не сделал, и мы договорились встретиться через три дня, чтобы детально обсудить результаты моих поисков.

* * *

Марлен на самом деле не была лгуньей, просто она рассказала далеко не все. Допустим, она лгала от безысходности. Как тот ведущий аукциона, который не соврал ни разу, кроме тех случаев, когда это было совершенно необходимо. Но я повел свое маленькое расследование. И, например, я узнал, что Дитрих – это ее девичья фамилия. Она просто не сказала мне, что сейчас замужем, а ее муж – ни кто иной, как тот самый Лучиани, о котором шла речь. Он не только пользовался не самой лучшей репутацией, но и имел связи с крупными мафиози.

Поэтому я отправился на наше второе свидание, твердо решив серьезно расспросить эту зажигательную рыжую. И началась большая игра. Ужин в дорогом ресторане, фуа-гра, омары и шампанское по желанию. За десертом она объяснила мне, что хочет уйти от мужа, но тот пригрозил ей расправой, если она вздумает это сделать.

У меня было немало лет опыта работы в моем бизнесе, и ее болтовня никак не могла меня дезориентировать. Тем не менее, когда я почувствовал, как под столом ее нога настойчиво двигается вдоль моей голени, я понял, что готов нарушить кодекс этики моей профессии. Я не буду вдаваться в подробности того, что произошло после этого, просто скажу, что мы вдруг оказались в моей квартире, а затем – в моей постели, где Марлен провела ночь так, что я открыл для себя значение слова экстаз.

* * *

Потом последовал двухнедельный роман, который я переживал в состоянии абсолютного блаженства. Но вот однажды Марлен пригласила меня на ужин к себе домой, сказав, что ее муж отсутствует. Она добыла какие-то компрометирующие документы и хотела, чтобы я на них взглянул.

Вечер получился прекрасным. Мы выпили по бокалу, а затем попробовали вкусное жаркое, которое Марлен пригласила меня нарезать лично. Я стоял с кухонным ножом в руке, и у меня появилось странное ощущение, что мы образовали настоящую семейную пару, и это, признаюсь, совсем меня не огорчило.

Я внимательно изучил все документы. Там действительно было, за что отправить Лучиани на несколько лет за решетку. И тогда Марлен вдруг предложила мне шантажировать его: документы в обмен на свободу. Я возразил ей, что не признаю такой хлеб, и что, даже если это будет означать конец наших отношений, не может быть и речи о том, чтобы я превратился в шантажиста. Она ничего не ответила, лишь уставилась на меня взглядом кобры, готовой проглотить хомячка. И я тотчас же на все согласился.

На следующий вечер я припарковался перед их виллой. Марлен, ушедшая в кино с подругой, оставила ворота открытыми, поэтому я, предварительно позвонив, пешком направился к входной двери. Никто не появился на мой звонок, но и входная дверь была приоткрыта. Я постучал несколько раз, спросив, нет ли там кого-нибудь, а потом проник в дом. Лучиани находился там, посреди гостиной, утопая в луже собственной крови, а кухонный нож торчал у него в груди, и хозяин виллы был такой же мертвый, как и дверная ручка.

Я тут же поспешил убраться. Но не успел я дойти до своей машины, как на меня навалились четыре полицейских в штатском. «Вот мы и приехали», – подумал я, уткнувшись носом в асфальт, с запястьями, скованными наручниками за спиной. Я хорошо понимал, во что я влип. Зачем было такой женщине, как Марлен, интересоваться таким типом, как я? Да, с ней я побывал в нирване, но пришло время заплатить по счету.

Инспектор Франк Лестред руководил расследованием. Оно прошло очень быстро. На стакане были найдены мои отпечатки пальцев. Плюс кухонный нож, которым я пользовался накануне и который Марлен предусмотрительно «забыла» положить в посудомоечную машину. Плюс компрометирующие документы в кармане. Выводы были очевидны: я явился к Лучиани, чтобы шантажировать его, дискуссия пошла не так, как планировалось, мы подрались, и я убил его. У меня было ровно столько же шансов избежать тюрьмы, сколько и получить, например, Гонкурскую премию.

Я сам сунул голову в ловушку, устроенную моей дорогой Марлен. Однако несколько вопросов, которые я тогда сам себе задал, так и остались без ответа. Почему полицейские ждали меня у дома Лучиани? И самое главное – кто был настоящим убийцей при условии, что у Марлен имелось железобетонное алиби?

* * *

Марлен повела себя классно. Она наняла для моей защиты известного типа из коллегии адвокатов, мэтра Дюмон-Поретти. Должен сказать, что его репутация не была просто устоявшейся сплетней. Он был даже лучше своей репутации.

– Вы невиновны, и что! – заявил он мне. – Я оправдал гораздо больше виновных, чем было осуждено невинных людей за всю историю правосудия. Поверьте моему опыту, лучше признать себя виновным и получить пять лет тюрьмы, чем настаивать на своей невиновности и попасть за решетку на пятнадцать лет.

И все получилось именно так, как он сказал. В связи с тем, что умышленное причинение вреда не было доказано, я получил семь лет, в том числе два года – условно.

Так я познакомился с Альбером Вольпони, или Бебером, моим сокамерником, гигантом в сто двадцать килограммов мускулов, покрытым татуировками до самых ушей. Бебер не был плохим парнем, когда мы с ним познакомились, просто, скажем так, у него был несколько своеобразный способ приветствовать новичков.

– Ладно, начну с того, что откостыляю тебя. Поверь, тут нет ничего личного, просто мне нужно подправить свою репутацию, да и потом, у нас не часто выдается возможность позаниматься этим здесь. Но прежде скажи мне, как тебя зовут, и почему ты тут оказался. Предупреждаю, если ты изнасиловал или убил девчонку, тебе конец.

Я подумал, что пребывание тут будет менее праздничным, чем отдых на какой-нибудь Ибице.

– Меня зовут Филипп Марло и...

– Постой! Марло? Тот самый, кто прикончил эту сволочь Лючиани?

Сказав это, он бросился на меня и принялся восторженно трясти меня за руку, чуть не сломав мне при этом шейные позвонки и вывернув ключицу. Потом он объяснил мне, что Лючиани был виновен в смерти его брата во время сведения счетов после ограбления, которое пошло шиворот-навыворот.

– Отныне ты под моей защитой, – объявил он. – И пока ты находишься здесь, я гарантирую, что никто не посмеет тронуть твою задницу.

На фоне такой заботы я удержался от того, чтобы восстановить истину, заявив о своей невиновности. В конце концов, если я расплачиваюсь за преступление, которого не совершал, то имею же я право, если можно так выразиться, получить от этого хоть какую-то прибыль.

* * *

Кто-то очень умный сказал, что тюрьма – это недостаток пространства, компенсирующийся избытком времени. Это так и есть. Но при этом время летит стремительно, даже в тюрьме. И вот через пять лет я вышел на свободу, твердо решив перевернуть эту страницу и начать новую жизнь. Разумеется, я больше не имел права заниматься своей прежней деятельностью и поэтому принялся искать работу.

Найти работу – это легко сказать. С одной стороны, по нынешним временам найти работу – не проблема, только вот кто рискнет взять к себе бывшего заключенного, осужденного за убийство. Но работу нужно было найти как можно скорее, ведь в карманах у меня не было ни гроша.

Однажды, когда я сидел за чашечкой эспрессо в перерыве между очередными собеседованиями, на террасе кафе я случайно столкнулся с Марлен. Но действительно ли случайность имеет место там, где появляется эта самая Марлен? Она шагала по улице своей походкой топ-модели и смотрела прямо на меня. Она была еще прекраснее, чем в моих воспоминаниях, и дрожь мгновенно пробежала по всему моему телу, а пальцы рук мелко задрожали. Она непринужденно поцеловала меня в щеку и заняла место рядом со мной, и все это под завистливыми взглядами других посетителей кафе.

– Здравствуй, Филипп, я рада тебя видеть.

Так вот, я прекрасно понимаю, что вы сейчас говорите себе: она манипулировала им, она использовала его, украла у него пять лет жизни, и как же он может находиться там, пожирая ее глазами, вместо того чтобы выплеснуть ей в лицо всю свою обиду, а потом бежать от этой женщины, куда более опасной, чем гремучая змея?

Но, во-первых, я еще не допил свой эспрессо, а, во-вторых, я вовсе не обижался. Как я уже говорил, я бы сделал для нее все, что угодно, и пять лет тюрьмы показались мне в тот момент полной ерундой по сравнению с незабываемыми минутами, проведенными вместе с ней. А потом, может быть, еще и потому, что ее улыбка вновь завладела моими душой и сердцем.

* * *

Только позже, в гостиничном номере, когда в воздухе еще витали ароматы непередаваемого счастья, она вспомнила о событиях пятилетней давности.

– Ты хочешь знать, почему полицейские прятались перед виллой в тот вечер? Ты же помнишь инспектора Лестреда, который занимался тогда твоим делом. Мы с ним были любовниками. И это он убил Лучиани, а потом отправил группу, чтобы схватить тебя у выхода. Он одним ударом убил двух зайцев. Я досталась ему одному, и, заставив тебя принять все на себя, он избежал бандитских разборок, которые это нераскрытое убийство не преминуло бы развязать. После этого успешно проведенного дела его перевели в комиссариат.

– И вы все еще вместе?

– Да, к сожалению. Мне так хотелось бы уйти от него, но он очень жесток, и я боюсь его реакции.

– И...

– В связи с этим, хочу спросить тебя, готов ли ты кое-что сделать для меня?

Примечание автора: любое сходство с персонажами или людьми, которые действительно существовали, чисто случайно.