500 дней до рая

ФОТО: ЮРИЙ ЛИЗУНОВ, ВЛАДИМИР МУСАЭЛЬЯН/ТАСС

Ровно тридцать лет назад – 27 июля 1990 года – были опубликованы основные тезисы программы экономической реформы «500 дней». Ее официальными разработчиками считались начальник сводного экономического отдела Совета Министров СССР Григорий Явлинский, завсектором Научного центра автоматизации, аналитических исследований и разработок по ценообразованию при НИИ Госкомцен СССР Алексей Михайлов и научный сотрудник Института экономики АН СССР Михаил Задорнов. Хотя вопрос о реальном авторстве сложнее. Однако отметим, что Явлинский за тринадцать дней до этого – 14 июля – был назначен на пост заместителя Председателя Совета Министров РСФСР и председателем Государственной комиссии по экономической реформе.

Основной тезис программы гласил, что все беды советской экономики – результат планирования, которое необходимо отменить. Программа предполагала три принципа реализации реформ:

Первый принцип – приватизация. Правда, в отличие от последующей гайдаровско-чубайсовской модели приватизация стратегических отраслей предполагалась в мягкой форме.

Второй принцип – децентрализация. Полный отказ от плана в пользу рынка.

Третий принцип – демонополизация. Под ней понималось разрушение отраслевых министерств.

Их предполагалось реализовать в четыре этапа:

Первый этап (100 дней) предполагал введение соответствующего законодательства, приватизацию жилищного комплекса, торговли, общепита, малых и средних предприятий, бытового обслуживания, перевод всех предприятий страны в форму акционерных обществ.

На втором этапе (100–250 дней) либерализовывались цены и вводились финансовые ограничения.

Третий этап (250–400 дней) полностью конвертировался рубль и запускался финансовый рынок.

Четвертый этап (400–500 дней) предполагал, что наступит стабилизация и будут заложены основы для долговременного экономического роста.

Короче, тот путь, который Запад прошел по рыночному пути примерно за пять столетий предлагалось пройти за 500 дней. Особенно забавно было в этой программе то, что рыночные реформы предполагалось реализовывать частично методами «военного коммунизма». Так, проблема сокращения денежной массы решалась за счет введения натурального обмена между предприятиями.

РОЖДЕНИЕ СУПЕРПЛАНА

Программа «500 дней» могла родиться только в очень специфической ситуации тех лет. В 1989 году стало понятно, что советская экономика не только в кризисе, но и ситуация в ней стремительно ухудшается. Сегодня принято списывать все на советский тип хозяйствования. Не отрицая его серьезных недостатков и наличия в нем дисбалансов (порожденных, кстати, столь нахваливаемой сейчас косыгинской реформой), отметим, что наибольший удар по ней был нанесен именно непродуманным реформированием конца 80-х годов прошлого века. Особенно это касается кооперативного движения, которое стало не импульсом к развитию экономики, а механизмом вывода капитала и сырья из СССР. А основными бенефициарами при этом оказались часть номенклатуры и теневики. И уже совсем все испортила начавшаяся синхронно с экономической реформа политическая.

В сентябре 1989 года в аппарат совминовской Комиссии по экономической реформе пришел новый сотрудник – Григорий Явлинский, который начал с энтузиазмом изучать опыт польских реформ Лешека Бальцеровича.

В феврале 1990 года – когда стало понятно, что Горбачёв готовит введение поста Президента СССР – возник вопрос и о его президентской экономической программе. Одним из тех, кто решил быть автором такой программы стал Явлинский, который привлек к ее написанию Михайлова и Задорнова. В итоге получилась программа, названная «400 дней», которая предполагала все тоже самое, что и последующая программа «500 дней», но в три этапа.

В марте 1990 года премьер Николай Рыжков должен был выступать на только что созданном Президентском совете. И Явлинский дал ему свои наработки. Однако в ходе обсуждения Рыжков подвергся обструкции. После чего уже сам Рыжков подверг обструкции уже Явлинского.

В итоге начались длительные дискуссии, и в мае 1990 года Верховный Совет СССР принял постановление, обязавшее Совет Министров СССР подготовить к 1 сентября 1990 года концепцию перехода к рыночной экономике.

Но тут произошло нечто совсем интересное. Программа Явлинского «400 дней» начала гулять по кабинетам. Ничего удивительного в этом нет. Сам Явлинский не делал из нее секрета и давал ее почитать. И кое-кто, видимо, начал активно делать копии с текста программы.

А к этому моменту возникло еще одно обстоятельство. В мае-июне 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР избирает главой российского Верховного Совета Бориса Ельцина и принимает Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. И тут выяснилось, что Ельцину срочно нужна хоть какая-то экономическая программа. Кроме того, новоявленному российскому лидеру нужна была правительственная команда.

Основным претендентом на пост российского премьера был глава концерна «БУТЭК» Михаил Бочаров. Однако премьером стал зампред союзного Совмина Иван Силаев. Но Бочаров успел породить определенный казус. Как кандидату в премьеры ему нужна была программа. И он стал убеждать Ельцина и депутатов, что такая программа у него есть, и она предполагает переход к рынку за 500 дней. Основой ее стала программа Явлинского, которая попала к Бочарову.

Совершенно справедливо, что такая ситуация возмутила Явлинского. Он и Евгений Ясин потребовали разъяснений от Бориса Ельцина. В ответ Ельцин предложил Явлинскому стать вице-премьером, главой Госкомиссии по экономической реформе. А Ясин не получил ничего.

МЕЖДУ ЕЛЬЦИНЫМ И ГОРБАЧЁВЫМ

В ответ активизируется горбачевская сторона. В стане Президента СССР хорошо понимают, что готовящаяся отдельная российская программа по переходу к рынку – это не только перехват инициативы у союзных органов власти, но и шаг по дезинтеграции СССР. И Горбачёв с сотоварищами видят единственный выход из ситуации: предложить Ельцину совместно разрабатывать программу перехода к рынку. Более того, сам Явлинский был не против такого варианта. Во время своего разговора с Ельциным он так и говорит, что бессмысленно разрабатывать его программу только в рамках РСФСР. Этот разговор состоялся в середине июля во время отпуска Ельцина в Юрмале.

27 июля Горбачёв, Ельцин и два премьера – Николай Рыжков и Иван Силаев – подписывают союзно-российское соглашение о создании общей экономической программы. У каждого из участников данного соглашения были свои планы на будущее: Горбачёв считал, что он затянул в рамки договоренностей Ельцина. А вот Ельцин имел свой план: он считал, что может требовать от Горбачёва назначать на ключевые должности союзного правительства свои креатуры. И если он продавит этот вопрос, то тогда он захватит союзный Совмин. А если не продавит, то у него будет повод обвинить Горбачёва в срыве договоренности и идти по пути суверенизации.

2 августа Горбачев подписывает распоряжение «О подготовке концепции союзного перехода на рыночную экономику как основы Союзного договора», согласно которому образовывалась рабочая группа, которая к 1 сентября должна была разработать программу. Сама ситуация явно смешная: как можно разработать сложнейшую программу для такой сложнейшей страны, как СССР менее, чем за месяц. В ее состав вошли как члены близкой к Горбачёву команды экономических советников (Станислав Шаталин и т.д.) и эксперты двух Совминов – СССР и РСФСР. Фактическими руководителями группы были Станислав Шаталин и Григорий Явлинский. Контроль за ее деятельностью был возложен на Президента СССР и председателя Верховного Совета РСФСР. А союзный премьер Николай Рыжков оказывался как бы ни при чем.

А ведь еще 4 июня Верховный Совет обязал Совет Министров СССР представить все к тому же 1 сентября программу перехода к рынку. Ответственным за это был вице-премьер союзного правительства и председатель Государственного комитета по реформированию экономики Леонид Абалкин. Формально он вошел и в комиссии Шаталина-Явлинского. Однако реально возникла конкуренция двух программ.

Тут имел место и некоторый нюанс. Дело в том, что к тому моменту и Горбачёв, и Ельцин были крайне недовольны Рыжковым. Ельцин еще со свердловских времен не терпел Рыжкова. А Горбачёв был очень насторожен по отношению к премьеру, когда в марте 1990 года вдруг выяснилось, что он может стать ему альтернативой.

В итоге весь август 1990 года прошел под знаком борьбы между двумя рабочими группами – шаталинско-явлинской и абалкинской. Отзвуки этой борьбы доносились до форосской резиденции, где отдыхал Михаил Горбачёв. И в районе 19 августа Горбачёв принял стратегическое решение: он поручил Александру Яковлеву разработать проект Кабинета министров при президенте, который заменит самостоятельный Совет Министров СССР. Два дня спустя – 21 августа – во время встречи Горбачёва из отпуска Рыжков вступил в полемику со своими оппонентами из группы Шаталина-Явлинского.

22 августа Горбачёв пять часов встречался с членами шаталинской группы. 23 августа – прошла его встреча с Рыжковым. А 30–31 августа прошло расширенное заседание Президентского совета и Совета Федерации, на котором конфликт команд Рыжкова-Абалкина и Шаталина-Явлинского вышел в открытую фазу.

4 сентября Горбачёв на совещании в Кремле заслушал авторов обеих программ – Абалкина и Явлинского. Это вылилось в открытый спор. И по итогам совещания Горбачёв заявил, что поручает академику Абелу Аганбегяну (не входил ни в группу Абалкина, ни в группу Шаталина-Явлинского) собрать разработчиков обеих программ и сделать общий документ. Принято решение доразработки документа Аганбегяна не обсуждать ничего на Верховных Советах – союзном и российском.

Однако 10 сентября российский парламент начал обсуждение программы Шаталина-Явлинского, и 11 сентября утвердил эту программу и направил ее своим союзным коллегам. А Горбачёв был на встрече со своим американским коллегой Джорджем Бушем-старшим в Финляндии.

Синхронно 10–11 сентября шла сессия Верховного Совета СССР. Вечером 10 сентября премьер Рыжков направил в союзный парламент свою программу, так как российские коллеги нарушили договоренность.

21 сентября Горбачёв делает «ход конем»: он заявляет на сессии Верховного Совета, что необходимо подготовить программу на основе (а) программы Шаталина-Явлинского, (б) программы Абалкина и (в) взяв за основу компромиссный вариант, подготовленный Аганбегяном. То есть фактически Горбачёв похоронил проект Явлинского. Не исключено, что при этом Горбачёв еще и сознательно издевался. А иначе, как объяснить тот факт, что на одном из совещаний по новой программе основной спор свелся не к содержанию, а к количеству страниц, на которых она должна быть изложена.

9 октября Верховный Совет РСФСР принял постановление, что «500 дней» – это единственный путь спасения страны, и если союзные власти не поддержат, то Россия будет реализовывать ее самостоятельно.

Однако 17 октября автор «суперплана» Григорий Явлинский подал в отставку. Его заявление лежало без движения до ноября, и было подписано 21 ноября.

Так что же знаменовала вся эта история?

СУХОЙ ОСТАТОК

С помощью игры в «500 дней» оба центра власти – союзный и российский – добились своих тактических целей. Ельцин сумел показать, что его штаб имеет прорывные идеи в области экономики, ради которых он даже готов сотрудничать с Горбачёвым. И фактически достиг своей главной цели: он продемонстрировал, что якобы вынужден дальше идти по пути суверенизации РСФСР, так как Горбачёв недоговороспособен. Горбачёв же не сумел запутать договоренностями Ельцина, но он сумел использовать новоявленного российского лидера и Явлинского как таран против ставшего его оппонентом премьера Рыжкова.

Отказ от «500 дней» породил открытое противостояние консервативного и либерального крыла горбачевского окружения. И чтобы снять это противостояние Горбачёв объявил 17 ноября о роспуске Президентского совета и Совета Министров СССР и создании вместо них Совета национальной безопасности и Кабинета министров при президенте. В тот же день о своем желании покинуть союзное правительство заявил главный оппонент Явлинского – Леонид Абалкин.

По всей вероятности, ни Горбачёв, ни Ельцин не собирались всерьез использовать «500 дней» в качестве экономической программы. Их цель была другая: оба они хотели достичь своих сиюминутных политических целей, переиграть друг друга.

Горбачёв и Ельцин, похоже, хорошо понимали всю разрушительную сущность этой программы. Причем Ельцин, видимо, опасался разрушительной силы «500 дней» больше, чем Горбачёв. Ведь в отличие от союзного президента он был восходящей политической звездой, боявшейся растерять рейтинг. Якобы в одной из бесед с одним из влиятельных американских сенаторов-республиканцев Ельцин спросил, может ли реализация программы «500 дней» отрицательно сказаться на его политических перспективах. Сенатор ответил, что да. Тогда Ельцин сказал, что не будет реализовывать программу до своих выборов президентом России.

ГРИГОРИЙ ЯВЛИНСКИЙ. ФОТО: ВАЛЕРИЙ ХРИСТОФОРОВ/ТАСС

Что же касается Явлинского, то эти события не сделали его «автором рыночных реформ», но превратили в многолетнего героя политической сцены, существующего на ней до сих пор. И пусть сегодня его место на этой сцене весьма скромное, но в былые времена он был там одним из центральных и колоритных персонажей.

Вообще вся эта история напоминает «скверный анекдот», если пользоваться терминологией русского классика. Некий научный сотрудник, получивший номенклатурную должность, сочиняет утопическую программу перехода к рынку. Эта программа сразу становится частью аппаратной борьбы. Потом текст программы просто крадут, а когда это выясняется, то автору программы предлагается в качестве отступного высокий административный пост. Программу, конечно, не то что не реализовали, но даже не смогли утвердить. Зато ее автор превратился в политика и неоднократного участника президентской гонки.

Все это было бы крайне смешно, если бы не было так грустно. Весь этот фарс разыгрывался на глазах у всего общества. И общество вполне серьезно внимало этому фарсу. Можно, конечно, сказать, что общество было неинформированно об истинной подоплеке событий. Однако все это происходило в период беспрецедентной гласности. Кроме того, даже минимальных экономических знаний было достаточно для того, чтобы понять, что та программа, которую предлагал Явлинский, нереализуема. Тем более, в такие сжатые сроки. Общество все это видело и не могло не понимать. Однако рассматривало все это шоу всерьез.

Итог всей этой ситуации – известен. Однако, видимо, что Россия вступает в такой период, который очень похож на перестройку. Хочется надеяться, что история не повторится.