НОВОСТИ
Деятельность майнеров ограничило Правительство
ЭКСКЛЮЗИВЫ
sovsekretnoru

СЛЕЙД В ИСТОРИИ

СЛЕЙД В ИСТОРИИ
Автор: Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
29.12.2014
 
КАК АНГЛИЙСКИЙ АДМИРАЛ СПРОВОЦИРОВАЛ РУССКО-ТУРЕЦКУЮ ВОЙНУ
 
18 (30) ноября 1853 года русский парусный флот одержал свою последнюю большую победу: эскадра вице-адмирала Павла Нахимова разгромила в бухте Синопа турецкую эскадру вице-адмирала Осман-паши. Российская общественность ликовала, в то время как сам победитель, по единодушному свидетельству современников, вплоть до своей смерти об этом деле вспоминать не любил, говорил о нем неохотно, сердился, когда при нем заговаривали о Синопе, и общего восторга победой не разделял, не раз говоря, что «считает себя причиной, давшей англичанам и французам предлог войти в Чёрное море», невольно ускорив нападение союзников на Севастополь.
 
…Османская империя объявила войну России 4 (16) октября 1853 года, и пять дней спустя император Николай I отписал главнокомандующему сухопутными и морскими силами в Крыму, морскому министру, светлейшему князю Александру Меншикову, что в Босфоре уже стоит англо-французская эскадра, а барону фон Бруннову, русскому послу в Лондоне, ультимативно заявлено: Британия и Франция разгрома Османской империи не допустят, а если русские нападут на турецкие порты и гавани, то союзная эскадра войдет в Чёрное море. Реально оценив возможности, свои и оппонентов, российский император по-джентльменски согласился соблюсти условие.
 
О чем и отписал Меншикову: «Доколь мы не атакуем турецких портов, то их флот не войдет в Чёрное море».
 
При этом категорического запрета на боевые действия на море дано не было. Потому адмиралы получали массу расплывчатых, порой противоречивых инструкций: сами порты на черноморском побережье Турции не трогать, но сообщение Константинополя с ними прервать, турецкий флот истребить, но – лишь в море! Поскольку с разведкой на Черноморском флоте дела обстояли так себе, эскадру Осман-паши попросту «зевнули», дав ей возможность проскочить в Синоп. Где ее не без удивления для себя и обнаружил Нахимов, 11 (23) ноября 1853 года известив об этом начальство рапортом. Между тем высокое начальство в лице светлейшего 17 (29) ноября 1853 года шлет «наблюдающему» Синоп Нахимову предписание всенепременно истребить турецкий флот, выразив уверенность, что одну эскадру флотоводец уже потопил. Пришлось топить: приказы, даже лукаво оформленные, не обсуждают…
 
Спустя четыре дня лорд Стрэтфорд де Редклифф, британский посол в Стамбуле, удовлетворенно доносил Лондону: «…я не вижу, как мы можем с честью и с благоразумием <…> воздержаться далее от входа в Чёрное море со значительными силами, каков бы при этом ни был риск».
 
Ему вторил британский посол в Париже: «Французское правительство полагает, что Синопское дело <…> должно бы быть сигналом к действию флотов».
 
Французский император Наполеон III и вовсе заявил, что нужно «вымести с моря прочь русский флаг».
 
«Синопское дело, – писал в начале 1854 года Николаю I французский император, – заставило нас занять более определенную позицию. <…> Синопское событие было для нас столь же оскорбительно, как и неожиданно. Ибо неважно, хотели ли турки или не хотели провезти боевые припасы на русскую территорию. В действительности русские суда напали на турецкие суда в турецких водах, когда они спокойно стояли на якоре в турецкой гавани. Они были уничтожены, несмотря на уверение, что не будет предпринята наступательная война, и несмотря на соседство наших эскадр. Тут уже не наша внешняя политика получила удар, но наша военная честь. Пушечные выстрелы при Синопе болезненно отдались в сердце всех тех, кто в Англии и во Франции обладает живым чувством национального достоинства. Раздался общий крик: всюду, куда могут достигнуть наши пушки, наши союзники должны быть уважаемы».
 
МУШАВЕР-ПАША (АДОЛЬФУС СЛЕЙД)  ВО ВРЕМЯ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ
Фото из архива автора
 
ЛЕГЕНДА О ЧЕРНОМ АДМИРАЛЕ
 
Когда речь заходит о Синопской баталии, наряду с именем адмирала Нахимова порой на миг всплывает загадочная фигура некоего англичанина Адольфуса Слейда (Adolphus Slade). Чтобы тут же исчезнуть в тумане недомолвок: отечественные авторы упоминают о нем глухими недомолвками и полунамеками. Иные, впрочем, не удерживаются, именуя его «злым гением русского флота». Вот только никаких подробностей деяний «злого гения», да хотя бы деталей его биографии, никто не приводит, имя – и то пишут с разночтениями: Слейд, Слэйд, След, Слэд.
 
Служил, мол, во флоте Османской империи такой англичанин-наемник, был он то ли капитаном – командиром турецкого парохода, то ли советником в адмиральских чинах, а то и вовсе рулил всем турецким флотом.
 
Военный историк, генерал от инфантерии Андрей Зайончковский в своем капитальном труде «Восточная война. 1853–1856» уделил нашему персонажу несколько строк: «Этот англичанин свыше двадцати пяти лет служил в турецком флоте, оказал ему огромную услугу как наставник и организатор и пользовался полным доверием турецкого правительства».
 
Мимоходом упоминали нашего персонажа и другие наши дореволюционные историки Крымской войны, сообщая, что английский советник Османского флота, бросив подопечных, якобы трусливо сбежал из Синопа на пароходе. Окончательно заклеймил негодника уже лауреат Сталинской премии, писатель Сергей Сергеев-Ценский, написавший в своем сочинении «Синопский бой» (первое название «Вице-адмирал Нахимов»): «Учителя из Англии в изобилии присылались в ряды турецких моряков, а иногда просто поступали на службу в Турцию, принимая подданство султана и занимая во флоте высокие командные посты. Так, еще во время войны Турции с Россией в 1829 году поступил на службу в турецкий флот молодой английский офицер След; теперь он уже был в адмиральском чине и назывался мушавер-паша». Особо отметил сталинский лауреат, что «адмирал След был старый и опытный морской волк: в чине капитана английского флота он участвовал в бою двух турецких кораблей с бригом «Меркурий» и на службу к султану поступил после этого боя…».
 
Другой автор из числа пишущих «про Синоп и Нахимова» и вовсе утверждал, что в 1829 году Адольфус Слейд уже был советником капудан-паши, командующего Османским флотом, и именно в этом качестве участвовал в бою против брига «Меркурий» на борту флагмана турецкого флота, линейного корабля «Селимие». Мало того, он тогда якобы принял участие еще и в пленении русского фрегата «Рафаил»: именно «по настоянию английского советника Слэйда турецкий капудан-паша вывел свою эскадру в Чёрное море». Но «тщетно Слэйд пытался убедить адмирала в необходимости генерального сражения»: на все его предложения «капудан-паша смиренно и спокойно отвечал: «на все воля Аллаха».
 
КРУИЗ В РАЗГАР ВОЙНЫ
 
Как говорится, поздравляем всех соврамши: Адольфус Слейд действительно имел некое отношение к Синопу и служил в турецком флоте – с 1849 года, а не с 1829-го! Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов он посетил театры боевых действий, морской и сухопутный, места сражений, позиции и даже штабы османских и русских войск. Совершил и вояж по Чёрному морю с капудан-пашой на борту его флагмана, хотя война еще шла. Нетрудно догадаться, что цели его путешествий были далеки от туристических. Вот только служил наш персонаж тогда не турецкому султану, а Его Величеству Георгу IV, королю Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, было ему тогда 27 (по иным источникам, 25) лет, и носил он чин флотского лейтенанта, полученный совсем недавно, в ноябре 1827 года, за отличие в битве против турок при Наварине… И нам предлагают поверить, что свежеиспеченный лейтенант 25–27 лет от роду, своим кораблем пока еще не командовавший, уже дает советы убеленному сединами главнокомандующему флотом Османской империи?! Даже не смешно.
 
Между прочим, захваченный ими русский фрегат «Рафаил», уже переименованный в «Дар небес», турки Слейду осмотреть разрешили. Как он сам писал, «поднялся на борт трофея, когда пришла в голову идея посмотреть состояние русского флота». Изучил и пришел к выводу, что «основное превосходство русских было в стрельбе». А вот турки, по мнению Слейда, стреляли очень плохо. Потому «даже Selimier стал бы легким призом для любого английского фрегата в 20 минут…».
 
В том же 1829 году Слейд совершил круиз по Чёрному морю уже на борту 46-пушечного британского фрегата Blonde под командой кэптена (капитана 1-го ранга) Лайонса: посетил Балаклаву, Севастополь… «Blonde, – с гордостью записал тогда Слейд, – первый британский военный корабль, который так далеко прошел по пути аргонавтов»: оказывается, это был первый «визит дружбы» кораблей Royal Navy в Черное море, до 1829 года их там не было. Слейд дал описание гавани Севастополя, его оборонительных сооружений и артиллерийского вооружения.
 
Для русского морского командования «дружеский» визит британского фрегата в военное время оказался не слишком приятным сюрпризом, тем паче практически все боеспособные корабли в это время находились на боевых позициях – возле Варны, Бургаса, Адрианополя, крейсировали близ Босфора и охраняли кавказское побережье. После Севастополя британский фрегат отправился к Одессе… Так что будущий театр военных действий будущий мушавер-паша осваивал предметно.
 
Собственно, он этого даже и не скрывал, написав в изданной после турне книге («Записки о путешествии в Турцию, Грецию и крейсировании в Чёрном море с капитан-пашой в годы 1829-й, 1830-й и 1831-й»), что хотя о маяках и «опасностях навигации я не могу сказать ничего, но когда британский флот будет послан атаковать Севастополь, кэптен Лайонс или любой из офицеров Blonde найдет способных привести его туда». Замечу, эти слова наш фигурант опубликовал в 1833 году: до начала Крымской войны было ровно 20 лет!
 
Формально британцы были тогда союзниками России, в Петербурге, Москве, Кронштадте и Севастополе царила англомания, русские морские офицеры восхищались британским флотом, строя свой флот по образу и подобию британского, русские военные корабли торжественно принимали в английских портах, английские – в российских. Английская военно-морская литература появлялась в библиотеках морских собраний Кронштадта и Севастополя сразу по выходу, так что эти слова «союзничка» прочли вскоре…
 
Разумеется, не стоит обвинять лейтенанта Слейда в глубокой стратегической прозорливости: его оценка недавних союзников всего лишь отражала конкретную атмосферу 1833 года. Вряд ли он всерьез хотел испугать русских, но текущий запрос лондонской общественности уловил и озвучил: не только же на палубе делать карьеру. Именно тогда британские интересы весьма сильно разошлись с российскими. Не случайно в начале 1829 года английские дипломаты в Тегеране активно содействовали в разжигании антирусской истерии, приведшей к разгрому русского посольства и убийству Грибоедова. В том же году Великобритания официально опротестовала заключенный между Россией и Турцией мирный Адрианопольский договор.
 
Особо сильно разошлись британские и русские позиции, когда Николай I, разъяренный революцией 1830 года во Франции (низвергнутого короля Карла Х он полагал своим другом) и крушением Нидерландской монархии (супругой нидерландского наследного принца была родная сестра Николая I, Анна Павловна), стал готовиться к походу на Францию и Бельгию для восстановления «легитимных принципов». Тут «совершенно случайно», но очень вовремя грянуло восстание в Польше, Николаю I стало не до посылки армии на Рейн. Британию такой расклад устроил более чем. А еще был и раскол по греческому вопросу, турецкому… Пресловутый же 1833 год памятен тем, что к неудовольствию англичан русские появились на Босфоре: эскадра адмирала Лазарева бросила якорь в проливе, на восточном берегу которого, в местечке Ункяр-Искелеси, высадился 10-тысячный русский десант – формально по просьбе султана, для защиты его от мятежного египетского паши.
 
ХУДОЖНИК Н.П. МЕДОВИКОВ. НАХИМОВ ВО ВРЕМЯ СИНОПСКОЙ БИТВЫ
Фото: ru.wikipedia.org
 
ПЯТЫЙ СЫН «ЧЕРТОВА ДЖЕКА»
 
Но вернемся к нашему герою. Хотя во время службы советником турецкого флота Слейд и носил титул паша, что примерно соотносилось с адмиральским чином, тогдашнее его звание в британском флоте – кэптен, что соответствовало капитану 1-го ранга. «Настоящим» адмиралом он стал лишь после ухода с турецкой службы, получив в апреле 1866 года звание контр-адмирала в порядке старшинства. Официально почти сразу вышел в отставку, где в апреле 1873 года и «выслужил» уже звание вице-адмирала. Сразу по выходу в отставку он издает получивший большую известность труд, насыщенный богатой фактурой, «Турция и Крымская война: повествование об исторических событиях». Ранее, в 1859 году, будучи еще мушавер-пашой, он «без отрыва от производства» написал и опубликовал концептуальную книгу о морской стратегии – «Морские державы и военные флоты». Да и вообще с пером у нашего персонажа отношения ладились всегда: всего на его счету не менее восьми основательных книг, некоторые из которых переиздаются и поныне.
 
Так что, как ни клейми нашего англичанина, по всему выходит, что был он фигурой яркой, сыгравшей весьма немалую роль в трагических (для России) событиях середины XIX века. Потому и удивляет, что никто из отечественных исследователей отчего-то так и не заинтересовался им всерьез, удостоив лишь едкими репликами. Писатели, публицисты и историки (флота, разведки или внешней политики), цедя сквозь зубы про роковую роль Слейда, не сделали о нем не только книги – даже ни одной специальной статьи! Хотя, кто знает, может, в каких-нибудь ведомственных архивах что-то и отыщется – под грифами «секретно» или «совершенно секретно», разумеется…
 
А ведь биография нашего персонажа богата и захватывающа. Родился он 22 мая 1802 года, пятый сын (вообще-то, седьмой ребенок) генерала сэра Джона Слейда, 1-го баронета, владельца старинного имения Монсел-Хаус (Maunsel House) в графстве Сомерсет. Имение это в 1772 году за три тысячи фунтов стерлингов купил еще дед Адольфуса, мировой судья графства и влиятельный флотский снабженец. Впрочем, на момент рождения пятого сына Джон Слейд еще не был ни сэром, ни баронетом, ни генералом – он тогда только что стал полковником. Затем бригадир, генерал-майор, генерал-лейтенант, к 1837 году выслужил полного генерала и прозвище Black Jack – возможно, это намек на пристрастие к азартной карточной игре.
 
Под началом Веллингтона воевал с французами в Испании и Португалии: водил в бой 10-й полк королевских гусар, командовал драгунской бригадой, кавалерийской дивизией. Но в июне 1812 года крупно оскандалился: французы обратили его бригаду в паническое бегство. Веллингтон тогда в ярости писал, что Слейд и его офицеры умеют лишь выделывать трюки, скакать во весь галоп, но никогда не изучают ситуацию и, не думая о маневре, ломят напролом. Подчиненные генерала Слейда дали ему просто убийственную характеристику, единодушно отметив его полную некомпетентность: «Как кавалерийский командир он был плачевен и для всей армии служил олицетворением неэффективности».
 
Из-за «захватывающей дух глупости» ему дали тогда еще одно прозвище – God-damn-you-Jack: что-то вроде Чертов Джек, или Джек-черт-бы-тебя-побрал. Зато «папаша» Слейд был вхож в весьма высокие круги и очень гордился, например, что «имел танец» с королевой Франции Марией-Антуанеттой, «которая дала мне табакерку». Одно время он служил генеральным конюшим принца Эрнста Августа, герцога Кумберленда, впоследствии – короля Ганновера. В 1831 году получил баронетство. Два брака, 15 детей, скончался в 1859 году, прожив 96 лет.
 
3 августа 1815 года генеральского отрока отправили в Королевский морской колледж в Портсмуте, старейшую в Британии кузницу младших офицерских кадров Royal Navy. Связи у Слейда-старшего были прекрасные, и трудно понять, почему он решил не отправлять своего пятого сына в кавалерию, где уже гарцевали его другие братья. Возможно, генерал здраво рассудил, что после финиша наполеоновских войн карьеру на «суше» не сделать, зато морское направление открывает свежие перспективы. К слову, будущий оппонент Адольфуса Слейда, Павел Нахимов, тоже седьмой ребенок помещика, правда, небогатого, да и родился в том же 1802 году, да и в Морской кадетский корпус Нахимов поступил, как и Слейд, тоже в 1815 году!
 
Слейд выдержал жесточайший «естественный отбор» в Королевском морском колледже, к морскому делу способности выказал, курс наук прошел блестяще, о чем свидетельствует выпуск с отличием и золотой медалью. Что совсем не гарантировало блестящей флотской карьеры: флотское командование к выпускникам этого заведения относилось свысока, полагая, что офицерские регалии добываются лишь на шканцах корабля. Потому выпускники морского колледжа звание midshipman (наш тогдашний аналог – гардемарин) имели право получить лишь после двух лет пребывания в море. Слейд служит три – на Южно-Американской станции, как тогда именовали базировавшуюся в чилийском порту Вальпараисо Тихоокеанскую эскадру британского флота.
 
В 1824 году его перевели на Средиземное море, где он служит явно на штабных должностях, в том числе, на флагмане командующего Средиземноморским флотом вице-адмирала сэра Гарри Буррарда-Нила – 74-пушечном линейном корабле 3-го ранга Revenge. Тогда же участвует в экспедиции против пиратов Алжира. Но по-настоящему все меняется после Наваринской битвы 1827 года, во время которой Слейд служил на 10-пушечном тендере Hind. Видимо, отличился: 27 ноября 1827 его произвели в лейтенанты флота, что в российском флоте примерно соответствовало званию капитан-лейтенанта. Кстати, Нахимов тоже участвовал в том сражении, будучи командиром батареи линейного корабля «Азов», и тогда же произведен в капитан-лейтенанты. Но уже в следующем году Слейд вдруг уходит с флота на половинное жалование и несколько лет путешествует по Европе, затем пишет книгу.
 
В январе 1834 года он в том же звании возвращается на флот, проходя службу на 120-пушечном линейном корабле 1-го ранга Caledonia, флагмане командующего Средиземноморским флотом вице-адмирала сэра Джозиаса Роули, известного по прозвищу Чистильщик Морей. Следующие три года он вдоль и поперек изучил побережье Греции, вновь побывал в Константинополе и совершил вояж в Севастополь, написав, как свидетельствуют источники, уже детальный и ценный рапорт-отчет о его оборонительных укреплениях и улучшении состояния российского флота. В 1837 году он издал очередной труд в двух томах – «Турция, Греция и Мальта: записки путешественника по Востоку», в котором, между прочим, немало места отведено описанию русского флота, русского офицерского корпуса, Крыма, Керчи, Бердянска, Одессы…
 
Затем Слейд вновь удаляется с флота, путешествуя «за половинное жалованье», публикует статьи о ситуации в Турции, а в 1840 году написал новую книгу – «Путешествия по Германии и России, включая пароходный вояж по Дунаю и Чёрному морю из Вены в Константинополь в конце 1838–1839 года». И снова возвращение на флот – для получения звания коммандера (соответствовало званию капитана 2-го ранга), проходит переподготовку в военно-морском колледже и с 1846 по 1847 год командует 12-пушечным бригом Recruit – первым британским парусником со стальным корпусом.
 
Без отрыва от капитанского мостика и крейсирования в Атлантике возле берегов Испании и Азорских островов пишет новый труд: «Несколько слов о военно-морском судостроении и продвижении по службе в военно-морском флоте». В январе 1849 года он кэптен (капитан 1-го ранга), а в апреле того же года его «одолжили» Блистательной Порте, позволив сохранить свое звание в британском флоте. Следующие 17 лет он мушавер-паша, и фактически административный глава турецкого флота, который, как деликатно сообщали британские источники, он с большим трудом привел в «состояние относительной эффективности».
 
Даже если судить лишь по его открытым трудам, Слейд был настоящим знатоком всего черноморского театра военных действий, исходив и исползав его, что называется, вдоль и поперек, лично изучил ключевые русские порты, детально представлял состояние русского флота, знал русский морской офицерский корпус. Глядя на официальный послужной список Слейда и читая его книги, ловлю себя на мысли, что его пребывание на мостике корабля в качестве морского строевого офицера как-то уж очень эпизодично. Все это больше похоже на обязательное цензовое прохождение службы на определенных должностях для присвоения очередного звания. Это биография не совсем моряка, скорее, офицера разведки под прикрытием!
 
АДМИРАЛ СЛЕЙД ПОСЛЕ ВЫХОДА В ОТСТАВКУ
Фото из архива автора
 
ПОЧЕРК МАСТЕРА
 
Прямых следов своей причастности к Синопскому делу Слейд как бы и не оставил. Сам он, детально описывая баталию, осторожно намекает, что в это время находился в Константинополе, а Синоп посетил лишь через четыре дня после сражения. Еще Слейд написал, что в свое время якобы возражал против бессмысленной с военной точки зрения отправки в Синоп слабой эскадры Осман-паши: «сырые» (т. е. неподготовленные) экипажи, штормовая погода, холод и недостаток портов-убежищ, писал Слейд, сделали для турецкого флота крейсирование в Чёрном море «равнозначным приговору».
 
Но на этом настоял лорд Стратфорд де Редклифф, посол Его Величества при дворе султана. Отвергли якобы и предложенную мушавер-пашой идею придать фрегатам хотя бы пару линейных кораблей. Когда же стало известно, что русские засекли эскадру в Синопе, тот же британский посол категорически выступил против посылки туда подкреплений. Умывая руки, Слейд приводит послание лорда Стратфорда де Редклиффа в министерство иностранных дел, в котором тот удовлетворенно извещает: «Мне удалось отговорить Порту от отправки отряда линейных кораблей и фрегатов в Чёрное море в данный момент». Как поэтически написал Слейд, спустя девять дней «пламя Синопа озарило горизонт».
 
Но кто же в мемуарах напишет правду, да еще и о стратегической спецоперации – язык дан разведчику, чтобы ее скрывать! К тому же вышла та книга, когда совсем свежо предание было – в 1867 году. «Срок давности» еще не истек, и, обмолвись мушавер-паша о своей роли в провокации войны, Петербург не замедлил бы вкатить Лондону протест по полной: воспользовавшись Синопским погромом, русских изобразили варварами, и для «спасения» бедных турок англо-французский флот вошел в Чёрное море. А тут, оказывается, подстава и банальная провокация, в роли организатора которой – джентльмен, адмирал Королевского флота.
 
Правда, сам джентльмен описал, как четыре турецких паровых фрегата, можно сказать, демонстративно выгрузили амуницию для мятежных черкесов на побережье Абхазии, уйдя затем в Синоп. Для русского командования это было хуже удара ниже пояса: Кавказ, где вовсю полыхала война с непокорными горцами, – самая больная точка империи. Самый большой кошмар Петербурга – известие о возможной высадке на кавказском побережье турецкого десанта. Никто даже и не сомневался, учини турки такое такое, полыхнет так, что мало не покажется. Потому немалые силы флота и брошены на патрулирование прибрежных вод, потому и терзают Нахимова приказами предотвратить возможный десант любой ценой.
 
Никаких возможностей для такой экспедиции у турок нет – ни нужного количества транспортов и кораблей конвоя, ни амуниции, ни собственно «десантников». Да и ноябрьское море уже штормит вовсю, к побережью просто не подойти… Вот только разведка Черноморского флота этого не знает, обильно вкушая скармливаемую ей двойными агентами дезу: вот-вот турки высадят десант. На эту легенду работает и рейд турецких пароходов, вроде бы доставивших горцам очередную порцию оружия, пороха и свинца для пуль. И вот когда русские моряки уже на полном взводе – завершающий мазок мастера: на фрегат «Флора», патрулирующий абхазское побережье, в ночь на 6 (18) ноября 1853 года нападают вроде бы те самые пароходы.
 
Именно после этого русская эскадра и возникла у Синопа… Десанта, правда, не оказалось, но гавань с городом уже погромили. Ловушка захлопнулась. Долгожданный – для англичан и примкнувших к ним французов – повод состоялся. Разумеется, невозможно в полной мере заранее сконструировать ход сражения и его исход – если говорить о чисто военном аспекте. Но вот политический результат задать вполне можно, создав условия, делающие само сражение неизбежным. Чисто военный исход его в данном случае неважен: кто бы ни победил, факт нападения русских на порт будет зафиксирован – со всеми вытекающими.
 
Участвовал ли во всем этом Слейд лично, был ли он на борту парохода «Таиф», вроде бы напавшего на фрегат «Флора», а позже виртуозно вырвавшегося из Синопа, или главному советнику турецкого флота не по чину раскатывать на пароходиках, вступая в мелкие перестрелки с русскими корветами? Повторю старое правило: хочешь сделать хорошо – сделай сам. Свидетелей нет, операция не оставила никаких явных следов участия, кроме почерка мастера и недвусмысленного результата. В том числе и такого: 18 августа 1858 года, будучи еще формально служащим Османского флота, Адольфус Слейд удостоился Командорского креста ордена Бани военного класса, одной из самых почитаемых боевых наград Великобритании, жалуемой не за выслугу лет или гарнизонную службу, а почти исключительно за подвиги на поле боя. Вот с тех пор наш фигурант и получил право титуловаться «сэр», ставя после фамилии аббревиатуру KCB – рыцарь-командор ордена Бани.
 
Что же касаемо «молчания о Слейде» отечественных специалистов, выскажу догадку: компетентные люди серьезных ведомств – хотя бы из военно-морской разведки русского Императорского флота, несомненно, в свое время правильно поняли роль этого джентльмена. Потому и была тишина: кому надо, те знают, а хвалиться нечем.
 

Автор:  Владимир ВОРОНОВ
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 

Возврат к списку