В ожидании кризиса

Автор: Татьяна РЫБАКОВА
24.08.2019

Американская экономика растет уже более 10 лет, поставив исторический рекорд. И этот рост чем дальше, тем больше пугает. Ведь в среднем экономические кризисы случаются каждые 7-12 лет. А в России каждый год в августе ждут неприятностей: так до сих пор «аукаются» кризисы 1998 и 2008 года. Газета «Совершенно секретно» попросила экспертов оценить, что может послужить причиной очередного кризиса и как к нему можно подготовиться.

Рыночная экономика циклична – это знает каждый первокурсник экономического факультета. На сегодняшний день известно несколько таких циклов. Самый длинный – цикл Кондратьева, длящийся 40-60 лет. Он связан со сменой технологического уклада. Самый короткий цикл – сырьевой, цикл Китчина, он длится 2-4 года. Но самый известный – инвестиционный цикл. Это цикл Жюгляра и он длится 7-12 лет. Именно этот цикл за те проявления кризиса, которые мы хорошо помним по 1998-му и 2008-му году. Чаще всего кризисы Жюгляра укладывались в 10 лет.

ЖЮГЛЯР БЕСПОЩАДНЫЙ

Можно ли избежать кризисов? До сих пор считалось, что нет. Государство может лишь смягчить его последствия тем или иным способом. К примеру, понизив учетную ставку – в результате, деньги, а значит, кредиты, станут дешевле. Сбережения приносят меньше прибыли – так стимулируют инвестировать деньги из «кубышек». Однако в последнее время начались разговоры о том, что классические кризисы ушли в прошлое. Мол, массированные вливания денег в экономику, которое придумал предыдущий глава Федеральной резервной системы (ФРС) США Бен Бернанке, теперь не дают кризису развернуться во всю мощь, сглаживая его пики за счет удлинения периода низкого роста ВВП. Так как Бернанке однажды сказал, что ФРС может разбрасывать деньги даже с вертолета, такие вливания стали называть «вертолетными» деньгами.

На самом деле, процесс таких вливаний несколько сложнее. Есть такая экономическая байка о том, как турист приехал в некий городок, поселился в гостинице и заплатил ее хозяину за ночлег $10. Хозяин гостиницы отдал эти деньги мяснику, которому задолжал. Мясник, в свою очередь, отдал свой долг в $10 брадобрею – и так далее, пока деньги, избавив всех жителей городка от долгов, не вернулись к туристу. ФРС США и играет роль такого туриста, выкупая выпущенные Минфином США государственные облигации.

ОПАСНЫЕ ИГРЫ

Однако стоит отметить, что благодаря такой схеме растет государственный долг. Например, сейчас Конгресс США должен принять решение об очередном повышении потолка госдолга, который уже составляет фантастические $22 трлн. Из них более, чем $2 трлн добавило президентство Дональда Трампа. По информации бюджетного управления конгресса (CBO), госдолг США составил 78% ВВП в 2018 году, что является самым высоким показателем с 1950 года.

У Японии, правда, госдолг составлял в 2015 году почти 250% ВВП. Но в этом году, хоть и перевалил за $10 трлн, за счет роста экономики перекрывает ВВП «всего» в два с небольшим раза.

Чем опасен государственный долг? Тем, что государство может оказаться не в состоянии его обслуживать – то есть, платить по процентам. Правда, есть разница в том, кому принадлежат долги – если как в Японии или США в основном, внутренним инвесторам, то это не так страшно, а вот если, как это было в России в 1998 году, держатели долга в основном иностранцы, а сам он номинирован в иностранной для страны валюте – тогда дефолт более, чем вероятен.

Важны также и параметры заимствования. Например, у Греции в момент, когда страна оказалась в преддефолтном состоянии, госдолг состоял из довольно дорогих краткосрочных внешних займов. И хотя он был менее 40% ВВП, стране такое финансовое поведение обошлось очень дорого.

Однако сейчас в мире возобладала точка зрения, что опасен не столько долг, сколько низкие темпы роста. Поэтому в развитых странах правительства не скупятся на меры по стимулированию бизнеса. В ход идет все: снижение налогов, рост государственного заказа, протекционизм, девальвация собственной валюты для облегчения экспорта. Беда в том, что эти меры принимает не одно государство, а все – в том или ином сочетании. Результатом становится то валютная война, которая разразилась несколько лет назад, когда развитые страны наперебой снижали учетные банковские ставки, девальвируя свои валюты, то торговая война, которую прямо сейчас американский президент Трамп ведет против Китая. Государственные заказы, как показывает и российская практика, часто становятся способом неэффективно потратить деньги (стена между США и Мексикой, за которую ратует Трамп, тоже дорожает на ходу). А снижение налогов для самых богатых, которое в США провел Трамп, вылилось в рост дефицита государственного бюджета: богатые не стали вкладывать освободившиеся деньги в производство, увеличивающие уплату налогов.

В общем, судя по тому, что в мире пока не придумано идеального способа заставить экономику непрерывно расти и расцветать, очередной кризис все-таки случится. И, как показывает опыт предыдущих кризисов, скорее всего, он случится в тот момент, когда его уже все перестанут ждать, радуясь растущим котировкам на биржах.

Поэтому есть смысл посмотреть, что сегодня может оказать причиной очередного кризиса. Напомним, предыдущий кризис 2008 года начался с того, что банки неверно оценивали облигации, основанные на ипотечных кредитах. Где сейчас у мировой экономики слабое место?

На первый взгляд, сейчас таких мест хватает. Это и продолжающийся рост государственных долгов. Слабые темпы роста, несмотря на усилия правительств. Торговая война США с Китаем. Растущее напряжение в Персидском заливе, где неизвестные нападают на танкеры – причем, США обвиняет в этом Иран.

КИТАЙСКИЙ СИНДРОМ

«Наиболее вероятно, что будущий кризис будет связан с долговым кризисом в Китае или же с торговыми войнами», считает советник по макроэкономике гендиректор «Открытие Брокер» Сергей Хестанов .

Тут стоит отметить, что в Китае рекордными темпами растет не только кредитование внутри страны – страна активно раздает кредиты по всему миру. Особенно в рамках проекта «Один пояс, один путь» – строительство портов в Юго-Восточной Азии, дорог в Африке и железнодорожных путей в Восточной Европе сопровождается кредитами, которые Китай выдает правительствам стран на это строительство. Причем, оценить объем кредитования затруднительно. Недавно группа исследователей из Гарварда, Университета Мюнхена и Института мировой экономики (ИМЭ) из Киля (Германия) обнаружила: около 50% китайских кредитов остаются в «тени».

При этом даже по официальной статистике Китай сегодня один из крупнейших мировых кредиторов, уступая лишь США. В 2018 году прямые займы и торговые кредиты, выданные Китаем, перевалили за $1,6 трлн. Это 2% мирового ВВП. Если же верить исследователям, то на долю Китая сегодня приходится 25% банковского кредитования развивающихся стран – больше, чем дают Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ). С учетом суверенных облигаций, сумма кредитов уже выше $5 трлн, что составляет 6% мирового ВВП. А если учесть все внешние финансовые обязательства мира перед Китаем, включая его прямые инвестиции и владение им иностранными ценными бумагами, то долг перед Китаем еще в 2017 году составлял 8% ВВП мира.

В чем здесь опасность? В том, что большинство займов Китай дает странам с низким и средним доходом. При этом, чем хуже экономика страны, тем менее прозрачны данные о китайских кредитах. К примеру, в Венесуэле, Иране и Зимбабве «теневая» часть китайских кредитов особенно велика. В результате, невозможно оценить реальную способность этих стран расплатиться с долгами. С одной стороны – при любом ухудшении мировой экономики может начаться цепь суверенных дефолтов развивающихся стран, которые, по принципу домино, перекинутся и на более благополучные страны, и на сам Китай. С другой, когда неизвестна реальная кредитная нагрузка на эти страны, это порождает недоверие, которое, в свою очередь, может стать триггером цепной реакции дефолтов.

ВОЕННЫЕ ПОТЕРИ

На торговые войны, как возможную причину будущего кризиса, указали почти все опрошенные эксперты. «Основной риск – торговые войны», – уверен директор по инвестициям «Локо-Инвеста» Кирилл Тремасов.

Опасность торговых войн в том же, в чем и войн обычных: уже в XX веке потери превышали приобретения даже у победителей. Торговая война двух крупнейших экономик мира, США и Китая, грозят потерями не только этим странам, но и всему миру: от неустойчивости валют до прямых потерь инвестиций в связи с пошлинами и санкциями, от разрушения сложившихся производственных цепочек до хаоса в мировом движении товаров и финансов.

Поэтому независимый финансовый советник Наталья Смирнова опасается десятилетней депрессии в Японии, которая теперь уже может покрыть весь мир. «Традиционно причина кризиса – это явление системной значимости в экономике, а на сегодня две крупнейшие экономики мира (США и Китай) столкнулись с замедлением темпов роста, а также с торговой войной, которая создает дополнительную нагрузку на экономику. Так, ФРС впервые за многие годы планирует снижать ставку, чтобы стимулировать рост экономики. Я не жду обвала 2008 года, я допускаю легкую версию Великой Депрессии 1929, когда экономика США 25 лет восстанавливалась. Так что я вижу замедление ведущих экономик мира (США, Китай, ЕС) вкупе с торговыми войнами, инициатором которых выступают США, плюс политическая нестабильность с акцентом на Европе, что дополнительно негативно влияет на экономику», – говорит она.

Впрочем, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий видит причину грядущего кризиса в более глубоких противоречиях. «У всех кризисов последних 40 лет причина одна – исчерпание глобального спроса. Это связано с общей политикой развитых стран – снижением реальной заработной платы, а ведь конечный потребительский спрос определяется именно ею. Реальная заработная плата падает – падает и спрос. Отсюда неизбежный переход к протекционизму, попытки вывести производства в страны с дешевой рабочей силой и неизбежные торговые войны. Пока не придет понимание, что снижение издержек на заработную плату дает только сиюминутный выигрыш, а глобально проигрывают все – положение не изменится», – говорит он. Остальные причины, по мнению эксперта – это рост закредитованности и граждан, и бизнеса.

А вот напряженность в Персидском заливе пока никто из опрошенных экспертов не считает возможным началом кризиса. «Опыт танкерной войны в 80-е годы прошлого века показывает, что к совсем уж тяжелым последствиям она не привела», – поясняет Сергей Хестанов.

РОССИЙСКИЙ РАЗМЕР

У России в кризисы уже традиционно собственная стать: всякий раз она страдает даже больше, чем виновники кризиса. Какие опасности несет будущий кризис российской экономике?

«В основном влияние мирового кризиса на Россию будет идти через падение спроса на наши экспортные товары, прежде всего, нефть и газ», – предупреждает Кирилл Тремасов.

Главная уязвимость России при будущем кризисе – падение поступлений от экспорта, согласен Сергей Хестанов. «Локально российская экономика хорошо подготовилась к кризису: тройной профицит (федерального бюджета, торгового баланса и счета текущих операций), резервы превышают весь внешний долг. Даже при обвале поступлений от экспорта, только на резервах можно спокойно прожить 2-3 года. А вот что будет дальше – неясно. СССР продержался около 5 лет после обвала нефти. Но сейчас российская экономика много сильнее интегрирована в мировую, чем это было во времена СССР. Выделить же наиболее уязвимый сектор трудно, ибо доля государства в экономике РФ – около 70%. В стороне никто не останется», – рассуждает эксперт.

«Мы зависим от цен на нефть, а они – от темпов роста ведущих экономик мира, которые демонстрируют замедление. Если начнется экономический спад, спрос на энергоносители неизбежно упадет, что приведет к падению цен на нефть, падению доходов госбюджета РФ, распаковке Фонда национального благосостояния (ФНБ)», – перечисляет Наталья Смирнова. Параллельная проблема – замедление экономики самой РФ уже с 2014 в результате изменения курса валют, политической напряженности и т.д., добавляет она. «Это приводит к тому, что внутренний спрос в РФ не сможет компенсировать спад внешнего спроса на российские товары и услуги, что неизбежно приведет к углублению рецессии в России. И хватит ли нашего ФНБ до полного восстановления – уже зависит от грамотной бюджетной политики», – говорит эксперт.

А Борис Кагарлицкий считает, что чем острее будет кризис, тем больше шансов на то, что государство изменит экономическую политику на более разумную. «Для России сейчас самая главная опасность – это сращивание власти с олигархией. Даже падение цен на нефть не фатально само по себе – фатально, когда деньги идут не на развитие страны, а на обогащение отдельных семей», – говорит он.

СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ

Раз уж кризис неизбежен, и Россия столь же неизбежно не останется в стороне, можно ли как-то «подстелить соломку», чтобы смягчить последствия обвала?

На государственном уровне – вряд ли. Вернее, можно, но недолго. «Меры могут быть только паллиативные. Россию спасет только бурный рост мировой экономики с резким ростом цен на нефть. Как понимаете, это фантастический вариант», – грустно констатирует Борис Кагарлицкий.

Зато на личном уровне спасение вполне возможно. И памятуя, что спасение утопающих – дело самих утопающих, даем советы от Натальи Смирновой. «Самый богатый человек в кризис – это тот, у кого в кризис есть свободные средства, чтобы не упустить инвестиционные возможности (купить распродаваемые за бесценок активы, бизнесы, войти на самом «дне» в ценные бумаги), а также чтобы закрыть возможные кассовые разрывы», – говорит она. Поэтому перед кризисом необходимо находиться в наиболее ликвидных инструментах. Это депозиты с частичным снятием и льготным расторжением без потери процентов, короткие государственные и корпоративные облигации максимально надежных эмитентов.

Необходимо также нарастить «заначку»: вместо традиционных накоплений в размере обычных трехмесячных расходов, желательно иметь резерв на 12 месяцев жизни без доходов. «Для бизнеса это означает, что нужно поддерживать соотношение текущих активов к текущим пассивам на уровне выше 1, а лучше даже 1,2-1,5 и выше», – добавляет эксперт..

Важно также снизить долговое бремя: максимально досрочно погасить дорогие кредиты, чтобы на выплату по долгам приходилось не более 30% ежемесячного дохода. Тогда даже при падении доходов вы не столкнетесь с просрочками по кредитам. «Это касается как личных долгов, так и корпоративных: необходимо в бизнесе поддерживать соотношение операционной прибыли к процентными выплатам по всем долгам на уровне выше 1», – предупреждает Наталья Смирнова.

Ну и, конечно, желательно иметь страховки от базовых рисков: имущества, ответственности, жизни – чтобы эти риски не привели к ненужным лишним кредитам или непредвиденным изъятиям из бизнеса или инвестиций.

«Что касается инвестпортфеля, то накануне ожидаемого кризиса лучше увеличить в нем долю краткосрочных облигаций высоконадежных эмитентов инвестиционного рейтинга в максимально надежной валюте (вряд ли это валюта развивающейся страны), выйти из акций и сырьевых активов, – советует Наталья Смирнова. – Если же склонность к риску высокая, а облигации представляются слишком скучным решением, то можно оставить некоторую долю акций, но предпочесть дивидендных аристократов из защитных отраслей экономики, где маловероятна сильная просадка спроса даже в кризис: это здравоохранение, это коммунальные услуги, это продукты питания и т.д.». 
Автор:  Татьяна РЫБАКОВА