ГАЗ ИЗ КАТАРА ПОЙДЕТ НА ПОМОЩЬ ЗАПАДУ?

ФОТО: AP/TASS

Запад и Катар лихорадочно готовятся к запуску крупнейшего в мире газового месторождения и уже в ближайшем будущем это способно поставить под угрозу российские позиции в экономике и пошатнуть ее международное влияние. В отличие от пока еще «призрачного» африканского газа, катарское голубое топливо вполне реально, и его добыче вряд ли способно помешать какое-либо политическое обострение.

С помощью Катара Запад намерен выдавить Россию с газового рынка Европы. Речь идет о запуске производства на North Field East (северо-восточная часть крупнейшего в мире газового месторождения «Северный Парс»), расположенном на шельфе Персидского залива.

КРУПНЕЙШЕЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ ГАЗА В МИРЕ

На него приходится 10 процентов мировых разведанных запасов газа (24,7 триллиона кубометров), сопоставимых с объемами голубого топлива всей Африки.

Не случайно, что министр энергетики Катара и генеральный директор местной энергетической компании Qatar Energy Саад бен Шерида аль-Кааби заявлял, что речь идет о «стратегическом и уникальном по мировым рамкам проекте».

Природный газ на Северном Парсе обнаружили в 1971 г., но в 2005 г. Катар объявил мораторий на его добычу «для оценки последствий роста его производства на шельфовых месторождениях». Он его отменил в апреле 2017 г. но полноценная его разработка до сих пор не началась – для этого было необходимо подготовить соответствующую инфраструктуру.

АМЕРИКАНО-БРИТАНСКИЕ КОМПАНИИ – ГЛАВНЫЕ

Не случайно, что иностранные, особенно западные компании проявили к участию в проекте сильнейший интерес. Так, 10 августа контракт для работы на нем выиграла американская компания McDermott International, одна из опытнейших инжинирингово-строительных фирм в сфере проектов сжижения газа (СПГ). Однако разработка этого месторождения – выдающаяся во всех смыслах, и на это уйдут 28,85 млрд долларов инвестиций. Не случайно, что в данном проекте участвуют крупнейшие западные энергетические компании, выигравшие соответствующие тендеры (срок действия до 2054 года) в июне-июле.

Среди них французский концерн Total Energies, итальянская группа Eni, американские компании ConocoPhillips и ExxonMobil и британо-голландская Shell. То есть среди иностранных партнеров Катара выделяется британо-американский блок, представленный тремя крупнейшими компаниями в этом проекте из пяти. В нем иностранные компании получили долю в 25%. Total Energies, ExxonMobil и Shell владеют по 6,25% акций, Eni и ConocoPhillips – по 3,125%.

Катарская сторона в лице компании Qatar Energy владеет 75% акций проекта и для работы с зарубежными структурами создаст совместные предприятия.

По словам руководства Total, участие с ними в проекте компенсирует ее уход из России из-за наложенных на нее санкций в связи с событиями на Украине. А генеральный директор итальянской Eni Клаудио Дескальци считает «Это стратегическим решением, расширяющим наше присутствие на Ближнем Востоке и дающими доступ к ресурсам одного из ведущих мировых производителей СПГ».

Свой интерес к данному проекту он и исполнительный директор компании Shell Бен ван Берден пытались объяснить привлекательностью к его высоким экологическим требованиям, предполагающим снижение вредных выбросов в атмосферу по сравнению с уже действующими заводами по сжижению газа. Однако они тут же признались, что работа в Катаре «особенно ценна, когда Европа ищет альтернативы российскому голубому топливу».

Так, новейшая система обработки (рекуперация) прежде сжигаемого попутного газа, которую обязались внедрить западные компании в катарском Рас-Лаффане, основном месте производства этого проекта, позволит использовать его как топливо. А применение здесь же усовершенствованной технологии «сухого сжигания» при сжижении газа с низким содержанием позволит сократить выбросы оксидов азота на 40%.

Кроме того, усовершенствованное оборудование проекта позволит улавливать углекислый газ и сократить его выбросы объемом в один миллион тонн в год. Тем самым Катар потрафляет западной экологической моде, заметно удорожающей стоимость проекта. Впрочем, его руководство относится к этому лояльно, видя в подобном стремлении желание руководства западных компаний «дополнительно заработать», но для него это сущие гроши.

Заметим, что у Катара вполне хватало собственных средств и возможностей, кроме разве что наиболее современных технологий для самостоятельного освоения этого проекта. Однако он пустил сюда сразу несколько крупных и исключительно западных компаний, не оставив места азиатским. Так, за получение долей в нем активно боролись, но проиграли государственные китайские компании China National Petroleum Corporation и Sinopec.

ПЛАНЫ ЗАПАДА И КАТАРА

Цель данного проекта – увеличить добычу катарского СПГ к 2027 г. на 60% с 77 млн до 126 млн тонн в год (со 110 до 178,28 млрд кубометров). То есть на мировом рынке появится дополнительно более 68 млрд кубометров голубого топлива.

И кроме СПГ, не считая нефти, Катар ежегодно будет получать 1,46 млн тонн этана, 94,9 млн баррелей газового конденсата, 4,015 млн тонн сжиженного нефтяного газа и 7300 тонн чистого гелия. Все это пойдет на нужды современной промышленности.

Тем самым Катар желает укрепить свои позиции крупнейшего производителя СПГ в мире, и получить больший контроль над газовым рынком в целом.

Это позволит ему бороться за 2-е место среди поставщиков голубого топлива в Европу. Сейчас он занимает там 4-е место после России, Норвегии и Алжира. И, разумеется, на Западе рассчитывают, что полученные Катаром новые объемы газа минимизируют влияние России на европейскую экономику, а значит, и политику.

Заметим, что Катар намечал разработку проекта NFE и без украинского кризиса, планируя начать здесь добычу в 2026 г., но он подстегнул его форсировать эти планы, перенеся их реализацию на 2025 г.

Для этого будут созданы шесть новых зон производства СПГ, нужно будет установить восемь морских платформ, пробурить 80 новых газовых скважин, проложить подводные трубопроводы протяженностью 250 км для транспортировки газа в Рас-Лаффан и еще 250 км для поставки моноэтиленгликоля, и 280 км волоконно-оптических кабелей. Добытый газ будет подаваться по трубопроводу на береговые объекты для очистки и сжижения.

КАТАР ПЕРЕХОДИТ НА СОЛНЕЧНУЮ ЭНЕРГИЮ

При этом параллельно старту данного проекта Катар намерен практически полностью перейти на энергию солнца. Для этого имеются все условия – почти все дни в году ясные, имеются значительные невостребованные площади пустыни для установки солнечных панелей, где будет выстроено к 2030 г. пять солнечных электростанций мощностью 800 МегаВатт каждая. Одна из них уже строится в Аль-Харсаа. Полученные в итоге более 4 ГигаВатт энергии позволят Катару почти полностью сбывать добываемый им газ за рубежом, извлекая из этого новые сверхприбыли.

НАЧАЛО РАБОТ

Заметим, что от этого проекта «перепадает» очень многим другим западным и не только компаниям, занимающимся возведением сопутствующей важной инфраструктуры от морских платформ до жилых помещений для персонала и строителей.

Первое бурение на данном участке и монтаж «первичной» инфраструктуры провела еще в 2020 г. компания GulfDrill Lovanda (совместное предприятие катарской Gulf Drilling International и норвежской компаний Seadrill) и сейчас наступает период активной работы по подготовке к газовой добыче.

Вышеуказанная американская компания McDermott получила контракт на проектирование, закупки, строительство и монтаж части оборудования по сжижению, частей буровых платформ и наземных сооружений проекта, прокладку 500 км трубопроводов и 225 км подводных кабелей высокого напряжения.

Другая американская компания Baker Hughes получила контракт на поставку хладагента, 12 газовых турбин и 24 центробежных компрессоров на заводы СПГ.

Еще одну компанию из США – Air Products, производителя промышленных газов и сопутствующего оборудования, привлекли для разработки процесса сжижения газа.

Основную же часть буровых платформ катарской компании Gulf Drilling International поставит другая американская компания Northern Offshore Drilling Operations.

Не забыли в Катаре и про газовозы СПГ – QatarEnergy подписала соглашения на их поставку с корейскими верфями Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering (DSME), Samsung Heavy Industries и Hyundai Heavy Industries (HHI).

Эмир Катара Шейх Тамим бен Хамад Аль Тани и Президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (слева направо). Фото: DPA/PICTURE-ALLIANCE/TASS

В свою очередь, южнокорейская Samsung C&T Engineering & Construction (E&C) Group получила контракт на 1,64 млрд долларов на строительство складских и погрузочных мощностей для экспорта СПГ.

Также выгодный проект стоимостью более миллиарда долларов по расширению сети береговых объектов – склада хранения и погрузки жидких продуктов на терминале Рас-Лаффан, строительству линий слива жидких продуктов и газопровода, объектов по переработке, хранению и погрузке серы получила испанская компания Tecnicas Reunidas.

Немецкая же компания BASF предоставит технологии OASE и Flexsorb ™ для более качественной очистки СПГ. В целом же западные, преимущественно американо-британские компании, получили большую часть технологического объема работ (не только добычу, сжижение, но и снабжение необходимыми для этого подводными электрическими кабелями и частями для трубопроводов), и т.п.

И все они намерены серьезно заработать на газовом кризисе.

КАТАР МЕЖДУ ЗАПАДОМ И ИРАНОМ

Предположим, что выбор Катара в пользу ведущих западных компаний был сделан неслучайно. Их участие в нем – гарантия, что Запад не только не станет устраивать здесь потрясения в духе «арабской весны» и дворцовые перевороты, но и оторвет голову любому, кто посмеет даже подумать об этом.

Фото: PRESSREADER.COM

И, отдав скромные 25% акций проекта Западу, катарский лидер Тамим бен Хамад Аль Тани получает несоразмерно больше – при сохранении полного контроля над этим месторождением он гарантирует себе спокойное и безбедное существование. Тем самым молодой эмир демонстрирует себя мудрым политическим деятелем, чего так не хватает убеленным сединами правителям из соседних стран, ухитряясь при этом сохранять влияние и с другими влиятельными государствами региона, включая Иран, который, как мы знаем, с Западом, особенно с США, «на ножах».

Важный момент – он делит с Катаром это крупнейшее газовое месторождение. Ирану досталась меньшая, но, тем не менее, огромная его часть в 13 триллионов кубометров, но пока он не может ее осваивать из-за наложенных на него международных санкций.

Казалось бы, что наличие на их границе таких газовых богатств должно автоматически создать между Катаром и Ираном вражду. Однако в отличие от большинства остальных аравийских монархий, находящихся с Ираном в состоянии «прокси-войны», у Катара, напротив, с ним наблюдается самая настоящая политическая «любовь». Это по данным арабских и западных источников, в том числе выражается в развитии ими целого ряда совместных проектов, включая экономический.

Более того – при недавнем противостоянии с саудовско-эмиратским блоком он воспользовался иранской помощью. В условиях организованной им блокады Катар не только получил из Тегерана необходимые ему объемы продовольствия (сам он обеспечивает лишь 10% своих потребностей в еде), но и твердые гарантии силового вмешательства Тегерана в случае нападения на него Эр-Рияда. В свою очередь, ранее катарский эмир активно «обелял» Тегеран и даже называл возможное появление иранской ядерной бомбы «благом для региона, способствующим здесь миру».

Все это в совокупности создает почву для более активного взаимодействия по газу, невзирая на многочисленные санкции, которые при большом желании можно обойти. И, судя по имеющимся утечкам, Тегеран и Доха готовы взаимодействовать. В частности, Иран готов предоставить Катару свои объемы газа для дальнейшего расширения производства голубого топлива и получения сверхприбыли. А Запад, особенно Европа, демонстрирует готовность закрыть на это глаза – главное любым способом снизить газовое влияние России.

ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ

Итак, уже в 2025 г. на мировом рынке должны появиться огромные объемы катарского газа, которые в 2027 г. могут привести к заметному «ужиманию» российской доли голубого топлива в Европе.

Впрочем, несмотря на эту неприятность, катастрофы для России вряд ли стоит ожидать. Да, уровень потребления ее газа в Европе может упасть, но отчасти, как ожидается, это будет амортизировано дальнейшим ростом его использования в мире. А с другой стороны, ввиду прогнозируемого увеличения промышленного роста в азиатских странах, Россия сможет перебросить невостребованные объемы газа туда. Тем более, что они практически не получили реальной доли в катарском проекте и заинтересованы в «компенсациях».

Правда, нельзя исключать, что из-за взрывного роста газовых цен многие потребители голубого топлива разорятся, и имеющиеся прогнозы роста мировой экономики рискуют не оправдаться. Соответственно, может сократиться и потребление газа в мире, в том числе и российского.

В этом случае будущее газовой отрасли РФ, особенно с учетом бурно развивающихся американских и австралийских проектов СПГ, может оказаться под вопросом.

Особо заметим – это не «полумифический» африканский газ, добыча и транспортировка которого сопряжена с серьезными рисками и чтобы «сорвался» этот проект, должно произойти что-то поистине глобально-катастрофическое вроде разрушительного землетрясения-цунами или войны. За исключением саудовского блока, больше «поблизости» реальных врагов у Катара нет. Но от них у него много заступников, готовых даже конкурировать в этом – не только Запад и Иран, но и Турция. Во всяком случае, пока находящиеся на территории Катара американская и турецкая военные базы гарантированно охлаждают пыл его недоброжелателей, а заодно и разработку огромного газового месторождения.