НОВОСТИ
ЭКСКЛЮЗИВЫ
«Вас затопило только по-колено…»
Совместно с:
03.12.2018
Как выбираются люди из страшной беды – катастрофического наводнения, которое им пришлось пережить в конце октября 2018 года, и как чиновники Краснодарского края борются за экономию материальной помощи жертвам стихии – в расследовании специального корреспондента «Совершенно секретно».
Горная речушка Цыпка выглядит сейчас как канава. Так же она выглядела и в дни стихии. До тех пор, пока за считанные минуты волна не подняла уровень воды до двух метров, затопив весь окрестный жилой район, за один час превратив его ухоженные усадьбы в свалку мусора. Каждый, кто знает горы и своенравный дух этой атмосферы, осведомлены о крайней опасности нахождения вблизи рек во время сильных, проливных дождей. Два молодых человека, Саша Некрасов и Юра Богославский, работавшие на пасеке около поселка Цыпка, видимо, не знали.
Волна накрыла их с головой; спасаясь, каждый забрался на первое попавшее дерево. Но оба были вырваны с корнями ревущим потоком. Что было дальше, пока точно никто сказать не может. 17-летний Юра в больнице, потихоньку приходит в себя. Его спасли люди, оказавшиеся по счастливой случайности в том месте, где бурный поток выкинул парня на дерево, не вырванное, оставшееся на месте, в центре образовавшейся заводи – она тоже была переполнена водой, но здесь не было бурного течения. Парень в одном нижнем белье провисел больше двух часов на этом дереве, пока не подоспели спасатели – сами люди не могли подойти к этому месту. В состоянии переохлаждения потерявшего сознание Юрия доставили в больницу.
Саше Некрасову совсем не повезло. 22-летнего молодого человека ищут до сих пор. Родные Александра ведут собственное расследование – родная сестра и девушка молодого человека изъездили Цыпку и ее окрестности, нашли свидетелей, которые видели молодых людей в неистовом потоке. Родные жалуются на невнимание со стороны правоохранительных органов. Уголовное дело возбуждено, но следователь СКР Сергей Ступаев до сих пор даже не контактирует с семьей Некрасова, которая ищет Сашу сама – обследует морги, связывается с больницами и т. д.
Бесчеловечность системы, особенно свойственная Кубани – первое и основное, что видишь в этих западных предместьях Туапсе, которые выглядят теперь как после большой войны.
КАК НА ВОЙНЕ
В России недооценивают масштабы катастрофы, случившейся под Туапсе и в Лазаревском районе Сочи. Машина проносится мимо обрушившихся домов, обочины завалены мусором – бытовая техника, остатки мебели, кузова разбитых машин, в окна ветер временами нагоняет трупный смрад – говорят, местами погибли почти все домашние животные, поток воды с гор выносил даже трупы лошадей. Здесь будто была линия фронта. Такой мы нашли эту местность в первой половине ноября. В селе Кривенковском, большом предместье Туапсе, знакомом многим наблюдательным путешественникам, следующие к морю поезда здесь вырываются из гор к берегу – катастрофа. Только на улицах, поднимающихся вдоль подножий гор, стихия не затронула жилье. Весь жилищный фонд вдоль линии железной дороги пострадал.
Спускаемся к руслу реки в селе Георгиевском. В ущелье, среди речных наносов, камней и древесного мусора, валяются, в прямом смысле этого слова, новые дома. Здесь вода снесла десятки миллионов рублей и десятилетия жизни людей, строивших свое благополучие и за один день потерявших абсолютно все.
Горцы никогда не строят свои дома в ущельях, только на склонах, на большом удалении от мест возможного скопления воды. Это места, подверженные даже в низкогорье наводнениям, паводкам, селям, оползням. И первый вопрос, который здесь возникает: кто и почему позволил вести здесь массовое жилищное строительство, кто выдавал разрешения на то, чтобы строить дома, по существу, в русле реки, в ее старицах, которые в любой момент вновь могут заполниться водой?
Двухэтажный коттедж завален на бок: на первый взгляд, просто подними и поставь на место – как кубик. Но нет, половина дома зарыта под самую крышу в речную гальку, бешеный поток воды смыл фундамент, как горсть песка. Река дождями прорыла себе новое русло, и это естественный природный процесс, что подтверждает увиденное. Дома, построенные на некотором удалении от русла, даже не на склонах, сильно пострадали, выбиты стекла, метровая толщина ила внутри и вокруг, разбита вся мебель и техника, но сами они на месте. И в них можно жить. А огромные вложения родителей туапсинца Сергея Респондека – они как раз закончили тут новый дом, – как жертвоприношение для укрощения строптивого нрава речки.
К этому дому, который увяз в гальке под самую крышу, страшно даже подойти. Теперь он где-то посередине реки – не осталось ничего, трудно определить, где был сам участок, кажется, что постройку возвели прямо на воде.
«Дом находился на расстоянии 200 метров от реки, там не было русла. Эти участки под ИЖС (индивидуальное жилищное строительство) официально, по бумагам, неподтопляемые», – говорит в беседе с корреспондентом «Совершенно секретно» Сергей Респондек.
Кажется, этих людей сильно обманули местные чиновники. Они оформляли и продавали земли, которые находятся в зоне естественного природного русла реки, это видно невооруженным взглядом. То есть 200 лет назад вода ушла отсюда, теперь тут огороды и сады, растет орех и яблоки, но завтра вода может вернуться. Это и произошло. Поэтому в горных местностях в низинах ущелий делают огороды, держат пастбища, высаживают сады – это очень плодородные земли, – но никогда не строят дома.
ПОМОЩЬ ПОЛУЧАЮТ ЕДИНИЦЫ
Сейчас Сергей Респондек и его родители, как и еще тысячи туапсинцев, бегают по кабинетам чиновников. Губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев сообщил президенту Владимиру Путину о том, что на материальную помощь пострадавшим выделен
1 млрд рублей.
Но вот что происходит на самом деле. Не могут родители Сергея получить помощь. И если получат, то только через суд. Помощь в разном размере, и то копейки, в зависимости от масштаба ущерба 50 либо 100 тыс. рублей, выплачивается только временно либо постоянно зарегистрированным в том жилом помещении, которое пострадало в результате стихии. В середине ноября этого года пожилые люди выиграли суд и получили по 110 тыс. рублей компенсации за снесенную жизнь.
Если, скажем, семья из четырех человек прописана в доме, пострадавшем так же, как дом Респондеков, то они могут рассчитывать на компенсацию в размере 400 тыс. рублей. Зарыто в землю там намного больше, миллиона полтора, но хотя бы что-то. Но в реальности таких единицы. Мать и отец Сергея не прописаны здесь. Более того, сам дом был не оформ-
лен, строительство только закончено, и хозяева планировали завершить юридические процедуры. Их затаскали по судам, но удалось выиграть дело. В любом случае помощь несопоставима с масштабом потерь.
Дело в том, что большая часть этого жилого фонда, в поселках к западу от Туапсе, – это новые дома, они построены недавно, в них мало кто прописан, и никто не может обязать собственников этих домов прописываться именно в них. А теперь получается, что действенные компенсации, которые могут помочь преодолеть беду, получат только единицы, те, у кого все члены семьи, взрослые и дети, прописаны в пострадавшем доме. Все остальные не получают либо ничего, либо копейки за одного-двух прописанных. Очень простая схема, чтобы избавить бюджет от «чрезмерной» нагрузки в связи с помощью людям.
Есть вторая категория пострадавших, которые, скорее всего, не получат никакой помощи. Это те, кто снимали жилье. Дома не их, но вся мебель и бытовая техника, как правило, квартиросъемщиков. У них вообще нет никаких перспектив. Либо, опять же, обращаться в суд с материалом от местного участкового, который подтвердит фактическое проживание арендаторов в доме и с договором аренды, чего, конечно же, ни у кого нет.
«МЫ ТАКОЕ ВИДЕЛИ ТОЛЬКО В ФИЛЬМАХ-КАТАСТРОФАХ»
«Я уложила детей спать. Сама следила за обстановкой в соцсетях, люди обменивались свежими данными о том, что происходит. Верили до последнего, что вода обойдет стороной. Через некоторое время вода резко стала поступать через пол в дом. Примерно через минут пять был затоплен весь дом по колено. Я подняла детей, перенесла их на кухонный стол, одела и ждала, пока муж нас отвезет. Но нет, машина была затоплена, и он ее еле отогнал на другой конец улицы. Он взял на руки Машу и Марка и пошел пешком. Тогда я уговорила Арину слезть со стола в воду и пойти за мной. Ребенка жалко очень, она испугалась. Через главную дверь мы пройти не смогли, воды Арине там по грудь. Попытались выйти через другую, там тоже очень глубоко, но вышли. По улице текла река. Мне было чуть ниже пояса, а Арине по пояс. Было темно, холодно, страшно. Мне все это напомнило «Титаник». Дойдя до друзей, мы отдали детей и пошли обратно. Это было ужасно. Я была в сарафане и шлепках. Я не чувствовала от холода своих ног. Подошли к дому, света не было. Зашли, посветила телефоном, я просто была в ужасе. Холодильник, морозилка, вся техника, наша одежда, обувь, игрушки – все в воде. Я взяла две-три вещи, и мы попытались выйти из дома. Вода поднялась еще выше. Переживаю за собак, наверное, их уже нет…
Я вышла из дома первая, еле-еле открывая двери. По нашей улице неслась река. Мне было очень холодно. Меня сносило, ноги мои немели от холода, я пыталась идти. Мне хотелось плакать, вот-вот захватит течение и меня не будет. Но я держалась, потому что меня ждали дети. Шла против течения как могла, это был ад. Шла босиком. Думала, что если бы я их несла сейчас, чуть позже, боюсь представить последствия. Муж пытался меня догнать, я взяла его за руку, и мы шли дальше», – ночь с 25 на 26 октября запомнится людям навсегда. Как один, они говорят, что это все это было похоже на съемки страшного фильма, в котором жители борются со стихией, стоя по пояс в воде, без света, выбираясь на сушу сквозь горный поток, который вместе с водой кидается вырванными с корнем деревьями, мусором, техникой.
На следующее же утро, прямо в воде, люди начали вытаскивать уцелевшие вещи. Мы попали сюда на финальной стадии уборки, но масштабы урона поражают и сейчас.
Дворы залиты илом. Во дворе сотрудника РЖД Александра Коловрата в поселке Октябрьский работал экскаватор, он собирал ил, выкидывал через забор. В этой местности были подтоплены в основном первые этажи жилых домов, люди выкинули бытовую технику, многие потеряли автомобили, но дома не разрушены. Мы попробовали собирать ил лопатой, это в действительности сизифов труд – толщина ила 20-30 см, сколько ни убирай, а все равно это капля в море. Где тяжелая техника вычистила пространство, просто голая земля. Огороды, сады погибли, все, что было во дворах – тоже. По соседству выкатили на улицу давно не новый, но до сих пор недешевый немецкий автомобиль – вся передняя часть салона в иле и мусоре, это уже металлолом.
Александр Коловрат рассказывает, что улицы Конституции и Мира в Октябрьском уже давно официально считаются зоной подтопления и жители ждут расселения. Но до сих пор его не произошло, а сейчас комиссии, устанавливающие ущерб, заняты фактически тем, чтобы искать поводы отказывать людям в материальной помощи. Семье Коловрата отказали на том основании, что подтопленный первый этаж не был жилым. Дескать, там кухня и технические помещения, видимо, нужно было, чтобы вода доставала людей в спальнях.
В Кривенковском и других поселках стихия нанесла огромный ущерб хозяйственной деятельности. Наблюдаем, как сотрудники автотранспорт-ного предприятия своими силами, без привлечения техники, пытаются поднять лежащие на боку тяжелые автобусы и грузовики. Тут же на основе визуального осмотра принимаются решения, что уже металлолом, а что еще можно починить. Сотни автомобилей и прочей техники разбиты в хлам, прицепы можно видеть висящими на деревьях, большегрузные машины валяются в руслах рек.
Как после войны, масса домашних животных ищут своих хозяев. Люди выложили в соцсетях информацию о найденных животных, это сработало:
«На ж/д перегоне Туапсе-Греческий в районе ведения восстановительных работ приблудилась собака, стаффорд. Видно, что домашний, умный, команду «место» выполняет. Пока подкармливаем, но мы там будем не очень долго, жалко пса, хороший мальчик. Если у кого есть желание забрать или найдутся хозяева, пишите, скину GPS-метку».
КУДА ДЕНУТ МИЛЛИАРД?
Дома люди вскоре вычистят, пропавших без вести, будем верить, найдут. Технику купят, а сады восстановят. Но сейчас нужно сделать самое главное – провести детальный разбор полетов для поиска ответов на вопрос, почему масштабы трагедии оказались так велики. Почему, в конце концов, в горной местности люди живут как на равнине, нигде на Северном Кавказе вы не увидите, чтобы в таких местах строили дома.
И второе важное – бесчеловечность и беспредел местных властей, которые любыми доступными средствами пытаются исключить большую часть пострадавших из списка на получение помощи.
«К нам пришла комиссия, весь двор и баня занесены, под домом ил, машина утонула. Комиссия сказала, что все это роскошь, а так как в доме уровень воды был менее 20 см, то извините, вам ничего не положено», – автор материала слышал подобное от каждого второго. Записаны контакты и данные людей, чьи дома были буквально перевернуты, в том числе в прямом смысле слова, как в истории Сергея Респондека, но кому теперь приходится что-то еще доказывать мелким туапсинским чиновникам.
Краснодарский край всегда отличался тем, что здесь абсолютно зарвавшееся, наглое, коррумпированное чиновничество. И отсюда возникает еще один вопрос. Кто и по какому праву раздал поселенцам земельные участки в долине реки, которые в любом случае когда-нибудь могут быть затоплены? Визуально 80% тяжелых потерь в имуществе между селом Кривенковское и Туапсе в домах, которые стоят, считайте, в русле реки. Это нарушение всех возможных норм и стандартов. Очевидно, что земля, непригодная для строительства домов, незаконно была введена в оборот в качестве участков под ИЖС и затем распродавалась людям чиновниками.
«Люди платят деньги, чтобы им разрешили построиться хоть где-то, а не конкретно там. Тот факт, что разрешили там, означает, что та семья, которая заплатила больше, построится в лучшем месте. А первая семья, если даст бóльшую взятку, то не останется на дом. Вот люди и строятся там, где могут», – рассказывает нам житель села Кривенковское Сергей Денисенко. Такие здесь нравы, жизнь конца 90-х годов прошлого века.
Одним словом, для разбора полетов здесь очень срочно нужен спецборт правоохранителей.
И последнее: наблюдения за процессом преодоления последствий стихии в Туапсинском районе дают основания убежденно говорить о том, что нужны мониторинговые мероприятия и оценка качества работы служб, сервисов и местных властей, которые занимаются этой работой.
На практике происходит так. Пока в первые два-три дня внимание всей страны было приковано к случившемуся, здесь кипела работа – грузовики развозили помощь, под телекамеры детей из затопленных домов выносили на руках, телеканалы пересказывали истории первых героев, сквозь потоки грязи вытащивших пенсионеров из ушедших под воду домов.
Но спустя еще пару дней здесь совсем другая картина. СМИ уехали, герои разошлись по домам, а на поле выходит бесчеловечный кубанский чиновник с непроницаемым взглядом – у него разнарядка, любыми путями выключить из помощи всех, кого возможно. Здесь сейчас нужны камеры телеканалов, общественные активисты, политики, просто для того, чтобы был постоянный канал передачи сведений о происходящем в масштабах всей страны. Иначе потом, лет через пять, как это водится в России, возбудят уголовное дело, чтобы разобраться, а куда делся миллиард.
Фото автора
Автор: Ярослав ФЕОФАНОВ
Совместно с:
Комментарии