Убийство в селе Боево
Совместно с:
01.10.1999
Вадим ЛЕБЕДЕВ, |
обозреватель «Совершенно секретно» |
Евгений Никонов |
Этот междугородный телефонный звонок был одним из многих. В очередной раз оторвавшись от работы, я снял трубку, представился.
Взволнованный баритон стал рассказывать мне путаную, совершенно непонятную историю о чьей-то смерти, о каких-то снах. Мне пришлось прервать незнакомца. История на статью явно не тянула, а обнадеживать человека не хотелось. Но тот, в трубке, совсем, казалось, не огорчился, напротив, стал настойчивее:
– Я убежден, что кто-нибудь из вашей газеты займется моим делом.
– Тогда звоните завтра утром…
– Я уверен, что мне поможет человек с одним рукавом. Так снилось Зинаиде Григорьевне, а ее сны сбываются.
– Это явно не про меня. Звоните завтра.
Править статью почему-то расхотелось. Прихватив чашку с кофе, я направился к креслу, по пути мельком взглянул в висевшее на стене зеркало и – чашка чуть не выпала из рук: из зеркала на меня смотрел человек с одним рукавом!..
Надо же! Перед странным звонком я, правя материал, машинально закатывал рукава своей джинсовой рубашки. И успел закатать только один рукав.
Совпадение, не больше, но почему-то назавтра я примчался в редакцию первым. Звонок, снимаю трубку. Тот же голос, что и вчера, узнав меня, расстроился:
– Вам моя история не интересна… Помогите найти человека, у которого один рукав.
– Нашел. Это я.
В Воронежскую область я выехал в тот же день. Предстояло выяснить обстоятельства гибели Жени Никонова. Задача непростая, ведь прошло более двух лет. В момент гибели ему исполнился 21 год. Интуиция подсказывала, что это дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
В селе Боево, что в Каширском районе Воронежской области, чуть меньше трех тысяч жителей. В основном люди русские, есть, конечно, и другие – горстка, подобно щепотке черного перца в солонке, но они временные поселенцы.
Мужики в Боеве землю и любят и ненавидят одновременно. Многие хотели бы отсюда уехать, но земля держит, и дом держит, и женщины. Жизнь в селе происходит на виду у всех, и все знают даже то, о чем вечером муж говорит с женой на скрипучей кровати.
Село с непроницаемым видом хранит свои тайны. Как и везде, одни из них становятся известны, а другие нет. В общем, самое обычное село.
Обычное, если не считать того, с чем столкнулся я в первые минуты пребывания в селе. Четверо ребят десяти-одиннадцати лет проезжали мимо на подводе. Трое грызли молодые початки сырой кукурузы, а четвертый погонял тощую лошаденку. Как вы думаете, чем в Боеве дети погоняют лошадь? Поводьями? Нет. И не прутиком, и не отцовским хлыстом – вилами. Причем не черенком, а зубьями. Бедная кляча перебирала ногами, и кровь с ее крупа капала на боевскую землю.
– Как мне добраться до дома Никоновой Зинаиды Григорьевны? – остановил я женщину в резиновых сапогах и домашнем халатике.
Окинув меня безразличным взглядом с ног до головы и почти не шевеля губами, она произнесла:
– Иди вон той дорогой. Держись правой стороны, той, где бегают крысы… А потом выйди на чистую дорожку. И будет дом.
Следуя этим странным рекомендациям, дом я нашел быстро. Встретила меня милая женщина с грустными заплаканными глазами – Зинаида Григорьевна.
Рассказ Зинаиды Григорьевны
– Я ведь знала, что вы приедете, хотя никто и не верил. Но я-то знала. Дело в том, что мне снился сон. А сны последние два года мне снятся вещие. Сбывается все, даже боязно как-то. Никому такого не пожелаю. Вот вижу я сон: стоит передо мной женщина в белом платке. Я ее спрашиваю: «Вы кто?» – а она отвечает: «Я та, которая каждую секунду на роду пишет». После ее слов жутко сделалось. Вдруг я ей говорю: «Помогите найти убийц моего Женечки». Она долго смотрела на меня. И слезы катились по ее щекам. А я так просила, так просила. И в конце концов она проговорила: «Найдите человека с одним рукавом. Он обязательно приедет, и через него вы все узнаете». Я проснулась и долго плакала. А потом всей семьей искали этого человека. И никак не могли найти.
Прошел ровно год. И опять мне снится сон. Будто бы стою перед высокой комиссией. Прошу их указать на убийцу. А мне говорят: «Мы знаем, кто убил сына твоего, но тебе рано знать». А я возьми и скажи: «Тогда хоть помогите найти человека, который укажет на убийцу. Мне ведь обещала женщина в белом платке». «Хорошо, – говорят, – через семь дней он найдется». Вот так я вас выпросила у комиссии.
А горе у меня большое. Вам все расскажу. Потому что так надо.
Числа 27 и 28 были для моего сына роковыми. Именно в эти числа, зимой и летом, он обязательно заболевал. 27 декабря он ушел в армию. Ровно через год приехал в отпуск. Из армии пришел 27 декабря 1996 года. Сколько было у нас радости! Дождалась его и невеста Наташа. Он ее любил, наша семья ее очень любила. В июле 1997 года сосватали Женю и Наташу. Свадьбу назначили на 27 октября. 28 июля мой сыночек Женя должен был выйти первый день на работу. Накануне вечером, 27 июля, я проводила Женю к невесте и сказала: «С Богом». В тот момент материнское сердце не подсказало мне, что я своего сыночка вижу в последний раз. Он гладил рубашку и говорил: «Да, мам, скоро за мной будет ухаживать моя Наташа, ох как будет ухаживать!» Помню его слова: «Мам, как болит у меня голова», – и показал место, где болит. Я ему сказала: «Может, выпьешь таблетку?» Он ответил: «Да не нужно, мам, выйду на свежий воздух, и все пройдет». Я не знала о том, что в ночь с 27 на 28 июля именно в то место, где болела у Жени голова, нанесут смертельный удар. Перед тем как уйти, он попросил разбудить его утром в понедельник, так как ему нужно было выходить на работу. Но будить было некого – Женя не вернулся домой. Я не знала, что мой сыночек находился в морге города Нововоронежа.
Не знаю, кто те звери, что убили моего сына. 29 июля 1997 года ему исполнился бы 21 год. Привезли его из морга в 16.00. Ровно 21 год назад я его родила, в тот же день и в то же время.
Помогите мне найти убийцу сына.
Как это сделать? Ведь прошло более двух лет. Я не представлял даже, с чего начинать. Всеми правдами и неправдами заполучил уголовное дело № 97603135 и историю болезни Евгения Никонова. Стал внимательно изучать документы. А вечером в Нововоронежской гостинице, где я остановился, попробовал записать в блокнот все, что мне известно по делу Никонова. Оказалось до обидного мало.
Окровавленную одежду сына мать до сих пор хранит дома. Следствию она не понадобилась |
Из обвинительного заключения:
«…28 июля 1997 года около 3 часов ночи, в темное время суток, в начале 30-го км автодороги Воронеж – Нововоронеж Плякин В.В., находясь в состоянии алкогольного опьянения, управляя мотоциклом ИЖ-6113, н/гн 50-31 ВВЗ с боковым прицепом, перевозил Никонова Е.В. на заднем сидении и Аристова С.Н. в боковом прицепе мотоцикла. Двигаясь со скоростью 65 км/час в сторону г. Нововоронежа… превысил скорость… чем не обеспечил себе возможность постоянного контроля над движением транспортного средства… допустил наезд – столкновение передней частью правого края бокового прицепа управляемого им мотоцикла задней частью мотоцикла ИЖ-П-5, принадлежащего Жарикову Р.В.; стоящего с включенными (горящими) передней фарой и задним фонарем на правой по ходу мотоцикла Плякина В.В. обочине у края асфальта, на котором сидели водитель Жариков Р.В. и пассажир Люлин В.М., в результате чего от удара мотоцикл Жарикова Р.В. упал на бок, а мотоцикл под управлением Плякина В.В. резко занесло влево; он потерял управление мотоциклом, от чего пассажир Никонов Е.В. перелетел через Плякина В.В. и упал на асфальтированную часть дороги, следом за ним на асфальт упал Плякин В.В., а пассажир Аристов С.Н. был выброшен на левую обочину. Мотоцикл Плякина В.В. остановился на асфальтированной проезжей части дороги… Никонову Е.В. были причинены телесные повреждения, повлекшие за собой тяжкий вред здоровью и смерть…»
Все вроде бы ясно: дорожно-транспортное происшествие (ДТП). Евгений Никонов при столкновении двух мотоциклов вылетел на дорогу и ударился головой об асфальт. Не приходя в сознание, скончался. Но что-то меня настораживало. Стал сравнивать показания свидетелей. Попытался вникнуть в выводы следствия.
Никто из свидетелей точное время предполагаемого ДТП не называет. Лишь один раз упоминается: «во второй половине ночи». Тем свидетелям, которые не могли вспомнить время, судья Батищева ласково подсказывала: «Ну, где-то часа в три, да?» Свидетели пожимали плечами и соглашались. Но даже если примем, что авария произошла в три часа ночи, то возникает вопрос, который убивает своей простотой: почему человека со страшной раной в затылочной части черепа и в бессознательном состоянии доставили в больницу только в 5 часов 25 минут? Где его возили два с половиной часа? Или просто бросили умирать? До ближайшей больницы было всего 15 минут хода, на скорости 50–55 км/час до самой дальней – 25 минут. Может быть, не было автотранспорта? Нет, был. Судья указала, что на месте происшествия находилось два мотоцикла. А из показаний свидетелей становится ясно, что через несколько секунд на месте предполагаемого ДТП были «Жигули» некоего Пожалова А., в то время военнослужащего, а сегодня сотрудника милиции. Но вопрос о преступном бездействии шести (!) свидетелей даже не затрагивался. И закралось подозрение, что следствие сознательно не обращало внимания на факты, красноречиво свидетельствующие, что было все, что угодно, только не авария. Я просмотрел видеокассеты с записью судебного заседания. И уверенность в том, что имело место ДТП, истаяла окончательно
Накопленная за день усталость начинала сказываться. Я уснул. И мне приснился сон. Маленький человечек с длинными руками в комнате со стенами, обтянутыми бархатом, угощал меня яблочным пирогом и густым какао. Когда я дожевывал последний кусок, человечек указал длиннющим пальцем на письменный стол. На столе лежал листочек бумаги. «Т-там п-план», – сказал дрожащим голосом маленький человечек. Я кивнул и – проснулся.
Сну значения не придал. Но когда собирался в Боево, из моего блокнота выпал лист бумаги, исписанный моим почерком, – план того, что мне предстояло сделать. Под цифрой «1» значилось: «Одежда Жени Никонова». И я почувствовал привкус какао.
К моему удивлению, одежда, в которую был одет Женя в ту злополучную ночь с 27 на 28 июля 1997 года, нашлась быстро. Ее сохранили родители. Внимательно рассмотрев одежду – джинсовые брюки и тонкую сорочку с короткими рукавами, – я больше не сомневался: ДТП не было. Дело в том, что при аварии, да еще такой серьезной, повлекшей смерть человека, на одежде сохранились бы счесы, дыры и частицы асфальта. А на одежде Никонова даже пуговички не оторвалось. Вся целехонькая и чистая. Только огромные, заплесневевшие от времени пятна крови, стекавшей из раны в голове. Пятна на одежде располагаются так, если бы человек сидел с пробитой головой, а не лежал «головой вниз», как изящно выразилась судья (очевидно, «лицом вниз» и «головой вниз» для нее одно и то же). Криминалистическая экспертиза одежды потерпевшего почему-то не проводилась.
Под цифрой «2» на моем листочке стояло: «Место ДТП». Я взял рулетку и несколько часов проползал с нею, измеряя ширину обочины и ту часть дороги, где якобы произошла авария. Сравнил свои данные со схемой ДТП, представленной суду следователем Колодезянского отделения милиции Агуповым И. Е.: схема составлялась где угодно, только не на месте аварии.
Своими выводами я поделился с Зинаидой Григорьевной.
Рассказ Зинаиды Григорьевны
– А я знаю, что никакой аварии не было. Поэтому, когда судили невиновного мальчика Витю Плякина, обвиненного в этой «аварии», мы всей семьей просили его отпустить. Знаете, как судья на нас кричала. Хотя и до похорон, и после я была уверена, что сынок упал с мотоцикла. Снился мне сон, что приходит ко мне Женечка, я ему говорю: «Как же так все получилось, сыночек?» – а он отвечает: «Мам, да не авария это». Я аж вся затряслась. Спрашиваю: «Что ж тогда?» Он стоит и плачет. Потом говорит: «Моему брату человек в форме сам скажет, что произошло». Повернулся и ушел. А утром моих сыновей, Славика и Костю, вызвал следователь Агупов. Я им говорю: «Мальчики мои, запомните все, что скажет человек в форме». Пошли они. Следователь прямо с порога, при всех людях начинает на них кричать, что они-де распускают слухи, будто их брата милиционеры убили и придумали ДТП. Но сыновья-то об этом ни сном, ни духом! Вот так я и узнала, как погиб Женя от человека в форме.
Да мне и наяву было предостережение, что мой мальчик погибнет. Но разве сразу-то поймешь? Вот в тот день, когда убили Женю, я постирала белье, ну и там вещи разные. В стирке нашла три черных платочка. Я даже забыла, что они у меня есть. Видно, с похорон моей родственницы остались. Но почему они оказались в тот день в общей куче, не знаю. Значит, не заметила, как сама их туда положила. Постирала. Развесила вещи во дворе. А минут через сорок стал накрапывать дождик. Женя пошел снимать вещи, и первое, что он мне подал через окно, были три этих самых платочка.
Был еще один сон о милиции. Когда Женечке справили сорок дней, снится мне: стою я с буханкой хлеба. А мимо проходят два наших колодезянских милиционера – Плешков и участковый Спицын. Они как-то странно на меня смотрят. А потом говорят: «Отдай нам хлеб». Я вдруг вижу, что у одного из них топор и обух этого самого топора красного цвета, вроде как в крови. Я закричала и убежала.
Если не было дорожно-транспортного происшествия, то что же тогда было? Я опять обратился к листочку из блокнота. Под цифрой «3» значилось: «Узнать о драке». Вот и попытался узнать, была ли в ночь с 27 на 28 июля драка в селе Боево или в близлежащих населенных пунктах. Густо запахло яблочным пирогом…
Выяснилось, что драка была. Да еще какая. Я получил документальное свидетельство, что в 0 часов 36 минут 28 июля 1997 года по рации было передано сообщение, что в поселок Дзержинский направлена милиция: навести порядок, остановить в поселке большую драку, возникшую на дискотеке. Не составило большого труда узнать, что все лица, проходящие по уголовному делу № 97603135, были в эту страшную ночь на дискотеке в поселке Дзержинский. Причем в драке этой люди гонялись друг за другом с топором. Прямо какая-то варфоломеевская ночь, а не День славного Военно-Морского Флота. Выяснилось, что в драке участвовали и сотрудники Колодезянского отделения милиции, а по рассказам очевидцев, многие были в довольно сильном подпитии (некоторые из них служили в ВМФ, потому и отмечали праздник). Приехавшие на вызов милиционеры увидели своих же собственных сослуживцев. Разбираться, кто прав, кто виноват, не стали. Били всех подряд. А после того как один из них стал махать топором, молодежь разбежалась. На «поле боя» все было залито кровью. А двое ребят, Евгений Никонов и Виктор Плякин, лежали без сознания. Вот тогда, очевидно, чтобы скрыть свою причастность к их травмам, местные органы правопорядка и решили срочно придумать ДТП. Женю Никонова признали потерпевшим, а чудом выжившего Плякина сделали обвиняемым.
Кстати, в обвинительном заключении судья упомянула, что Плякин себя виновным не признал. И сформулировала это таким образом: «Показания Плякина достоверными быть не могут, так как в момент ДТП он потерял сознание и все происшедшее в ночь с 27 на 28 июля 1997 года помнит искаженно». Конечно, «искаженно», ведь Плякин без конца и следователю, и судье твердил (несмотря на требования своего адвоката плюнуть на все и изменить показания), что он не мог вести мотоцикл, потому что ему проломили голову в драке на дискотеке и он потерял сознание. Ему не верили. А зря.
Не учли сотрудники милиции, что под пунктом «4» у меня будет выведено: «Клиники». Я обратился во все близлежащие больницы и санитарно-медицинские части и узнал, какие больные поступали в медицинские учреждения 28 июля 1997 года с 0 часов 30 минут до 10 часов 30 минут. Несколько человек обратились за медицинской помощью после драки, а у некоего А. Пономарева, поступившего в Левороссошанскую больницу, травма была идентична травмам Никонова и Плякина: перелом костей свода и основания черепа, ушиб головного мозга с кровоизлиянием в мозг. У всех ребят повреждения локализовались в левой затылочной части головы.
Равно как не учли, что патрульно-постовая служба также получила сообщение об этой грандиозной драке. Я благодарен местной ППС, что многим постовым не нравятся методы работы колодезянцев и они готовы выступить на стороне закона.
Я располагаю свидетельствами людей, видевших не только драку, но и тех, кто в ней участвовал. Так что заявления сотрудников Колодезянского отделения милиции, что они никуда не выезжали, не получали никаких сообщений и что драки никакой никогда вообще не было, мягко говоря, ложь.
Рассказ Зинаиды Григорьевны
– Все-таки Бог есть. Я уж знаю. Многие думают, что Бог наказывает. Никого Он не наказывает. Человек сам себя карает. За каждый свой поступок несет ответственность. Когда погибал Женя, вместе с ним рядышком стоял Иисус. Он страдал так же, как и мой сын, но не мог остановить этих зверей. Да потому что человек сам себе выбирает наказание, за которое будет расплачиваться вечность. Вот смотри, что получается. Сережка Аристов, который выступал главным свидетелем ДТП, мог ведь сказать правду. И все бы пошло по-другому. Но ему показали заявление, подданное в милицию и уличающее его в воровстве, вот он и сломался. (Я перепроверил. Это действительно так. По странному стечению обстоятельств уличили в краже Аристова в ночь на 28 июля 1997 г. – В.Л.) Свадьбу Аристов играл в тот день, когда у моего Женечки было сорок дней. Вся деревня судачила. А случилось вот что. Когда проходил обряд венчания, Аристову в церкви сделалось не по себе. Захотел срочно по малой нужде. А выходить из-под венца нельзя – жизнь будет несчастной. Так он терпел, пока не обмочился, и все же пришлось выйти в уборную. Так Господь его отправил вместо своего венца в нужник. При второй попытке встать под венец Аристов просто рухнул, потерял сознание. Еле привели в чувство. Не допустил-таки Бог его до своего венца. И что еще интересно. Когда молодые стояли со свечами в руках, свечи начали таять с такой скоростью, что священник был вынужден их несколько раз менять. А одна монашка громко так сказала: «Грешные вы, каяться надо». Люди испугались. А многие даже ушли. Вот и понятно, почему Бог лжесвидетельство поставил наравне с убийством. По всей видимости, не сложится судьба и у других участников этого дела… Бог все видит и знает. Я порой и жалею их, зачем все это, Женечку уже не вернешь. Но, видно, Небеса хотят, чтобы это дело было доведено до конца. А молодым ребятам хочу сказать: одумайтесь, ведь вам с этим грузом придется жить и до смерти, и после нее.
Действительно, жизнь у многих в селе Боево после этого убийства не сложилась. Участковый Спицын уволился из органов – побоялся оказаться «крайним». Долго был безработным, нищенствовал. Сейчас пытается восстановиться на службе, но тщетно. Судья Батищева попала в автокатастрофу. Следователь Агупов запил…
А убийцу я нашел. Пункт «5» в моем блокноте: «Милиция». Кстати, в тот момент, когда стало известно, кто убил Женю Никонова, я ел в нововоронежском уличном кафе яблочный пирог с какао. Но уже ничему не удивлялся.
Я знаю человека, который нанес смертельную травму Евгению Никонову. (Его фамилию не называю умышленно по той причине, что в отличие от работников Колодезянского отделения милиции знаю законы, а уж тем более закон о СМИ.) Мною установлены фамилии сотрудников Колодезянского отделения милиции, на чьих глазах это убийство совершилось (всего девять человек). Знаю также, что истории болезни Никонова и Плякина незаконно находятся сегодня на руках у Агупова И.Е., который спустя два года (!) зачем-то их срочно затребовал из медсанчасти-33. Знаю, что уголовное дело № 97603135 изъято из архива и находится у работника УВД – некоего Багрянского.
Аудиокассеты (8 шт.), видеокассеты (3 шт., в том числе из зала суда), одежду Евгения Никонова, фотоматериалы, вскрытые письма, отправленные с 1997 года из разных источников по адресу семьи Никоновых, и другие необходимые для следствия документы обещаю передать по первому требованию Управления по собственной безопасности ГУВД России.
Скорый поезд увозил меня в Москву со станции Колодезная. Горечь от увиденного в командировке не отпускала. За окном мелькали дома, поля, рощицы… Я часто выходил курить в тамбур. Поглядывал на часы. Спустя три часа раздвинул шторки на окне купе. То, что я увидел, повергло меня в оцепенение. За окном, на станции, к которой мы подъехали, висела знакомая деревянная табличка: «Колодезная». Так куда же я мчался эти три часа?
Только в Москве нашлось объяснение. Машинист поезда рассказал мне, что у Колодезной сошел с рельсов товарный вагон и наш поезд был вынужден сделать круг. Я показал карту железных дорог, и машинист начертил пальцем наш путь. Но как мы опять попали в Колодезную, даже объяснить не смог. Мы разошлись, пожимая плечами, обвиняя во всем стрелочника.
А теперь мне стали сниться странные сны – в них я пытаюсь и никак не могу вырваться за пределы села Боево…
Автор: Вадим ЛЕБЕДЕВ
Совместно с:
Комментарии