НОВОСТИ
08.10.2024 14:13
ЭКСКЛЮЗИВЫ
СВЯТЕЙШАЯ ИНКВИЗИЦИЯ КРЕМЛЯ
Совместно с:
13.07.2015
КАК СОЗДАВАЛИ «ИДЕОЛОГИЧЕСКУЮ КОНТРРАЗВЕДКУ» — ПЯТОЕ УПРАВЛЕНИЕ КГБ
25 июля 1967 года председатель КГБ Юрий Андропов подписал приказ № 0097 (гриф «Совершенно секретно») «О внесении изменений в структуру Комитета госбезопасности при СМ СССР и его органах на местах». Суть этого приказа: в центральном аппарате КГБ и «его органах на местах» создается новая структура – «контрразведывательные» подразделения по борьбе с «идеологической диверсией противника».
Этому событию непосредственно предшествовала направленная Андроповым в ЦК КПСС служебная записка № 1631-А от 3 июля 1967 года. Почин ее по-андроповски грозен, но многословен: со ссылкой на «имеющиеся в Комитете госбезопасности материалы», председатель КГБ сообщает, что «реакционные силы империалистического лагеря… постоянно наращивают свои усилия в плане активизации подрывных действий против Советского Союза. При этом одним из важнейших элементов общей системы борьбы с коммунизмом они считают психологическую войну».
Далее следует много общих ритуальных фраз об этой самой активизации и пропагандистских центрах, делающих ставку «на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов». Затем барабанную дробь сменяет жонглирование цифрами: Андропов пугает Политбюро тем, что после войны в Советский Союз вернулось из-за рубежа около 5,5 миллиона советских граждан, в том числе порядка 1,8 миллиона бывших военнопленных. Что с того? А то! Ведь «определенная часть» их, стращал Андропов, «сотрудничала с гитлеровцами (в том числе власовцы), некоторые были завербованы американской и английской разведками».
Припомнил Андропов и тех, кто был освобожден из лагерей после 1953 года: там, мол, несчетное число тех, кто, совершив особо опасные государственные преступления, был амнистирован – «немецкие каратели, бандиты и бандпособники, участники антисоветских националистических групп и др.», и некоторые из них «вновь становятся на путь антисоветской деятельности».
А тут еще под влияние «чуждой нам идеологии» попала часть «политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи», настроениями которой пользуются «не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги…».
Одним словом, вокруг сплошные власовцы, агенты англо-американских разведок, каратели, уголовные элементы, бандиты, интеллигенты с молодежью и прочие бандпособники, «линия же борьбы с идеологической диверсией и ее последствиями среди советских людей ослаблена»! С этим срочно надо что-то делать.
И мудрый Андропов знает, что именно: создать в КГБ «самостоятельное Управление (пятое) с задачей организации контрразведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны». Функции на новое подразделение предлагается возложить неконкретно-расплывчатые, но почти всеобъемлющие: организация работы «по выявлению и изучению процессов, могущих быть использованными противником в целях идеологической диверсии», выявление и пресечение «враждебной деятельности антисоветских, националистических и церковно-сектантских элементов», разработка «идеологических центров противника… за рубежом», а также организация «контрразведывательной работы среди иностранных студентов, обучающихся в СССР…» Короче, речь шла о создании системы тотального контроля не столько даже над сферой чисто идеологической, сколько практически над всей духовной.
Попутно Юрий Владимирович решает и вопрос очередного усиления аппаратной мощи Лубянки. Для начала он сокрушается, что после создания КГБ в марте 1954 года «контрразведывательные подразделения, особенно на местах, были численно заметно сокращены»: если до 1954 года «оперативные подразделения по линии контрразведки были во всех административных районах страны, то по состоянию на 25 июня с. г. на 3300 районов имеется 774 аппарата КГБ». Всего лишь!
Как жить с тем, что, скажем, в Кокчетавской или Рязанской областях «ни в одном районе нет аппаратов КГБ»?! Как без чекистов-оперативников в районах и их стукачей можно проводить посевную, собирать плановый урожай идеологических диверсантов? Отсюда и предложение: «Создать в течение 1967 г. 200 аппаратов КГБ в городах и районах». Естественно, что это потребует «увеличить штатную численность органов КГБ на 2250 человек», а также «ввести в штаты дополнительно 250 автомобилей».
17 июля 1967 года Политбюро ЦК КПСС, обсудив вопрос, приняло Постановление № П47/97 «О создании в КГБ при СМ СССР самостоятельного (пятого) Управления по организации контрразведывательной работы по борьбе с идеологическими диверсиями противника». Вторым пунктом постановления стало разрешение «в дополнение к имеющимся образовать в течение 1967 года 200 аппаратов КГБ в городах и районах». В тот же день соответствующее постановление принял и Совет Министров.
На тот момент в структуре Пятого управления КГБ значилось шесть отделов: 1-й – «контрразведывательная работа» в среде творческой, научной и педагогической интеллигенции; 2-й – разрабатывал эмиграцию, национализм и «заграничные центры идеологических диверсий»; 3-й – контрольные функции по линии учебных заведений в среде преподавателей и студентов; 4-й – борьба с религией и духовенством или, как это деликатно обозначалось, контроль за деятельностью религиозных обществ и выявление сект; 5-й – розыск авторов антисоветских документов, борьба с волнениями и терроризмом; 6-й – информационно-аналитический.
Никакой принципиальной новации здесь не было, поскольку борьбу с «антисоветскими элементами» на Лубянке не прекращали ни на миг с момента создания ВЧК, а непосредственно до оформления Пятого управления эти функции исполняли соответствующие подразделения 2-го Главного управления КГБ. Так что «идеологическая контрразведка» вовсе не родилась из ничего и на голом месте: это было лишь организационное оформление уже существовавшего в отдельное подразделение, зато со значительным повышением статуса – за счет надувания объема, раздувания функций, структуры и штатов.
Проще говоря, чекистские функционеры придумали себе работу, преследуя вполне прагматические цели: расширение сферы ответственности неизбежно влекло за собой и усиление всего Комитета – увеличивались штаты, возрастал поток материально-финансовых ресурсов, расширялся контроль над другими госструктурами. Усиление же КГБ означало увеличение аппаратного веса и самого председателя КГБ.
Аппаратный рост – процесс бесконечно увлекательный, потому и Пятое управление росло как на дрожжах. В 1969 году, после покушения на Брежнева, добавился новый отдел – 7-й, который должен был выявлять авторов писем с террористическими угрозами. В 1973 году был создан 8-й отдел – «борьба с сионизмом». В 1974 году появился 9-й отдел, занимавшийся антисоветскими организациями, а 2-й отдел разделили на два: собственно 2-й отдел занимался уже украинскими и прибалтийскими заграничными центрами, а созданный новый 10-й отдел – остальными эмигрантскими организациями.
В 1977 году учредили 11-й отдел – для обеспечения Московской олимпиады, после завершения которой его не распустили, а нацелили на контроль уже над всем спортом, а попутно – над медициной и наукой. В середине 1970-х годов была создана 12-я группа на правах отдела, которой была поручена координация работы Пятого управления с органами безопасности соцстран. В 1982 году учредили отделы: 13-й (кураторство над неформальными молодежными движениями) и 14-й (чекистский контроль средств массовой информации). Наконец, в 1983 году появился и 15-й отдел, окормлявший спортивное общество «Динамо».
В 1989 году Пятое управление КГБ СССР преобразовали в Управление «3» – защиты советского конституционного строя, по сути, это была лишь смена вывески. Ничем славным Пятое управление себя не запятнало: это был чистой воды орган политического и идейного сыска, много отличившийся исключительно по части подавления инакомыслия, свободомыслия, да и вообще всякого «мыслия», несанкционированного свыше. Вот только КПСС и советский строй это не спасло, да и Советский Союз от развала не уберегло.
Автор: Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
Комментарии