Штурм Эрзурума

ОСТАТКИ ФОРТА

История не знает исторической справедливости. Обычно говорят, что ей неведомо сослагательное наклонение, однако, читая учебники, легко увидеть, что немалая часть «истин», содержащихся в них, как раз и есть прекрасный образец того самого пресловутого сослагательного наклонения. История легко уступает место пропаганде, а у той свои резоны: что возвеличить, что затушевать, что попросту сочинить. Среди «позабытого» зачастую оказываются подвиги, в иной ситуации вполне достойные воспевания и тщательного изучения. Так, скажем, произошло с взятием турецкой крепости Эрзурум зимой 1915 года.

Первая мировая война вообще не пользовалась в нашей стране достойным ее вниманием. В советские времена она считалась неким компостом для подтверждения ленинского тезиса о перерастании империалистической войны в революционную. А, следовательно, руководство войсками должно было считаться бездарным, отношение к солдату – наплевательским, результат боевых действий – крайне низким. Да, конечно, в годы этой войны, как единичный успех, имел место знаменитый Брусиловский прорыв, но исключительно потому, что сам генерал от кавалерии Брусилов впоследствии перешел на сторону советской власти. Могли бы и об этом несомненном успехе русского оружия легко позабыть.

ВСПОМНИМ, БРАТЦЫ, РОССОВ СЛАВУ!

На беду исторической справедливости, войсками, бравшими Эрзурум, командовал человек впоследствии напрочь не принявший большевиков и выступивший против них с оружием в руках – генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич. Тот самый Юденич, который в 1919 году угрожал революционному Петрограду и, когда б ни предательство союзников и раздолбайство собственных «помощников», непременно бы взял его. Но это уже история в сослагательном наклонении. Не взял – однако испугал чрезвычайно. Если о Колчаке еще как-то сквозь зубы вспоминалось, что он был полярным исследователем, то деятельность Юденича была напрочь подвергнута забвению. Генерал будто из-под земли вырос, а затем ушел в туман.

ГОД РОКОВОЙ, БЕССЛАВНЫЙ ГОД….

Однако к началу Эрзурумской операции на дворе стоял 1915 год. Увы, год крайне тяжелый и неудачный для российской армии. Кроме побед Кавказской армии, которой и руководил генерал Юденич, и похвалиться особо было нечем. Да, была знаменитая «атака мертвецов» – подвиг отравленных газом солдат 226 пехотного Землянского полка; были зыбкие частные успехи в начале 1915 года под Августовым, закончившиеся плачевно, однако сорвавшие планы германцев на последующее широкомасштабное наступление. Но ярких, ожидаемых в обществе побед не было. Лишь вести с Кавказа и радовали.

Для тех, кто считает, что турецкая армия, противостоявшая нам на Кавказском фронте, была сборищем горластых продавцов сувениров с современных пляжей, небольшое пояснение. После разгрома турецкой армии Энвер-паши под Сарыкамышем в Стамбуле отчетливо поняли, что на Кавказе имеют дело с весьма опасным врагом и что генерал Юденич не намерен почивать на лаврах. Чтобы дать русскому полководцу достойный ответ, сюда направлялись обстрелянные победоносные турецкие части, незадолго перед этим разгромившие войска наших союзников и остановившие в ходе Дарданелльской операции англо-французское вторжение.

Что характерно, против 350 тысячного десанта, поддержанного мощным объединенным флотом, действовало лишь 250 тыс. турок. Но их подготовкой руководили немецкие инструктора, вооружение тоже шло из «дружественной» Германии и во всех штабах в помощь турецким выпускникам академий работали многоопытные офицеры кайзера Вильгельма. Теперь ожидалось, что испытанный в деле «железный кулак» сможет переломить ситуацию на Кавказском фронте.

ЗАМОК НА ГРАНИТНОЙ ДВЕРИ

Крепость Эрзурум, куда был нацелен удар русской армии, без сомнения была шедевром германской инженерной мысли, замечательным образцом современной долговременной фортификации. Расположенная на высотах не менее 2400 метров система из двух линий фортов, расположенных на горном хребте Деве-Бойну, напоминала латинскую букву Z. Каждый из пятнадцати составлявших ее фортов имел превосходное артиллерийское вооружение, был окружен валами и системой рвов. Все пространство перед укреплениями контролировалось замаскированными батареями и пулеметными гнездами. Общая протяженность Эрзурумских оборонительных позиций составляла 40 км. И лишь завладев ей, можно было выйти к городу, стоявшему в стороне, в десяти километрах от цитадели. Многотысячный гарнизон ее не испытывал недостатка ни в боеприпасах, ни в продовольствии. Не говоря уже о крыше над головой. Крепость располагалась на господствующих высотах, ее невозможно было ни блокировать, ни обойти. По всем имевшимся военным канонам она считалась неприступной. Особенно зимой. В это время о штурме Эрзурума и думать было смешно. Но Юденич думал. Без излишней спешки, отрабатывая каждый элемент будущего наступления.

БЕЗВЕСТНЫЙ ИЗГОЙ ИЛИ ВЕЛИКИЙ СТРАТЕГ?

Николай Николаевич, генерал, неоднократно демонстрировавший стремительные точные действия вверенных ему частей и соединений, вообще торопливости не любил. Считал ее верным признаком слабой подготовки. От его коренастой фигуры, от сурового, будто вечно нахмуренного лица с огромными усами вокруг распространялось ощущение абсолютного спокойствия и четкого понимания обстановки. Солдаты Юденича не то чтобы любили – довольно замкнутый и внешне не располагающий к общению накоротке, он всегда держал с ними дистанцию. Однако почитали своего генерала безмерно за абсолютную справедливость, внимательное и бережное отношение к личному составу. В свою очередь, Юденич солдат ценил, берег и стремился обучить и подготовить их как можно лучше. Все его действия были досконально продуманы и потому давали максимальный результат при возможном минимуме усилий.

Важность Эрзурумской крепости была очевидна, для всякого, хоть немного разбирающегося в военном деле. Стратегический транспортный узел, контролировавший весь турецкий фронт и открывавший дорогу в восточную Турцию, к тому же являлся главной базой противостоящей Юденичу 3-й турецкой армии. Удар сюда был ударом в сердце врага. Но кроме этого, овладение Эрзурумом давало возможность оперативного нанесения удара в Персию, где русский фронт (по замыслу союзного командования) должен был смыкаться с британским. Правда, англичане мало того, что не желали координировать собственные планы с планами российского Генштаба, еще и постоянно требовали помощи (кавалерийский отряд генерала князя Баратова работал в Персии настоящей палочкой-выручалочкой, и, в конце концов, умудрились, находясь в большинстве, проиграть турецкой армии фон дер Гольца и бесславно капитулировать. Теперь у войск Юденича могли ожидаться немалые проблемы и с этой стороны. Овладение господствующей эрзурумской позицией означало прямой выход к Евфрату и давало возможность контролировать Персидскую группировку врага.

ШАГ ЗА ШАГОМ

Для начала командующий изучил опыт предшественников. Российская императорская армия уже штурмовала Эрзурумскую крепость в 1877 году во время Русско-турецкой войны, и теперь боевой опыт русских чудо-богатырей вновь оказался востребован. Конечно, укрепления с тех пор были перестроены и усовершенствованы, однако местность изменилась слабо. Первым делом генерал Юденич позаботился об изготовлении и снабжении войск подробнейшими картами местности. Николай Николаевич имел не самое военное первичное образование – закончил Межевой институт в Москве и, будучи сам профессиональным картографом, лучше других понимал значение досконального знания местности. В ожидании начала операции все офицеры коротали вечера за изучением карт, прекрасно зная, что каждая черточка на них выверена досконально. Офицер штаба и доверенное лицо генерала Юденича, в ту пору еще полковник, Масловский, по-солдатски скупо живописуя «местные красоты», фиксировал в записях: «Общий характер местности театра военных действий – сильно гористый, безлесый, суровый, необыкновенно дикий, с глубокими мрачными ущельями, крутыми спусками и подъемами». Для человека с поэтическим складом ума, в этих местах жизни бы не хватило, чтобы восхититься увиденным, однако военачальников интересовало совсем иное.

Добившись от командиров достаточного уровня знания местности, а от солдат – должных навыков горной войны, командующий занялся обеспечением личного состава вещевым довольствием. О том, что поход будет крайне сложным и он, и последний рядовой осознавали без лишних объяснений. Сам генерал отлично помнил, что недавняя операция турок, натиск на Сарыкамыш, не в последнюю очередь сорвалась потому, что Энвер-паша не позаботился о снаряжении и питании войск. Счет убитых, раненых, замерзших и обмороженных, шел практически на равных. А потому здесь к подготовке наступления Николай Николаевич отнесся с особой щепетильностью. Каждому участнику похода в обязательном порядке выдавалась пара валенок, теплые портянки, стеганые штаны на вате, короткий (чтобы не стеснять движения) полушубок, папаха с назатыльником, варежки и шинель в скатке. Для тех, кто должен был атаковать по высокогорью, (Эрзурум находится на высоте более 2000 метров над уровнем моря), были также положены темные очки, чтобы снег не слепил глаза. Кроме того, каждый солдат должен был нести по два полена, так как маршрут пролегал по лишенной сколь-нибудь заметных лесов местности, а остаться без обогрева в столь неприютных местах практически равнозначно гибели.

С той же тщательностью был решен вопрос с горячим питанием и чаем. Паек солдат был усилен, делались обширные запасы тылового обеспечения на случай, если операция потребует больше времени, чем предполагается. Для своевременной доставки военных грузов была построена железнодорожная ветка из Сарыкамыша, кроме того, значительно увеличен обоз. Кроме упряжных и вьючных коней для него в Персии закупались привычные к суровому климату мулы и верблюды.

Подумал Юденич и о переправе через незамерзающие реки, которые ждали на пути российское войско. Вновь сказался опыт картографа – каждый ротный командир точно знал, какие препятствия ожидают его солдат и где. Для быстрого сооружения переправ заранее были заготовлены длинные толстые жерди и доски, которые распределялись среди пехотных полков. За погодой было призвано следить 17 передвижных метеорологических станций – небывалый размах по масштабам той поры. Подготовив войска к походу, Юденич задался следующим «вопросом» – дезинформацией турок и введением в заблуждение командования противника касательно собственных планов. Для этого был устроен настоящий маскарад. С железнодорожной станции Сарыкамыш в течение почти месяца в сторону Персии отправлялись войска. Каждый день солдаты грузились в вагоны и отправлялись в далекий край. Правда, ночью они форсированным маршем возвращались на станцию, чтобы утром снова загрузиться в вагоны. В представлении участвовал всего лишь один полк. Но турецкие шпионы отметили и доложили командованию о серьезной переброске войск на Персидский театр военных действий. Не дремали и наши разведчики. Когда по логике военной теории зима лютовала настолько, что войска были вынуждены остановиться и ждать до весны, командующий 3-й турецкой армией Кемаль-паша и его военный консультант, немецкий майор Гузе отправились в отпуск. О том, что противник обезглавлен, вскоре стало известно и в штабе Кавказского фронта. Именно в это время генерал Юденич и приказал армии перейти в наступление.

ВПЕРЕД! НА ЭРЗУРУМ!

По ночам, соблюдая тишину и светомаскировку, русские батальоны двигались в сторону Эрзурума. Однако для того, чтобы подойти к заветной цели, русским войскам следовало пробиться через позиции, закрывавшие подступы к непреступной твердыне. Азап-Кейскую линию обороны турок, как замок входную дверь, запирала еще одна крепость Гасан-Кала. Сильный гарнизон ее и многочисленные склады военного имущества служили базой для боевых порядков турецкой армии и надежно запирали правый фланг вражеской позиции. В новогоднюю ночь 1916 года русские войска атаковали турок, прямо из метели обрушившись на их позиции.

Невзирая на полную внезапность удара, османы в стылых окопах держались отчаянно. Русские войска несли серьезные потери. Особенно в офицерском составе. Так в 154-м Дербентском полку, лишившемся всех старших офицеров, солдат в бой повел отважный полковой священник, протопоп Смирнов. В бою он был ранен и лишился ноги, однако турецкие позиции все же были прорваны, и враг бежал. Из Гасан-Кале на помощь отступающим были отправлены подкрепления. Именно этого и дожидался Юденич. Почувствовав ослабление, растерянность противника, он приказал кавалерии атаковать крепость и та, не давая туркам продохнуть, ворвалась внутрь неприятельских укреплений. Вражеская оборона рухнула в одночасье. В боях при Гасан-Кале было уничтожено 25 тыс. турецких солдат и офицеров, 7 тыс. оказались в русском плену. Захвачено было 11 орудий. Путь на Эрзурум был открыт.

НАСТУПЛЕНИЕ ВОПРЕКИ

Казалось, теперь отважному генералу ничего не может помешать исполнить выношенный и выстраданный замысел. Но тут произошло неожиданное – из Тифлиса (Тбилиси) от наместника Его Императорского Величества на Кавказе великого князя Николая Николаевича пришел срочный приказ отступить.

ГЕНЕРАЛ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ЮДЕНИЧ

Николай Николаевич, в недавнем прошлом главнокомандующий всей российской армии, был в войсках человеком известным и уважаемым. Его резоны легко можно было понять. Идти в таких условиях на штурм неприступной крепости было самоубийством. Пожалуй, любой другой генерал, разведя в отчаянии руками, смирился бы и остановил наступление – но только не Юденич. Он незамедлительно послал великому князю послание с просьбой разрешить продолжить начатое дело. И вновь последовал категорический отказ. Тогда Юденич направил для рекогносцировки своих ближайших помощников – полковника Масловского и подполковника Штейфона, и опытные офицеры-генштабисты (Штейфон к тому же был начальником разведки Кавказской армии) доложили Юденичу о правильности всех его расчетов. Ободренный этим командующий вновь направил письмо великому князю Николаю Николаевичу, что могло считаться грубейшим нарушением субординации. Однако дядя императора, ошеломленный непривычным для него напором, позвонил Юденичу и сказал, что снимает с себя всякую ответственность за операцию, но разрешил ее проведение.

Весь январь русские войска готовились к штурму, вручную затягивая на кручи доставленные под Эрзурум тяжелые орудия: пятидюймовые гаубицы и шестидюймовые мортиры. Позиции для атаки оборудовались прямо в снегу, порою достигавшем глубины полутора метров. Каждому полку, каждому батальону ставилась четкая боевая задача, определялось направление атаки на тот или иной форт. Не чужд был Юденичу и определенный боевой символизм. Так 153-му пехотному Бакинскому полку был назначен форт Далангез – единственный форт, взятый русскими войсками в 1877 году, и именно Бакинским полком. Забегая вперед, можно сказать, что бакинцы справились блестяще и вновь покрыли славой боевые знамена. Захватив хорошо укрепленный форт, потратив в бою все патроны, они гранатами и штыками отбили 8 контратак противника и удержали форт в своих руках.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

В конце месяца генерал Юденич, решив, что подготовка к штурму закончена, созвал военный совет и объявил, что штурм назначен на 29-е января. Ошеломленные командиры дивизий и корпусов, хотя и привыкшие к неуклонной воле командующего и стремительности его атак, стали просить отсрочки, говоря, что надо лучше подготовиться. На что Юденич ответил с присущим ему спокойствием: «Вы просите отсрочки – отлично. Согласен с вашими доводами и даю вам отсрочку: вместо восьми часов штурм начнется в восемь часов пять минут». Просьбы стихли и вечером 29-го января (по старому стилю) Кавказская армия перешла в наступление.

Вечером следующего дня русские полки подошли к стенам и пошли на приступ турецкой твердыни. Как утверждал известный военный историк Антон Керсновский: «Начался изумительный приступ турецкого оплота, славнейшее дело русского оружия в мировую войну. Дело, подобное которому не будет иметь ни одна армия в мире». В это же время второй Туркестанский корпус с боем прорвался через укрепленные скалы Деве-Бойненской позиции и обошел крепость с тыла, вклинившись между крепостью и городом. Русские полки атаковали волна за волной, цепляясь за каждый выступ, за каждую позицию, сменяя друг друга и вновь накатывая на турок.

В ночь на 3 февраля (по старому стилю) турки, не выдержав натиска, стали отступать, бросая оружие. Попытка вырваться из осажденной крепости вскоре превратилась в паническое бегство. Во время штурма Эрзурума русскими войсками было взято в плен 235 офицеров, 12753 рядовых, 12 знамен и 323 орудия.

ТОЛЬКО ВПЕРЕД!

Между тем Юденич, не останавливаясь на достигнутом, продолжал наступление еще почти неделю, захватив еще около 20 тыс. пленных и до 450 орудий (больше, чем было в Кавказской армии в начале наступления). Великий князь Николай Николаевич, узнав о победе, сообщал императору: «Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзурум после пятидневного беспримерного штурма взят».

Потрясенная небывалым поражением Турция еще продолжала вяло сопротивляться, однако более не представляла реальной угрозы и вскоре фактически вышла из войны. А в мае того же года в Лондоне было подписано секретное политическое соглашение Сайкса-Пико, по которому проливы Босфор и Дарданеллы переходили во владение России. Так же она получала Константинополь (Стамбул), Эрзурум, Трапезунд и еще множество земель на Ближнем Востоке и в Азии. Политическая победа базировалась на военной, но дальнейший крах империй положил конец многовековой борьбе России за проливы. Но это уже иная история.

Фото предоставлены сайтом Wikipedia.org