НОВОСТИ
В Брянской области ввели режим ЧС из-за детонации объектов
ЭКСКЛЮЗИВЫ
sovsekretnoru
КРЕБС ОТВЕТИЛ, ЧТО ГИТЛЕР ЗАСТРЕЛИЛСЯ В БЕРЛИНЕ, А ТРУП СОЖЖЕН СОГЛАСНО ЗАВЕЩАНИЮ

КРЕБС ОТВЕТИЛ, ЧТО ГИТЛЕР ЗАСТРЕЛИЛСЯ В БЕРЛИНЕ, А ТРУП СОЖЖЕН СОГЛАСНО ЗАВЕЩАНИЮ

КРЕБС ОТВЕТИЛ, ЧТО ГИТЛЕР ЗАСТРЕЛИЛСЯ В БЕРЛИНЕ, А ТРУП СОЖЖЕН СОГЛАСНО ЗАВЕЩАНИЮ
Автор: Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
09.05.2015
 
Советское командование узнало о смерти Адольфа Гитлера в четыре часа утра 1 мая 1945 года. Вот как это выглядит согласно документу штаба 1-го Белорусского фронта, направленного командующим фронтом Жуковым по закрытой ВЧ-связи Сталину:
 
«Сегодня 1 мая в 4 часа на участок 8 Гв. армии явился начальник Генштаба сухопутных войск немецкой армии генерал инфантерии КРЕБС, который передал ЧУЙКОВУ для передачи Верховному Советскому командованию письменного заявления за подписью ГЕББЕЛЬСА и БОРМАНА следующего содержания»:
 
«Берлин 30 апреля 1945 г. Имперская канцелярия. Сообщение. Мы уполномачиваем (так в оригинале. – Ред.) начальника Генерального штаба сухопутной армии генерала пехоты Ганса КРЕБСА, для передачи следующего сообщения: Я сообщаю вождю Советских народов, как первому из не немцев, что сегодня 30 апреля 1945 г. в 15.50 вождь немецкого народа Адольф ГИТЛЕР покончил жизнь самоубийством».
 
Далее Имперская канцелярия информирует советское командование, что в своем завещании Гитлер «передал свою власть и ответственность гросс-адмиралу ДЁНИЦУ, как президенту Империи и министру доктору ГЕББЕЛЬСУ, как Имперскому канцлеру, а также назначил исполнителем своего завещания своего секретаря Рейхсляйтера Мартина БОРМАНА».
 
В связи с чем до советского командования доведено, что генерал Кребс уполномочен Геббельсом и Борманом «установить непосредственный контакт с вождем советских народов» с целью «выяснить, в какой мере существует возможность установить основы для мира между немецким народом и Советским Союзом, которые будут служить для блага и будущего обоих народов, понесших наибольшие потери в войне».
 
 
В примечании к переданному советскому командованию документу также было сформулировано, что «причины смерти Адольфа ГИТЛЕРА – поражение в войне, надежда освободить для немецкого народа дорогу для нового будущего, для которого он сам более не может создать достаточные предпосылки».
 
Далее был перечислен состав «единственного легального правительства в Германии, назначенного фюрером»: имперский президент – гросс-адмирал Дёниц (он же оставался и главнокомандующим военно-морскими силами Германии), имперский канцлер – Геббельс, министр иностранных дел – Зейс-Инкварт, министр по делам партии – Мартин Борман, главнокомандующий сухопутной армией – генерал-фельдмаршал Шернер, главнокомандующий ВВС – генерал-фельдмаршал фон Грейм, министр внутренних дел – гауляйтер Гислер, командующий войсками СС и начальник немецкой полиции – гауляйтер Ханке.
 
В качестве главного переговорщика генерала Кребса рейхсканцелярия выбрала не случайно: генерала хорошо знали в Москве, а сам он к тому же свободно говорил по-русски и лично знал многих советских военачальников.
 
Как написал в своих мемуарах «От Сталинграда до Берлина» Чуйков, «генерал Кребс, несомненно, крупный разведчик и опытный дипломат». На тот момент Ганс Кребс занимал должность начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии в звании генерала пехоты (генерал от инфантерии). В германскую императорскую армию гимназист и сын школьного учителя Кребс вступил добровольцем в августе 1914 года. Воевал на Западном фронте в пехотных частях, был ранен, в 1915 году произведен в лейтенанты, в этом звании войну и закончил.
 
За Первую мировую войну наград у Кребса целая куча: Железный крест 1-го и 2-го классов, знак за ранение, Рыцарский крест ордена Дома Гогенцоллернов, Брауншвейгский Крест военных заслуг 1-го и 2-го классов, Военный Крест Фридриха Августа герцогства Ольденбург 1-го класса… После завершения войны остался в рейхсвере, в 1925 году получил звание обер-лейтенанта, в 1930 году – гауптмана, тогда же переведен на службу в Военное министерство, изучил русский язык, затем работал в Москве – помощником военного атташе. Вот только разные источники совершенно по-разному датируют время его пребывания в СССР: одни – 1933–1934 гг., другие – 1936–1939 гг., третьи – 1933–1939 гг.
 
Так или иначе, он свободно говорил по-русски и считался специалистом по Красной Армии. В 1939 году Кребс произведен в подполковники и в качестве начальника штаба VII армейского корпуса участвовал в кампании 1940 года в Бельгии, Люксембурге и во Франции. За великолепную штабную работу по организации прорыва корпусом линии Мажино награжден пряжками к уже имеющимся Железным крестам 1-го и 2-го классов за Первую мировую войну. В октябре 1940 года Кребс произведен в полковники и вновь получил назначение в Москву – первым заместителем военного атташе, проработав в этом качестве до мая 1941 года.
 
«Значит, это вы в Москве научились русскому языку и с вашей помощью Гитлер получал информацию о советских вооруженных силах?» – вопросил утром 1 мая 1945 года своего партнера по переговорам Чуйков.
 
Как свидетельствуют документы штаба 1-го Белорусского фронта, получив сообщение Кребса, командующий фронтом Маршал Советского Союза Георгий Жуков незамедлительно доложил об этом по прямому проводу Сталину. Собственно «переговорный процесс» довольно живо и в деталях описан в мемуарах Василия Чуйкова – тогда генерал-полковника и командующего 8 й гвардейской армией.
 
Хотя, конечно, за полную достоверность этого описания поручиться сложно: воспоминания писались уже в брежневские времена, не лично военачальником, а группой специально обученных и приставленных товарищей-«помощников» от Главного политуправления Советской Армии, а затем прошли строгую проверку (читай, цензуру) в том же Главпуре, так что никаких отклонений от генеральной линии партии и правительства там не могло содержаться в принципе.
 
Чуйков описал, как немедленно доложил маршалу Жукову, что к нему прибыл генерал Кребс, сообщивший, что Гитлера больше нет в живых, а Геббельс и Борман предлагают начать переговоры о перемирии. В ответ «Г.К. Жуков сказал, что немедленно доложит в Москву. Я же должен ждать у телефона: возможно, будут вопросы и потребуются разъяснения».
 
Так оно и вышло: чуть не каждые пять минут Жуков звонил Чуйкову, выспрашивая через него у Кребса все новые и новые подробности последних часов и минут жизни Гитлера. Совершенно было очевидно, что подробности требовались для доклада Сталину.
 
В мемуарах Жукова этот момент описан так: «Тут же соединившись с Москвой, я позвонил И. В. Сталину. Он был на даче. К телефону подошел начальник управления охраны генерал Власик, который сказал:
 
– Товарищ Сталин только что лег спать.
 
– Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может.
 
Очень скоро И. В. Сталин подошел к телефону. Я доложил о самоубийстве Гитлера, о появлении Кребса…» Согласно трактовке Жукова, Сталин тогда сказал «Доигрался подлец! Жаль, что не удалось взять его живым» и спросил, где труп Гитлера.
 
На вопрос советских генералов: «Где застрелился Гитлер и где находится сейчас его труп?» Кребс ответил: «Гитлер застрелился в Берлине, а труп сожжен согласно завещания 30.04.45 г.».
 
Итак, советское командование изначально знало, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета. Но поскольку тов. Сталин совершенно не желал информировать советский народ и «мировую общественность», что «подлец доигрался», его не удалось взять живым и он ушел из жизни, так сказать, по-солдатски, то по указанию вождя народов советская пропагандистская машина вовсю стала расписывать, как фюрер якобы трусливо грыз ампулу с крысиным ядом, давясь осколками стекла…
 
Судя по документам и мемуарам, советские военачальники всю ночь допрашивали Кребса едва ли не на одну только эту тему: как именно Гитлер покончил с собой и куда дели его труп.
 
По крайней мере, это следует из свидетельства того же Чуйкова: «Мы целую ночь ведем переговоры, а пользы – ноль. Москва приказала ждать ответа, то и дело запрашивает о разных деталях… Звонок из штаба фронта… Командующий попросил уточнить данные о Гиммлере, узнать, где Риббентроп, кто сейчас начальником Генерального штаба, где труп Гитлера. И еще вопросы, вопросы…»
 
Лишь выпытав все детали о смерти фюрера, Сталин наконец приказал предъявить Кребсу требование о безоговорочной капитуляции. Но, как говорится в документе, Кребс «заявил, что он не уполномочен сам решать этот вопрос и в 9.00 убыл для доклада ГЕББЕЛЬСУ. В 18.00 1.5.45 г. через парламентера был получен ответ, подписанный Геббельсом и Борманом, отклоняющий наше предложение о безоговорочной капитуляции Берлинского гарнизона».
 
Как вспоминал Чуйков, Кребс покидал его штаб с явной неохотой, выискивая любой предлог, чтобы задержаться: дважды возвращался, якобы забыв то перчатки, то полевую сумку. «По его глазам и поведению было видно – генерал колебался: идти ему обратно в пекло или первому сдаться на милость победителя? Возможно, ждал, что мы объявим его пленником, с чем он, наверное, охотно согласился бы».
 
Но, как написал Чуйков, «зачем нам такой пленный? Целесообразнее было, чтобы он возвратился назад, так как мог повлиять на прекращение кровопролития». Вечером того же дня Кребс покончил с собой в бункере рейхсканцелярии, выстрелив себе в сердце из пистолета.
 

Автор:  Владимир ВОРОНОВ
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 

Возврат к списку