НОВОСТИ
06.10.2024 11:00
ЭКСКЛЮЗИВЫ
ГИДРОУДАР
Совместно с:
23.03.2015
КАК УХОДИЛИ ПОД ВОДУ СОТНИ ПОВОЛЖСКИХ ГОРОДОВ И СЕЛ
В прошлом веке главная водная артерия страны – река Волга – была подвергнута коренным изменениям. С 1930-х по 1980-е годы на Волге построено 8 гидроэлектростанций. Желая получить дешевую электроэнергию, страна затопила в Поволжье территорию, равную Швейцарии, переселила и лишила родины более полумиллиона человек. Сегодня общество уже не выказывает оптимизма по поводу создания «рукотворных морей». Наоборот – все чаще говорится о том, чего лишились история и культура страны из-за «волжского потопа» и каковы будут экологические последствия грандиозного строительства.
Десять церквей и девять мечетей обнаружили на дне Волги представители молодежного подводно-исследовательского отряда Всероссийской общественной организации «Русское географическое общество» (ВОО РГО) Татарстана. Больше года назад подводники запустили проект «Святыни Татарстана». Цель его – исследовать дно Куйбышевского и Нижнекамского водохранилищ, при поднятии которых на территории республики в свое время было затоплено не меньше двухсот храмов и мечетей. Выиграв грант «Православная инициатива», подводники собрали отряд, причем в него добровольно вступили как православные священники, так и мусульманские священнослужители из районов республики.
«Мы находим место расположения затопленного храма по старым картам, с помощь сложной аппаратуры, но самые лучшие проводники – местные жители, которые хорошо помнят, где храмы стояли. Доказательством служат найденные на дне частички фундамента здания, церковная утварь и даже человеческие останки, ведь в прежние времена кладбища располагались вокруг культовых сооружений. Найденные останки отпевают в местной церкви или в мечети, затем их захоранивают», – рассказал «Совершенно секретно» руководитель молодежной комиссии и молодежного подводно-исследовательского отряда ВОО «Русское географическое общество» Татарстана Сергей Салеев.
На берегу подводники устанавливают памятный знак, сообщающий о затопленном храме или мечети, – за год исследователи установили уже 41 такой знак в виде крестов или полумесяцев в 9 районах Татарстана. Причем в число отмеченных знаками храмов вошли также те, которые были разрушены и подготовлены к затоплению, но остались на суше.
В прошлом году к татарстанскому проекту присоединились Самарская и Ульяновская области. В соседних областях он получил научное название «Культурное наследие зон затопления Куйбышевской и Саратовской ГЭС на территории УО» и включил в себя не только подводные поиски и установление памятных знаков, но и серьезную научно-исследовательскую работу. В результате они обнаружили в архивах данные о 18 храмах, которые, после образования Куйбышевского водохранилища, оказались на дне Волги. Всего провели подводные погружения по шести храмам, нашли четыре фундамента, определили их точные координаты. Собрали ценную информацию – артефакты, материалы по истории храмов и сел, устные воспоминания старожилов.
Поиск затопленных храмов – только один из примеров пробудившегося в обществе интереса к последствиям создания водохранилищ, сказал «Совершенно секретно» научный руководитель проекта, доктор исторических наук, заместитель директора НИИ истории и культуры Ульяновской области Евгений Бурдин. Он посвятил свою научную деятельность изучению материалов о затоплении Волги и написал уже несколько книг на эту тему на основе собранных им в городах Поволжья уникальных сведений, которыми поделился с «Совершенно секретно».
ПЛОЩАДЬ ШВЕЙЦАРИИ
Впервые о том, чтобы освоить ресурсы Волги в целях энергетики и ирригации, то есть орошения засушливых земель Заволжья, заговорили в 1910 году в Самаре. Тогда эту идею выдвинул инженер Константин Богоявленский. Он предложил построить гидроэлектростанцию на Самарской луке, чтобы получить большое количество дешевой электроэнергии. Но тогда ни власти, ни владельцы земель, которые могли подпасть под затопление, не одобрили проект.
Однако в 1919 году, после прихода к власти большевиков, была создана комиссия по электрификации Волги (позднее она получила известное название «Волгострой»), которая провела первые гидрологические, геодезические, бурильные работы, но из-за отсутствия денег не пошла дальше. Только в 1931–1937 годах был разработан план коренной реконструкции всей Волги «Большая Волга». В разное время в схему входило три и пять ГЭС, но в итоге на реке было построено восемь ГЭС.
«Для чего строились эти ГЭС? Во-первых, это выработка дешевой электроэнергии для промышленных предприятий, увеличение гарантированных глубин для судов. Планировалось, что Москва, Казань, Ульяновск будут портами пяти морей. Также планировали решить проблему орошения засушливых земель Заволжья, Саратовской, Самарской, Астраханской областей», – пояснил Бурдин.
Все восемь ГЭС на Волге строились в период с 1932 по 1979 год. В 1932–1941 годах были созданы Иваньковская, Рыбинская и Угличская ГЭС на Верхней Волге (Ярославская, частично Тверская области). В общей сложности при строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов и заполнении водохранилища разрушены и затоплены около 800 сел и деревень, 6 монастырей и более 50 храмов. Только для создания Рыбинского водохранилища, которое в прессе оптимистично называлось «рукотворным морем», были переселены жители 663 селений и печально известного города Мологи.
Ушла под воду и была изъята из хозяйственного оборота восьмая часть ярославской земли, в том числе 80 тыс. га лучших в Поволжье пойменных заливных лугов, травы которых по своему качеству не уступали травам с альпийских лугов, более 70 тыс. га веками возделываемой пашни, более 30 тыс. га высокопродуктивных пастбищ, более 250 тыс. га грибных и ягодных лесов.
«Сельскохозяйственному производству региона был нанесен тяжелейший удар, поскольку основными районами маслоделия Ярославской губернии были Мологский и Пошехонский уезды, а также северные части Мышкинского и Рыбинского уездов, то есть те территории, которые были затоплены или подтоплены водохранилищем. Здесь, на северо-западе губернии, вырабатывалось до 85 % ярославского масла, значительная часть которого до революции экспортировалась в Западную Европу, в частности в Англию и Данию. Все это свидетельствует о чрезвычайно высоком уровне развития животноводства в Молого-Шекснинском междуречье, которое сопоставимо с современным сельскохозяйственным производством в Голландии и Франции. Однако богатейшая база высокопродуктивного животноводства области была бездумно затоплена», – пишет в своей статье «Время собирать камни» председатель Верхневолжского отделения Российской экологической академии Владимир Лукьяненко.
«Тогда все это было для страны в новинку, поэтому переселение и все работы в связи с первыми водохранилищами были наиболее трудными. На примере верхневолжских водохранилищ отрабатывался алгоритм, который был позднее применен на Средней и Нижней Волге», – отмечает Бурдин.
Но самым крупным по своей мощности и по масштабам затопления стало Куйбышевское водохранилище, которое до сих пор является третьим в мире по площади. Оно затопило около 600 га земли, под воду ушло около 300 населенных пунктов, в том числе город Ставрополь (его жителями был заселен современный Тольятти), а также город Куйбышев в Татарстане (современный город Болгар). Было переселено 500 тыс. человек. Запуск этого водохранилища начался в 1950-е – 1960-е послевоенные годы. В 1979 году в долине реки Кама в Татарстане было создано также Нижнекамское водохранилище, в связи с чем было затоплено 198 сел и один большой город Спасск. Были запущены также Чебоксарское и Волгоградское водохранилища.
БРАТСКАЯ МОГИЛА
Строительство Куйбышевской ГЭС Сталин взял под личный контроль: по воспоминаниям строителей, он чуть ли не каждую ночь звонил руководству и осведомлялся о ходе работ. На материальных и трудовых ресурсах вождь не экономил. Специально для строительства Куйбышевской ГЭС в 1949 году был создан Кунеевский исправительно-трудовой лагерь.
Численность заключенных в нем зависела от масштабов строительных работ – от 1253 до 46 507 осужденных. Всего, по примерным подсчетам, через стройку прошло более 200 тыс. осужденных. Они составляли около 67 % от всего количества строителей.
Впрочем, практика привлечения к работе заключенных была отработана уже при строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов. Тогда был создан известный Волголаг, Волжский исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) – подразделение Дмитровлага. В 1936 году, когда работы были в самом разгаре, над созданием плотин трудились 19 420 заключенных. А в 1941 году, накануне войны, в Волголаге находилось 85 509 человек, причем две трети заключенных представляли собой «уголовный элемент», а 15–20 % были осуждены по 58-й статье УК РСФСР, то есть являлись «политическими». Есть разные данные о том, сколько заключенных отдали свои силы и жизни строительству первых ГЭС в России. Бывший политзаключенный Волголага писатель Ким Катунин заявлял, что «Рыбинское море стало могилой для 880 тысяч «врагов народа».
«Старожилы говорили о том, что эту стройку называли братской могилой. Но, по словам технических специалистов, технология соблюдалась строго. Если бы тысячи зеков были в плотине, там бы образовались пустоты и она бы рухнула. При строительстве плотины Рыбинской ГЭС был показательный случай – один заключенный упал в бетон, и смену, делавшую этот участок, заставили весь бетон убрать и залить по новой. Фактов высокой смертности среди заключенных никто не отрицает. Но люди умирали в бараках или медпунктах. Чтобы он на стройке умер и его тут же забросали бетоном – это уже преувеличение», – рассуждает Лукьяненко.
Параллельно строительству плотин велась работа по подготовке земель для затопления. Кладбища равнялись с землей, каменные церкви взрывались, деревянные – разбирались, леса вырубались, чтобы они не мешали будущим судам.
«В Ульяновске есть нижняя терраса – там находится известный патронный завод им. Володарского. Жилой район вокруг него и сам завод должны были быть затоплены. Но по приказу Сталина район обнесли дамбой – огромным сооружением. И это единственный в мире район, который находится ниже уровня водохранилища», – рассказал Бурдин.
В случае с Куйбышевским водохранилищем за 5 лет нужно было подготовить огромную территорию, но не хватало ни транспорта, ни денег – подготовительные работы финансировались по остаточному принципу, все средства шли на ГЭС. Не все кладбища были перенесены, не вся лесосводка выполнена – это подтверждается тем, что после затопления по Волге начали всплывать гробы и деревья. Часть сибиреязвенных скотомогильников забетонировали просто сверху, хотя нужно было делать как бы бетонный мешок. Часть срубленных бревен просто закопали в зоне затопления.
«При этом не все села, которые были разрушены и подготовлены к затоплению, были затоплены. Они остались на суше», – отмечает Салеев.
ДУШИ ЛЮДЕЙ ОСТАЛИСЬ ПОД ВОДОЙ
«Переселение людей началось в 1952 году и закончилось примерно в 1955–1956 годах. Выходил какой-то законодательный акт – как правило, постановление ЦК КПСС, затем он спускался в местный обком партии, который должен был выпустить местное постановление, где уже определялся порядок переселения. Оценивалось имущество переселенцев, сколько стоит дом, постройки. А потом на основе полученных данных, различных справок и отчетов выплачивали денежную компенсацию переселенцам. Первая половина выплачивалась, когда начиналось переселение. Вторая – когда полностью переехали на новое место жительства. К сожалению, этих денег не хватало, люди бедствовали», – рассказал Бурдин.
Переселение коснулось людей, только что переживших войну. В городах и селах еще продолжались голод и разруха, когда жители берегов Волги оказались поставлены перед фактом, что грядет великое строительство и они должны покинуть свои дома. «Люди даже ради глобальной социалистической идеи электрификации всей страны не хотели терять свои дома, бросать могилы близких. Нередко к делу подключались прокуратура, НКВД, особо упорствующих увозили насильно. Очевидцы тех событий, рассказывая о «великом переселении», до сих пор плачут, говорят, что их души остались под водой. Когда началось затопление, были случаи, что по воде плавали гробы. А если и перевозили кладбища, то у людей от скорби разрывалось сердце: приезжал экскаватор, выкапывал могилы, собирал останки в кучу и перевозил на новое место. Там рыли большую яму, в нее сбрасывали все кости. В Крестовом Городище, рассказывают, существует такая братская могила», – отмечает историк.
По некоторым данным, в зоне Рыбинского водохранилища отказались переселяться и были затоплены около 300 местных жителей. Они приковывали себя к домам и заборам, и НКВД объявлял их психически больными.
«По Куйбышевскому водохранилищу подобных фактов нет, зафиксированы единичные случаи. В селе Крестово Городище во время переселения бабушка закрылась в доме и не выходила, пока не началось затопление. Комиссия ее насильно извлекла из дома, но она уже была сумасшедшей. Такой же случай был в Татарстане. Люди настолько переживали, что сходили с ума. Не укладывалось в сознании, что на месте, где веками жили их предки, через месяц будет море», – рассказывает Бурдин.
Проанализировав собранные воспоминания старожилов, историки пришли к выводу, что основная часть населения тогда находилась в стрессовом состоянии, оставляя родные места.
Как говорят члены экспедиции, занимающиеся поиском затопленных сел и храмов, памятные знаки, которые они устанавливают на берегах, становятся сегодня местами паломничества.
«Эти памятники превращаются в место поклонения, люди приходят туда на родительскую. И куда бы мы ни приезжали с экспедицией, все жители села, которое когда-то перенесли со старого места, выходят нас встречать, устраивают праздники. Недавно были в одном селе в Татарстане, там 300 дворов, и все они вышли к нам и накрыли на улицах большие столы, и каждый посчитал, что он должен для нас спеть. Это и старушки, и старики, они вспоминают, какими были старые села, рассказывают нам разные истории, до сих пор плачут», – сказал «Совершенно секретно» руководитель местного отделения ВОО «Русское географическое общество» Татарстана в г. Чистополь Андрей Сетров.
Не только конкретные люди потеряли свои родные места. Страна утратила часть своей истории, были погублены сотни памятников истории и культуры. Каждое село, которое оказалось под водой, имело богатое прошлое, на их территории находились объекты природного и культурного наследия – это и древние храмы, в том числе построенные в средние века, и поместья, в том числе такие, которые посещали в разные времена коронованные особы. Сегодня историки приходят к выводу, что создание водо-
хранилищ оказало крайне негативное влияние на историко-культурное наследие страны, а также привело к появлению целого поколения людей, не знающих своих корней и не понимающих ценности сохранения прошлого.
«Ушли под воду древняя княжеская столица, культурно-исторический и административно-хозяйственный центр – город Молога, в котором проживали более 5 тыс. человек, пятитысячный фабричный поселок Абакумово, находившийся на реке Шексне в нескольких километрах от Рыбинска. Затоплено три четверти территории одного из древних русских городов – Весьегонска (Тверская область), расположенного в 140 км от Рыбинска. Под воду ушла вся его историческая часть с тремя старинными храмами. Перенесено на новое место старинное село Брейтово, стоявшее при впадении легендарной реки Сить в Мологу. Затоплены древние летописно известные села и храмы, расположенные вдоль бывших берегов Мологи, в частности село Борисоглеб – бывший Холопий Городок, впервые упомянутый в XII веке. Ушли под воду самая благоустроенная в Ярославской епархии Югская Дорофеева пустынь, располагавшаяся на полпути от города Мологи до Рыбинска; обширный комплекс Мологского Афанасьевского монастыря, основанного в XIV веке. В комплекс входило 4 храма. Затоплен Леушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь, находившийся между Череповцом и Рыбинском близ реки Шексны, с величественным пятиглавым собором», – перечисляет Лукьяненко.
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Сегодня не только историки и культурологи перечисляют негативные последствия строительства водохранилищ, к ним все чаще присоединяются экологи. В результате превращения рек в цепочку малопроточных технических бассейнов и хранилищ Волжский бассейн поставлен на грань экологической катастрофы, говорят они.
Ученые Самары и Саратова выяснили, что создание Куйбышевского водохранилища повысило сейсмическую активность Поволжского региона. Образовавшаяся огромная чаша воды, местами доходящая до 40-километровой ширины, начала давить на литосферу – твердую поверхность земли, следствием чего стала подвижность твердых пород земли. В 1980-е годы произошло резкое нарастание числа природно-техногенных землетрясений силой до 6 баллов в Татарстане, Башкирии, Самарской и Нижегородской областях, а с 1990 года землетрясения силой до 5 баллов были зарегистрированы в Саратовской и Волгоградской областях. Причем в сейсмической зоне находились атомные электростанции, ГЭС, плотины.
Как говорят ученые, «принципиально не исключена угроза прорыва крупных водохранилищ». Произведенные в Институте экологии Волжского бассейна РАН расчеты показали, что в случае разрушения плотин Чебоксарского и Нижнекамского гидроузлов нормальный уровень Куйбышевского водохранилища будет превышен на 5 метров, и в итоге большое количество населенных пунктов, предприятий, сельскохозяйственных угодий и других объектов подвергнется затоплению. Также огромный ущерб будет нанесен природной среде региона.
В целом же строительство водохранилища повлекло за собой изменение микроклимата всего Поволжья, говорит Бурдин. Скорость течения воды уменьшилась в 10 раз. Началось заболачивание огромных территорий – их площадь на берегах Волги и Камы доходит до 225 тыс. га. Слой ила сегодня составляет от 7 до 11 метров.
«Долгие десятилетия в научной литературе, в прессе и на телевидении господствовала официальная точка зрения, согласно которой создание рукотворных морей Волго-Камского каскада рассматривалось как триумф «социалистической реконструкции Волги», превратившей Москву в порт пяти морей, а саму Волгу – в гигантскую техногенную систему, которая обеспечила функционирование гидроэлектростанций, гарантированное судоходство, водоснабжение крупнейших экономических регионов Поволжья. Это действительно так, но при этом сознательно замалчивались огромные отрицательные последствия. В середине 1980-х годов, однако, маятник общественного мнения качнулся в другую сторону, и в средствах массовой информации стало модным требовать безотлагательной ликвидации всех плотин, перегородивших Волгу и Каму, и полного спуска всех водохранилищ», – пишет Лукьяненко.
Краеведы Ярославской области выступают за снижение уровня водохранилища на 4 метра – это позволит восстановить затопленный город Мологу, который ушел под воду всего лишь на 2–3 м. Каждый год разрушенный город выходит из мутновато-зеленого мелководья на половину, иногда даже на две трети. Восстановить город и его инфраструктуру на прежнем месте практически невозможно, но построить новую Мологу поблизости, на исконно мологской земле, можно. Новая Молога, которую еще называют ярославским градом-Китежем, может стать живым памятником многочисленным погубленным малым городам России. Предлагается даже создать национальный парк «Молога», который включит в себя храмы, старейшие школы, дворянские усадебные комплексы и села.
СРОК – НЕ БОЛЬШЕ ВЕКА
Ученые сегодня сходятся во мнении, что жизнь Волго-Камских водохранилищ продлится не больше сотни лет. Отмечается, что плотины изношены и требуют ремонта, и, когда водохранилища заилятся до предела, что будет препятствовать их нормальному использованию в рыбном хозяйстве и судоходстве, неизбежно возникнет необходимость разборки плотин.
«Если смотреть на созданные ГЭС с точки зрения разных ведомств, ситуация может оцениваться по-разному. С точки зрения энергетиков, использование энергии гидроресурсов выгодно – потому что это фактически энергия солнца и мы не загрязняем атмосферу. Однако, когда мы выполняем подобную работу на горных реках, которые берут начало с ледников, это дает только плюсы. Но когда мы делаем плотины, как у нас – на равнинных реках, то возникают проблемы. На наших ГЭС вода, падая с определенной высоты, убивает весь планктон, мелкого малька, и рыба в итоге лишается корма, вода становится почти стерильной. Кроме того, плотины, несмотря на все рыбоподъемники, так и не обеспечили существование выше плотин более ценных проходных видов рыб. Поэтому мы не имеем сейчас ни осетра, ни белуги, а это такие виды рыб, которые могли бы давать продукцию, сопоставимую по стоимости с электроэнергией», – рассказал «Совершенно секретно» докторант кафедры химической кибернетики Казанского государственного технологического университета, глава регионального отделения «Социально-экологического союза» в РТ Сергей Мухачёв.
В Америке, отмечает ученый, уже столкнулись с последствиями строительства водохранилищ на равнинных реках – там уже пошел обратный процесс, некоторые водохранилища закрыли, плотины разобрали и возвращают реки в старое русло.
«Думаю, что и нам все равно придется постепенно реки возвращать в старые русла. Но не сразу, воду надо спускать медленно и постепенно, восстанавливая прибрежные леса, луговые системы и поселки», – говорит Мухачёв.
При этом, отмечают ученые, задача по спуску водохранилищ будет, скорее всего, решена не до конца. Например, в современной Казани вся инфраструктура города привязана к уровню воды на отметке 53 метра наполнения Куйбышевского водохранилища. Если вода уйдет и останется только небольшое старое русло Казанки, то обнажится заиленное дно реки, и вид на набережные будет удручающим. Это значит, что городу придется строить дамбу, делать шлюз и поддерживать высокий уровень воды хотя бы внутри города. Подобные проблемы возникнут и в других городах России.
Между тем отдельные голоса ученых звучат и в защиту идеи строительства водохранилищ. По их словам, если оценивать проекты восьми ГЭС не глобально, а с точки зрения малого интервала времени и задач, которые тогда стояли перед СССР, это было оправданное решение.
«Если бы мы не построили плотин на Днепре и Волге, в предвоенные годы мы лишились бы дешевого речного транспорта для внутренней перевозки целого ряда грузов. Мы лишились бы части электроэнергии, которая помогла нам восстановить промышленность и подготовиться к войне с Германией. Если бы этого не было, какие жертвы бы нам еще пришлось принести, сколько еще людей погибло бы за Победу? Ведь именно Рыбинская и Угличская ГЭС, даже еще недостроенные, бесперебойно снабжали нашу столицу электроэнергией в самый тяжелый период противостояния фашистам под Москвой, – говорит Мухачёв. – Нельзя произошедшее оценивать только с точки зрения гидротехники, экономики, политики, биологии, лесного хозяйства. Реки – объекты, включенные в сложную систему хозяйственных, политических, социальных отношений».
Автор: Наталия ФЁДОРОВА
Совместно с:
Комментарии