Труд или кошелек

ФОТО: СЕРГЕЙ КОНЬКОВ/ТАСС

Пока продолжаются карантинные ограничения, все больше людей оказываются без работы или без дохода. Экономисты говорят, что нынешний кризис – самый глубокий за два века и идет он не так, как прежние. До сих пор Россия проходила кризисы достаточно быстро, без массовой безработицы и обнищания. Исключение – кризис 90-х годов прошлого столетия. Будет ли на этот раз как прежде? Или нам стоит вспомнить «лихие времена»? Стоит ли готовиться к потере работы – или к снижению доходов при сохранении занятости? Этими вопросами сейчас задаются многие. Обозреватель «Совершенно секретно» разбирался в этом с экспертами.

В мае этого года случилось знаменательное событие: безработица впервые с марта 2012 года превысила 6%. Стоит отметить, что комфортным считается уровень до 5%. При этом число официально зарегистрированных безработных увеличилось в 2,8 раза относительно мая прошлого года: с 1,3 млн до 2,14 млн человек.

Но это только те, кто зарегистрировался в качестве безработного в службе занятости. Количество безработных, рассчитанных по методике Международной организации труда (МОТ), которая учитывает всех, кто не работает и активно ищет работу, выросло гораздо больше: на 32,5% к маю прошлого года: с 4,28 млн до 4,51 млн человек.

БЕЗРАБОТИЦА РАСТЕТ

Безработица продолжала расти и в июне. По информации главы Минтруда Антона Котякова, за первые две недели месяца официальная безработица подскочила в России на 16%. Зарегистрированных безработных стало на 334 тыс. больше, составив 2,2 млн человек. Правда, он заявил, что прирост новых безработных начал снижаться: если с середины апреля до мая регистрировалось по 220–250 тыс. человек в неделю, то в июне – примерно по 150 тыс. Но все равно ждут пика безработицы в III квартале этого года.

В компании SuperJob, специализирующейся на поиске высококвалифицированных работников, оптимизма министра не разделяют. Здесь считают, что безработных в России почти втрое больше, чем сообщают данные официальной статистики. Так, по опросу, в котором приняли участие 3000 безработных из всех округов страны, на учете в центре занятости состоят только 35% безработных. Причем подобное распределение характерно для всех регионов. И дело не в том, что высококвалифицированные спецы реже идут «на биржу труда». Наоборот: из опроса выяснилось, что безработные с высшим образованием чаще встают на учет, чем граждане со специальным средним (45% против 39%). Женщины встают на учет немного чаще мужчин, (38% против 33%), больше всего официально зарегистрированных безработных среди людей среднего возраста, 35–44 лет (46%), меньше всего – среди молодежи до 24 лет (17%).

«Правительство сообщает, что на середину июня официально зарегистрировано где-то 2,5 млн безработных. Свежий опрос SuperJob говорит о том, что 2/3 людей, потерявших работу, не зарегистрированы как безработные: то есть, к 2,5 млн мы смело можем прибавлять 5, которые находятся в активном поиске. Безработица, к сожалению, будет продолжать расти, потому что не все бизнесы встают на ноги. И еще какое-то время ситуация будет нарастать. Я думаю, ситуация начнет меняться с сентября. Быстрого восстановления мы не ожидаем, его и правительство не ожидает – восстановление до уровня 2019 года займет около 5 лет», – прокомментировал результаты опроса президент SuperJob Алексей Захаров.

Труднее всего найти работу выпускникам вузов, колледжей и профтехучилищ. По данным выборочного обследования Росстата, уровень безработицы среди выпускников вузов 2019 года составил 12,9%, тогда как среди выпускников с дипломом о среднем профессиональном образовании безработных уже в I квартале 2020 года 17,9%. Росстат дает ответ и на вопрос, почему так мало молодых встает на учет в службу занятости. Дело в том, что 31% студентов, окончивших вузы в 2016–2018 годах, не работают по специальности. Среди окончивших колледжи таковых практически половина – 43%, среди выпускников профессиональных училищ – ровно половина. Молодые люди оказались в вилке: с одной стороны, служба занятости может предложить только работу по полученной специальности (или то, что она считает таковой), с другой – работодателям не нужен человек с дипломом сельскохозяйственного вуза (рекордное количество, 61%, не работают по специальности), претендующий на должность специалиста по рекламе.

ЗАРПЛАТЫ ПАДАЮТ

Неудивительно, что ситуация на рынке труда заставляет граждан умерить аппетиты и относительно идеальной зарплаты. Так, судя по исследованию портала «Работа.ру», размер желаемой зарплаты у россиян снизился на 20%: если в январе они мечтали о зарплате в 92 тыс. рублей, то после коронавирусных ограничений они будут рады и 74 тыс. В Москве аппетиты побольше – здесь мечтают о 82 тыс. рублей, а вот петербуржцы оказались скромнее среднестатистического россиянина – они готовы довольствоваться и 72 тыс.

При этом 90% опрошенных отметили, что уже ощущают ухудшение на рынке труда и ожидают финансового кризиса, а 73% – что вакансий уже стало меньше. Неудивительно – согласно еще одному опросу, компании «ИнФОМ», за два месяца эпидемии коронавируса в России вдвое выросло число тех, чьи зарплаты упали: еще в начале апреля на это жаловалось 9%, а уже в середине мая – 19%. Среди бюджетников рост с 7% в апреле до 17% в мае, среди работников коммерческих компаний – с 11% до 22%. Согласно апрельскому опросу сервиса объявлений «Авито. Работа», меньше половины россиян (45%) продолжили получать зарплату на прежнем уровне. Зарплату урезали у 18% опрошенных, 16% респондентов отправили в неоплачиваемый отпуск, еще 5% работников уже сократили. Столкнулись с падением зарплаты и те, кто продолжил работать удаленно (28%).

Похоже, все больше зарплат уходят в «серую зону». Аналитики компании «Финэкспертиза», взяв статистику сбора НДФЛ (налог на доходы физических лиц) подсчитали, что только в апреле, когда значительная часть предприятий и бизнеса не работала, официальные зарплаты упали на 23%. Причем, больше всего снизились зарплаты в Москве и Санкт-Петербурге: на 28,5% и 30% соответственно. Это можно объяснить тем, что в обеих столицах доля «белых зарплат» всегда была выше, чем в регионах.

Впрочем, банки, имеющие зарплатные проекты, видят гораздо меньшее снижение размера зарплат. Сбербанк отмечает падение на 3,8% в среднем, на 5% в малом бизнесе и на 12% в микробизнесе. По мнению президента «Финэкспертиза» Елены Трубниковой, зарплаты, скорее всего, упали еще сильнее в теневом секторе и в малом и среднем бизнесе. Плюс те работники, которые не могли работать из дома, сидели либо без зарплат, либо на урезанной их части. Похоже, на то: так, банк «Точка», который обслуживает МСП, сообщает о том, что в наиболее пострадавших секторах зарплаты упали на 40–60%.

У Росстата все гораздо оптимистичнее: по его данным, реальные зарплаты в нерабочем апреле упали всего на 2%, а номинальные даже выросли на 1%.

БЕЗ РАБОТЫ ИЛИ БЕЗ ДЕНЕГ?

Падение зарплаты – это плохо, но безработица в российских условиях хуже. В России традиционно увольнения заменяли псевдо-занятостью: неоплачиваемыми отпусками, сокращением зарплат, уводом их в «тень» с последующими задержками. Такое поведение негласно поддерживалось властями, особенно местными. То, о чем никогда не говорилось официально, но существовало во все кризисы: руководителей системообразующих предприятий вызывали к мэру или губернатору и «по-человечески» просили не увольнять людей.

В результате, в стране просто не сформировалась сколь-либо внятная политика занятости. Государственные службы занятости не могут предложить ничего подходящего: в их вакансиях либо массовые профессии для неквалифицированных работников, либо низкооплачиваемые должности в бедных бюджетных организациях. Пособие по безработице недавно увеличено, но все равно этих денег хватит, разве что, на то, чтобы не протянуть ноги. Коммерческие рекрутинговые агентства хорошо умеют искать высококвалифицированный персонал. Но сейчас, по их данным, количество заявок сократилось в среднем на 20% – и это с учетом, что предлагаемые зарплаты стали много ниже. А главное – ни государственная служба занятости, ни коммерческие рекрутеры не могут ничего предложить той «серединке», которая и составляет большую часть рабочей силы: персоналу средней квалификации, к которым относятся многие офисные работники, молодые специалисты и средний технический персонал.

Поэтому уже сейчас стали обыденными истории, когда молодая журналистка вспоминает, что имеет диплом медсестры и идет в «красную зону» ковидной больницы, менеджер по продажам становится разносчиком еды, а технолог закрывшегося предприятия уезжает на юг собирать урожай фруктов и овощей.

Чем это может закончиться? По мнению социолога Симона Кордонского, официальные зарплаты могут упасть в пострадавших секторах, но люди без работы не останутся – они займутся промыслами. Это не только «гаражные» услуги, но и, к примеру, извлечение прибыли из того, что имеешь на рабочем месте – как в 90-е годы прошлого века. Не видит он и опасности массовой дисквалификации: благодаря Интернету можно даже узнать что-то новое. Вообще, по его мнению, сейчас уходит карьера времен индустриализации: когда «корочки» обеспечивали работу, и возвращается, на новом уровне, древний институт наставничества.

Экономист Сергей Хестанов считает, что проблемы российской экономики оказались меньше, чем ожидали. «Я сам ожидал 10–13% падения ВВП по итогам года, а сейчас видно, что оно не превысит 5–7%. Дело в том, что крупный бизнес почти не останавливался. Сфера услуг, конечно, сильно пострадала – но она и восстанавливается быстро. Вместо одного кафе откроется другое – и работники просто сменят работодателей», – говорит он. Кроме того, уже видно, что цены на нефть не рухнут. Играет роль и высокая доля государства в экономике. «У нас 70% (50% и 20% пенсионеров) получают деньги от государства, в том числе – в госкомпаниях. Достаточно просто снизить зарплаты. А еще лучше – плавно, на 5–7%, девальвировать рубль, что, скорее всего, и произойдет вскоре. Это поможет, заодно, и оживлению экспорта», – считает эксперт.

По мнению Сергея Хестанова, проблемными будут II–III кварталы этого года. Но, надеется он, ЦБ и Минфин продолжат играть стабилизирующую роль. «Они как хорошие бухгалтеры – заставляют жить по средствам», – говорит Хестанов. А уже с IV квартала падение прекратится и в 2021 году возможен даже небольшой, 3% в год, рост. «Фактически, вернемся к стагнирующей экономике, как в период до 2011 года. Неприятно, но жить можно», – заключает эксперт.

КАК ПОДЛОЖИТЬ СОЛОМКИ

Профессор Яков Миркин, известный экономист, считает, что в нынешнее время главное – уметь думать.

«Ваше лучшее имущество – мозги. Быть спокойнее, быть рациональнее, знать, что все пройдет, все перемелется, занять правильную позицию. А какая она? Выигрывает тот, кто мобильнее, у кого больше идей. Кто живее. Кто не держится за последний кусок, потому что он есть, подозревая, что рано или поздно его отнимут. Кто думает о будущем. Тот, кто не берет на себя лишних обязательств. Они могут похоронить нас. Кто готов быть одиночкой – вместе со своей семьей – извлекая из всего, что можно, хлеб, тепло и молоко. И деньги, конечно – то, что дает нам свободу. Не нарушая прав и свобод других, давая, а не только пользуя», – пишет он в книге «Правила бессмысленного финансового поведения».

Независимый финансовый консультант Наталья Смирнова тоже советует «включить мозги» и подготовиться к возможным трудностям заранее. «Зная о том, что вторая волна может опять закончиться тотальным карантином, сокращением доходов и вообще потерей бизнеса, я в нынешнее время делаю акцент на том, чтобы подстраховаться от ключевых рисков», – говорит она. От потери работы или снижения доходов застрахует «заначка» в размере 3–6 месячных необходимых расходов на жизнь. На случай внезапной болезни, что сейчас особенно актуально, стоит застраховать жизнь (в размере 1–3-летнего дохода) с покрытием не только на случай смерти, но и инвалидности – причем, стоит проверить, что сюда входит и ковид-инфекция. «Отдельную страховку от коронавируса можно взять в момент второй волны – если у вас вообще никакой страховки нет, а работаете вы с низкой официальной зарплатой, плюс на работе нет ДМС, чтобы страховка от коронавируса предполагала выплату не только в случае смерти, но и ежемесячные выплаты в случае больничного и госпитализации», – советует эксперт. По мнению Натальи Смирновой, в период кризиса нужна страховка жилья и гражданской ответственности – достаточно на сумму косметического ремонта.

Следует жестко ограничить свою кредитную нагрузку. «У меня комфортная кредитная нагрузка: не допускаю выплат по всем долгам более 30% ежемесячного дохода, чтобы не столкнуться с невыплатами при снижении доходов. Не все случаи попадают под кредитные и ипотечные каникулы. Кроме того, ввиду снижения ставки ЦБ я периодически смотрю новые возможности рефинансирования», – говорит Наталья Смирнова. Она советует проверить и свои расходы: нет ли у вас банковских карт, платных подписок и т.д., которые стоят денег больше, чем приносят? Эксперт рекомендует внимательно проверять и возможность получения льгот, пособий и вычетов. «Это то, что я всегда перепроверяю, чтобы получать максимум от государства и понимать, какие платежи я могу отсрочить (кредиты, налоги и т.д.). При второй волне, допускаю, могут быть введены дополнительные меры поддержки, поэтому я опять поселюсь на портале Госуслуг, чтобы посмотреть, что мне полагается, помимо налоговых вычетов», – говорит она.

ФОТО: КИРИЛЛ КУХМАРЫ/ТАСС

Если же вы решили, что кризис – хорошая возможность для карьеры или даже смены деятельности, то стоит просчитать такой шаг по логике бизнес-плана: как быстро инвестиции в образование или смену деятельности окупятся, как скоро вы выйдете на положительный финансовый результат, какие риски могут вам помешать. По мнению Смирновой, инвестиции в карьеру, которые окупятся в течение 1–3 месяцев (например, изучение компьютерных программ или иностранного языка) принесут больше, чем рискованный поворот карьеры. Еще более аккуратным нужно быть, если вы решили кардинально сменить сферу деятельности – например, решив, что коронавирус сделал вашу профессию неактуальной. По мнению Натальи Смирновой, делать такой шаг стоит, только если вы готовы к снижению доходов, если у вас нет или минимальные кредитные обязательства, нет финансово зависимых людей. «Лучше просто попробовать по-новому посмотреть на нынешнюю сферу деятельности и придумать новые способы ее капитализации – желательно с минимумом затрат, – либо на капитализацию хобби», – советует она.

В любом случае, не стоит ждать, что удастся отделаться легким испугом. Аналитики, поначалу прогнозировавшие V-образный кризис, с быстрым восстановлением, сейчас все чаще говорят о том, что рецессия может затянуться на десятилетие. А международные финансовые институты наперегонки снижают прогнозы относительно экономического положения стран. Так, недавно МВФ ухудшил свои прогнозы на 2020 год. По его мнению, мировой ВВП упадет на 4,9%, а не на 3%, как предполагалось ранее. Стоит отметить, что падение мирового ВВП – вещь уникальная: во время всех последних кризисов он все равно рос. ВВП США упадет на 8% (вместо 5,9%), ЕС – вообще на 10,2% (а не на 7,5%). Для России падение ВВП ухудшено с 5,5% до 6,6%. Вырастет только ВВП Китая, первый вышедший из эпидемии – но и его прогноз ухудшен с 1,2% до 1%.