Поднебесные записки: отдых по-китайски

У большинства китайцев нет дач. Культура садовых домиков с садом и огородом, как у нас в России, в Китае отсутствует, так что условно картошку сажать негде. Поэтому свои выходные и праздничные дни жители Поднебесной предпочитают проводить в многочисленных парках или отправляться в путешествия. Вот и на этот раз в «золотую» майскую неделю Китай пришел в праздничное броуновское движение, благо карантин снят и дороги открылись. Статистика свидетельствует, что туристические показатели нынешнего майского праздника (265 млн поездок) побили рекорды доковидного 2019 года (195 млн) почти на 40%.

И это понятно, народ засиделся в изоляции, истосковался по свободе и новым впечатлениям, вот и ринулся в разные концы Поднебесной – а здесь есть куда поехать и что посмотреть.

ПОД НЕБОМ КИТАЯ ВЕСЬ МИР

Думаю, мало, кто знает, что по количеству объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО Китай занимает лидирующее место в мире. Их общее число приближается к шестидесяти единицам.

Но китайцы любопытны, своих достопримечательностей им мало. Вот в сравнительно недавнюю пору, когда совершать реальные путешествия по миру многим еще было не по карману, начали они по-своему, по-китайски, осваивать мировое культурное пространство, приобщаться к мировым шедеврам, «не выходя из дома» а точнее, не покидая пределы Поднебесной.

И это – абсолютно китайский феномен, такое мало в какой стране увидишь.

Помню, еще в начале своей жизни в Китае побывала в пекинском Парке Мира. Удивительное место, где есть ВСЕ – это и Италия с Колизеем, и США с Белым домом и Капитолием, и Франция с Эйфелевой башней, и Египет с пирамидами и сфинксом, и Красная площадь с Мавзолеем и Спасской башней... – 5 континентов, 50 стран, 100 копий мировых памятников архитектуры.

А лет пять назад, путешествуя по провинции Хэйлунцзян, пожила в «русской усадьбе» «Волга» под Харбином, вблизи «Петропавловской крепости» и старинных русских теремов.

И таких уголков с копиями уникальных памятников мирового зодчества в Китае немало.

Несколько лет назад я оказалась в «северной жемчужине» Поднебесной приморском городе Даляне, когда-то зовущимся русским именем Дальний. Поначалу город и был русским, наши люди его заложили, выстроили, потом передали Китаю. Конечно, сейчас многое в Даляне изменилось, но русский след не исчез. А недавно появился и «итальянский». Как раз в дни моей поездки в Даляне начиналось грандиозное строительство туристического комплекса под названием «Северная Венеция». Говорят, первая очередь его уже начала действовать. В перспективе – 400 тыс. кв. м территории, 200 «итальянских дворцов», 4 км каналов, по которым китайцы уже разъезжают в гондолах.

А в окрестностях города Жушань, что на Шаньдунском полуострове довелось увидеть и «Замки Луары», и «Люцерн», и «Новую Голландию...» Китайцы строят что-то несусветное, «вписываются» в Европу, в глобальный мир своими способами.

Представьте себе огромные виноградные плантации, винодельни, винные погреба, а чуть в стороне – шесть великолепных огромных замков, точь-в-точь, как на Луаре, только с другой начинкой – суперсовременной. Построил все это какой-то китаец из Сингапура, консультантов-виноделов пригласил из Франции, два замка уже куплены. В одном из них удалось побывать. Показал его начальник охраны, сам хозяин приезжает с семьей и друзьями только по большим праздникам. Роскошь убранства поражает. Хотя все с «китайской спецификой». А рядом – озера, поля для водного гольфа, на причале – прогулочный катер. И в виде огромного корабля – ресторан. Есть и небольшой отель, и несколько гостевых коттеджей.

А вот в «Люцерне» уже швейцарский сюжет. В долине, у подножия гор, выстроен целый город – коттеджи, рестораны, все в обрамлении великолепных садов. Я даже не поверила, что такими могут быть цветочные изгороди, потрогала цветы – не искусственные ли? Нет, все живое, источающее ароматы, прекрасное.

Ну, а китайская «Новая Голландия» – уже совсем другой проект, поближе к реальной жизни. Это роскошные жилые комплексы у реки, с улицами-каналами. Последнее, месячной давности впечатление – «русский городок» под Тяньцзинем, как и положено, с московским Кремлем и собором Василия Блаженного. Кстати, и собственные исторические памятники китайцы тоже не обходят вниманием. Например, совсем недалеко от Пекина, в Чэндэ высится тибетский дворец Потала, естественно, в миниатюре.

Конечно, самое простое объяснение этому китайскому феномену – экономический интерес. Согласна, без него китайцы не были бы китайцами.

И все-таки, думаю, есть и еще одно объяснение. Тысячелетия «недвижный» Китай был самодостаточен, позиционируя себя вселенским государством под Небом, духовным центром, средоточением всех путей и смыслов. Отсюда его второе сакральное название – Поднебесная. Провозгласив «политику открытости», Китай, тем не менее, такой самодостаточной Поднебесной и остался. Только безгранично расширил свой ареал. И вот таким оригинальным способом, в том числе, воспроизведя под своим небом чуть ли не весь мир.

Но, кажется, сейчас подобному строительству приходит конец.

Год назад китайское правительство наложило запрет на возведение архитектурных копий. Новый закон коснется в основном общественных зданий – выставочных комплексов, музеев, театров и т.п. Личный Белый дом, к примеру, построить никому не возбраняется.

МОИ КИТАЙСКИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ

Китайский внутренний туризм возник, рос и развивался буквально на моих глазах. Примерно до середины 90-х годов прошлого века туристическая отрасль рассматривалась исключительно, как источник поступления в казну иностранной валюты и была рассчитана в основном на зарубежных гостей. Сами китайцы путешествовали мало, многим это было просто не по карману. Но по мере того, как Китай богател, росли доходы у населения, появилась возможность раскошелиться и на путешествия. Стало понятно, что свой, родной турист может принести в казну немалый доход. Правительство быстро сориентировалось, и в 1993 году Госсовет КНР принял план по развитию туристической отрасли, где внутреннему туризму отводилось значительное место. В результате ВВП страны ежегодно стал заметно прирастать, и сегодня доходы от внутреннего туризма составляют в нем почти 10%. По прогнозу Китайской академии туризма, в течение ближайших 5 лет объем рынка внутреннего туризма достигнет в среднем 10 млрд туристов в год, а объем потребления – 10 трлн юаней (около $1,5 трлн).

А как все начиналось, довелось опробовать на себе.

ПО ЯНЦЗЫ: ОТ ЧУНЦИНА ДО ШАНХАЯ

Это было мое самое первое китайское путешествие без малого лет тридцать назад, в 1994 году. Я тогда и не помышляла о подобном. Неожиданный подарок сделал знакомый китаец – предложил мне с подругой увидеть настоящую Поднебесную, и маршрут сам очертил – на кораблике по Янцзы, от Чунцина до Шанхая. Никаких речных круизных маршрутов тогда и в помине не было. Плыли неделю на рейсовом пароходе на медленной скорости с остановками почти в каждом населенном пункте. Китайских праздных туристов на пароходе почти не было, только иностранцы, расположившиеся в каютах на верхней палубе. Наше обиталище представляло собой довольно просторное помещение с двумя спальными местами, напоминавшими нары, без всяких удобств (они все были общие и располагались где-то в кормовой части палубы). Зато с широченной двустворчатой дверью, которую мы всегда держали открытой, любуясь проплывавшими перед глазами необычными видами – то почти морскими просторами, то стиснутыми горами протоками. Картинки за кормой были похожи на традиционную китайскую пейзажную живопись. Китайцы-пассажиры в основном ютились внизу в трюме, спали чуть ли не вповалку. Буфета на пароходе не было, питались тем, что подносили местные жители к нашему суденышку на остановках. Зрелище было впечатляющим: торговцы забрасывали в сачки на длинных палках лепешки, фрукты, разную снедь, поднимали их прямо к палубе, пассажиры принимали улов, кидая в ответ в те же сачки юани.

За прошедшие с той незабываемой поездки годы все круто изменилось. Сейчас по Янцзы ходят комфортабельные суда, круизная индустрия бурно растет. По прогнозам, к 2025 году китайцы будут ежегодно совершать 10 млн круизных поездок, а КНР станет самым динамично развивающимся круизным рынком в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но уже и сейчас по значимости он занимает 8-е место в мире.

РЕКА ЛИ – ЖЕМЧУЖИНА ПОДНЕБЕСНОЙ

Была в моих китайских путешествиях и еще одна река, которую по праву называют жемчужиной Поднебесной. Это река Ли (Лицзян). Начинается она в горах и дальше плавно течет себе, широко раскинувшись в долине в окружении зеленых холмов, причудливых скал, таинственных пещер и горных пиков, которые при солнечном свете отражаются в ее необыкновенно чистых, почти прозрачных водах. Это юг Китая, Гуанси-Чжуанский автономный район, один из красивейших в Поднебесной. Особенно славится участок между двумя городами – Гуйлинем и Яншо. Плыли часа три и ахали – за каждым поворотом дух захватывало при восторге от открывающихся видов. Недаром один из них как удивительная природная достопримечательность запечатлен на китайской 20-юаневой купюре.

Кстати, в эти южные китайские места маршрут пришлось разрабатывать самостоятельно. Предварительные договоренности с китайским гидом по стечению непредвиденных обстоятельств были нарушены, и пришлось самой ориентироваться на местности. В результате не пропала, более того, обрела бесценный опыт путешествия без сопровождающих, на свой страх и риск. Первым пристанищем стал хостел в Гуйлине, тут же в аэропорту, сразу по прилете найденный по Интернету. Думала там не задержусь, но когда оказалось, что это чудесный мини-отель, где есть отдельные номера со всеми удобствами, поняла, что от добра добра не ищут. К тому же главные обитатели хостела – молодежь, которая там за копейки живет кучно, порой целыми компаниями в одной комнате, вносила такую атмосферу праздничности в аскетический туристский быт, что и сама поневоле начинала ощущать свою жизнь путешественницы как праздник. Она в этой поездке и впрямь стала праздником. Хозяева хостела передавали меня по всему маршруту как эстафету своим коллегам – останавливалась в таких же уютных местах – в мини-отельчиках, в деревенских гостевых домиках. Оказалось, что предприимчивые китайцы, сориентировавшись, быстро выстроили частную гостиничную инфраструктуру, не уступающую порой звездным отелям с совсем другими ценниками. И с питанием никаких проблем не возникало, везде кормили своей домашней стряпней, иногда вкуснее, чем в дорогих ресторанах. Туристические тропы тоже прокладывала самостоятельно, с путеводителями и картами в руках. Иногда и местные подключались. В отдаленных местах, выпадающих из утвержденных туристических маршрутов, многие китайцы предлагали свои услуги – то на лодочке или на плоту покатать, а то и на мотоцикле соседние деревни объехать. Тоже бизнес, иногда даже и узаконенный. Думаю, здесь у китайцев потенциал неисчерпаемый – народ предприимчивый, да и спрос на экзотику растет.

А экзотики в Китае немало, в том числе и древней.

ПИНЪЯО – ГОРОД МУЗЕЙ

Это единственный аутентичный город в Поднебесной, где полностью сохранена архитектура эпох династий Мин и Цин, хотя сам Пинъяо основан чуть ли не до новой эры. Находится в провинции Шанси. Включен ЮНЕСКО в список культурных памятников мирового значения.

Ехала от Пекина несколько часов на поезде, потом автобусом. И оказалась в китайском Средневековье. Здесь запрещен транспорт, разрешены только велосипеды. Нет современных строений – народ, как и встарь, живет в сыхэюанях – традиционных китайских жилищах, в переулках (их 8, а улиц всего 4, – все они соединены проходами). Нет фонарей, поэтому люди живут по природному календарю – встают с рассветом, ложатся с закатом, многие местные выглядят так, как когда-то, вероятно, выглядели их предки – мужчины, особенно старики, с длинной китайской косичкой. Вся сегодняшняя жизнь – за городской стеной, длиною в 6 км и высотою 10 м, которая с четырех сторон квадратом замыкает город, живущий по своим законам, теперь уже музейным. А музеев здесь больше 100. Хотя, впрочем, сам город и есть один большой музей. Но музей, что важно, живой. Пошла как-то на призывный звон колокола и попала в здание средневекового суда. На глазах изумленного народа разыграли потрясающую сцену суда над бедным китайцем, да так натурально, что китайца с деревянной доской на шее стало жалко до слез.

А в 35 км от города еще одно уникальное место – раскинувшаяся на 150 кв. км, с двумя тысячами построек, – резиденция семейства Ван, одной из знаменитых династий эпохи Цин. И здесь все сохранилось в первозданном виде.

Конечно, таких городов-музеев в Китае почти не осталось. Но вот исторических кварталов, даже в мегаполисах, сохранилось еще немало, хотя, к сожалению, многое и не уцелело: «культурная революция» в своем безрассудстве была безжалостна к старине, да и стремительная модернизация, расчищая себе путь, порой приносила в жертву уникальные архитектурные памятники. Но есть Пекин с древним Гугуном, Шанхай с его старыми кварталами, Сиань с его крепостной стеной, уникальный Лицзян в провинции Юньнань, Ханчжоу со старинными пагодами по берегам прекрасного озера Сиху, Сучжоу с его садами, каналами и прекрасными усадебными комплексами императорской знати... Много чего есть. Но порой даже в восстановленных и бережно отреставрированных памятниках ощущается горьковатый привкус новодела (но и с явным новоделом китайцы, к сожалению, иногда перегибают палку). Но, увы, такова печальная судьба многих раритетов, и не только китайских. Но это единственный способ сохранить их для потомства.

Реставрацией памятников занимается не только государство, но и частные благотворители. Один из них – всемирно известный китайский актер Джеки Чан. Так, три года назад он приобрел четыре полуразрушенные старинные деревянные усадебные постройки в провинции Аньхой на востоке Китая, датированные временем правления династий Мин (1368–1644 гг.) и Цин (1644– 1911 гг.). Они уже перенесены на территорию музейного комплекса «Луна над озером» в городе Бэнбу, где будут отреставрированы и воссозданы в своем первоначальном виде. «Я купил исторические здания, которые были на грани разрушения. Некоторые подверглись пожарам, а другие собирались сносить», – рассказал Джеки Чан. И добавил, что рад приобретать и восстанавливать исторические объекты, если местные власти не в состоянии о них позаботиться.

Но музей это не только старина. Это и история недавнего прошлого, и сегодняшняя культура. Их просветительская роль огромна. В Китае это хорошо понимают, потому и уделяют музейному делу особое внимание.

«КРАСНЫЙ ТУРИЗМ»

В последнее время набирают популярность туристические маршруты, связанные с памятными историческими датами «Нового Китая», а нынешний год – 100-летия Компартии Китая, и вовсе обещает стать годом «красного туризма». Согласно опубликованному 30 марта докладу туристического портала TravelGo, только за первые месяцы 2021 года значительно возрос интерес к местам и достопримечательностям, связанными с историей развития коммунистического движения, с историей Антияпонской и гражданской. Места проведения Первого съезда КПК в 1921 году в Шанхае, площадь Тяньаньмэнь в Пекине, музей Наньчанского восстания 1 августа 1927 года, деревня Сибайпо в провинции Хэбэй, где почти в течение года – с мая 1948 года по март 1949 года располагался ЦК КПК, музей знаменитого политического совещания в Цзуньи 7–8 января 1935 года, после которого руководство «Великим походом» китайской Красной армии возглавил Мао Цзэдун, – эти и другие мемориалы революционной и боевой славы обретают знаковое значение. Примечательно, что около 90% их посетителей – это люди в возрасте младше 40 лет. «Красный туризм» становится мощным средством патриотического воспитания новых поколений.

В одном из таких «красных» музеев недавно удалось побывать. Расположен он в отдаленном районе Тяньцзиня и носит многообязывающее название «Память эпохи». С первой же минуты, как только вошла, – потрясение. Прежде всего, грандиозностью проекта. Площадь музея 5400 кв. м. Первый невообразимых масштабов зал пылает красным цветом, с обеих сторон на стенах огромные экраны – летопись жизни «Великого кормчего», а в глубине, как на авансцене, – многометровый в золоте он сам – бессмертный Мао. Собственно, ему и посвящен музей, а эпохе – через его жизнь от первых детских лет до «Великого похода» и провозглашения с трибуны площади Тяньаньмэнь Китайской Народной Республики. Десятки его изображений – портретных, скульптурных, на сувенирной продукции – от чашек и тарелок до блокнотов, ручек и значков. Не удержалась, сделала себе подарок – чайный набор с революционной символикой.

В музее была с друзьями – дочкой соратника Мао Ли Лисаня Ли Яньлань (Лялей) и ее мужем. Так что встретили как особо почетных гостей. На одном из экранов в режиме нон-стоп Ляля увидела и своего отца, стоящего на трибуне вместе с вождем в момент провозглашения КНР. Поразил свиток в 32 метра – изображение «Великого похода», всех его этапов. Писали разные художники, потом соединили в одно целое. Какой-то бизнесмен купил его у китайского Союза художников, а потом подарил государству. С этим свитком китайские тайконавты летали в космос, оставив на нем в память о полете свои подписи.

Думаю, скоро музей наполнится организованными группами школьников, студентов, – КПК в нынешний год своего столетия призвала народ глубже изучать ее историю, дабы лучше понимать, кому он обязан своим сегодняшним процветанием.

Кстати, в музее мы оказались 22 апреля, в день рождения Ленина. Восприняли это как знаковое совпадение. И китайцы напомнили, подведя к скульптурным изображениям двух создателей нашего почившего, но навсегда оставшегося в благодарной памяти Китая Советского государства.

КИТАЙ ОТКРЫВАЕТ СЕБЯ ЗАНОВО

В Китае хорошо понимают, как велика просветительская и воспитательная роль музейной работы, потому и уделяют ей особое внимание. Ежегодно в стране открывается примерно 200 новых музеев, правительство выделяет до 3 млрд юаней для их гарантированной доступности, хотя и сейчас вход в большинство музеев бесплатный. Приоритет отдается развитию музейной сети в отдаленных и сельских районах Поднебесной. Там же создаются и местные культурные центры. По сообщению Министерства культуры и туризма КНР, только в прошлом году их построено 20 тыс., а общее количество приближается к 600 тыс.

Конечно, такие культурные центры, местные музеи и мемориалы – огромный резерв для развития туристической отрасли. Люди обычно едут туда, где есть на что посмотреть. А местное население ищет в своих пенатах то, что можно показать, порой открывая и для себя ранее сокрытые от обыденного взгляда сокровища родных краев. Причем самые разные – архитектурные, ландшафтные, этнографические, ремесленные, промысловые и даже традиционные кулинарные.

Мне в свое время удалось побывать в некоторых подобных удивительных местах – в этнографической деревне Хуанло под Гуйлинем, где проживает народность яо, на Хайнане в месте поселения народности ли, в одной из «китайских Венеций» Ситане под Ханчжоу, на провинциальных «курортах» с минеральными источниками, в других не менее экзотических районах. И люди, как я увидела, там не бедствуют. Туризм выявил огромный потенциал для роста их доходов. Таким же путем сейчас последовали и в тех регионах Китая, где жизнь не такая сытная.

Одним из направлений в великой китайской программе борьбы с бедностью стало создание и развитие новых туристических зон. Именно эта тактика была применена, в частности, в Тибетском автономном районе Китая. По сообщению местных властей, только за 2018 год там было создано более 200 сельских туристических мест, которые посетило более 9,35 млн человек, пополнив районный бюджет на 1,2 млрд юаней. В результате общее число туристов в регионе по сравнению с предыдущим годом увеличилось на 31,5%, а доход отрасли – на 29,2%, составив почти 50 млрд юаней.

Так внутренний туризм становится поистине «золотой жилой», важным инструментом развития страны и роста уровня жизни ее граждан. Только за 2018 год китайские путешественники пополнили государственную казну почти на $900 млрд.

Люди начинают перемещаться по стране, больше ездить, летать. Строятся новые линии железных дорог, запускаются скоростные поезда, появляются новые авиакомпании и новые аэропорты. В туристических зонах открываются магазины, кафе, рестораны, гостиницы, гостевые дома. Растет количество рабочих мест, экономика получает мощный толчок к развитию, кошельки распухают. Казалось бы, все логично и просто. Но это только на первый взгляд. Процесс требует не только мудрого стратегического и тактического руководства, но и значительных материальных и денежных ресурсов. Местные власти не всегда обладают ими в необходимых объемах. Без государственной поддержки в Китае не обходится ни один общественно значимый проект, в том числе и туристическая отрасль.

Но главное, что может обеспечить процветание и развитие туризма, сделает любое путешествие безопасным и комфортным – это, безусловно, инфраструктура, и в первую очередь транспортная.

Проехала я по Китаю тысячи километров – от предгорий Тибета до южных районов, от западных и до северных. И в автобусах, и на поездах, и в машине. И везде прекрасные дороги, скоростные трассы, уникальные мосты, горные и подводные тоннели. Даже в самых отдаленных провинциях. Недавно довелось, свернув с магистральной трассы, поехать объездным путем, через деревни. И никакой заминки – везде асфальт, разделительные полосы, грунтовки нигде не осталось. И такую картину я видела по всему Китаю, в какой бы его точке не оказалась. Именно со строительства транспортной инфраструктуры – дорог, мостов, тоннелей, аэропортов начали китайцы свои реформы, понимая, что транспортные артерии – залог возрождения страны. Работали день и ночь, и теперь нет никаких проблем добраться даже из самой глухой точки А в не менее глухую точку Б. А ведь ландшафт во многих китайских районах сложный – горы, холмы, реки. Все преодолели. Сейчас асфальтированными дорогами охвачены все китайские деревни. Последней из них стала Абулоха в провинции Сычуань, движение по которой открылось 30 июня 2020 года. А ведь всего 30 лет назад здесь царило бездорожье, можно было в темное время суток и в колдобину залететь, что, кстати, со мной и сыном однажды и случилось, а уж о скоростных трассах тогда даже речи не шло, их вообще не было ни одной.

И еще об одном, тоже касающегося комфортности путешествий. Это о придорожных местах отдыха. Не поверите, но на магистральных трассах они напоминают дворцы – с закусочными, ресторанами, магазинами и даже массажными креслами, чтобы поразмять затекшую в дороге спину. Но, что, пожалуй, существеннее, со сверкающими почти стерильной чистотой туалетами со всеми необходимыми принадлежностями – от бумаги, жидкого мыла, сушилок до дезодорантов и шампуней. Это прекрасный плод «туалетной революции», которая началась в Китае 6 лет назад и дошла даже до самых глухих провинций.

КАК ПОПОЛНИТЬ КАЗНУ

Пять лет назад появилась интересная и, на первый взгляд, парадоксальная информация: Китай начинает постепенный переход на 4,5–дневную рабочую неделю. У многих, в том числе и у меня, эта новость вызвала тогда вопросы. Как? В Китае, где, по традиционным представлениям, привыкли много и трудно работать? Но китайцы уже приучили нас к парадоксам своей удивительной жизни. Так и в тот раз. Переходя к новой экономической модели, ориентированной в основном на внутреннее развитие и потребление, они с присущей им дотошностью рассчитали: индустрия досуга, отдыха и, соответственно, сферы их обслуживания – тоже довольна важная и прибыльная отрасль экономики, способная солидно пополнить государственный бюджет. В дело включились даже такие серьезные аналитические институты, как Академия общественных наук и Народный университет КНР. Первый еще в январе 2014 года выступил предложением ввести в Поднебесной больше официальных праздников, продлить число выходных по поводу китайского Нового года, а второй вообще выступил с инициативой перевести к 2030 году всю страну на 4-х дневную рабочую неделю. И соцопросы провели на эту тему. Естественно, народ инициативу ученых поддержал почти стопроцентно. И вот в 2015 году на очередной сессии Народного политического консультативного совета было решено добавить в китайский календарь три официальных выходных дня по случаю трех национальных праздников. А потом и рабочую неделю стали потихоньку сокращать.

С 1 апреля 2016 года в двух муниципалитетах провинции Шаньси госслужащие начали отдыхать по 2,5 дня. Правда, график сделали сезонным, действующим в самое «золотое» погодное время – с 1 апреля по 31 октября. Потом еще 8 провинций решили последовать примеру «пионеров» из Шаньси. Но, кажется, дальше дело не пошло, законодательное решение было отложено до лучших времен. Но, думаю, к проблеме, рано или поздно, но обязательно вернутся. Ведь дарованное государством время само государство уже вполне удачно научилось «монетизировать» для пополнения бюджета. Внутренний туризм в Китае растет и ширится, каждый год, увеличиваясь на 12–15%. По Пекину в праздничные и выходные дни ходят толпы китайцев, явно приезжих, с любопытством разглядывая столичные диковинки. Хотя «толпы», вероятно, здесь слово неправильное. Это многочисленные, хорошо организованные группы, у каждого их члена – непременный опознавательный знак, чаще всего – определенного цвета бейсболка, а в холодную пору куртка, впереди гид с ярким флажком. Все четко, по графику. Довелось и мне несколько раз попутешествовать вместе с китайцами. Честно говоря, такой программной насыщенности, интенсивности перемещений и одновременно организационной слаженности мне видеть еще не доводилось. Но вряд ли когда-нибудь еще решусь на подобный подвиг: подъем чуть ли не в 6 утра, короткие паузы для приема пищи – и дальше, дальше… А если случается пауза, то ее быстро заполняют либо шопингом, либо другими развлечениями.

Вдоль всего маршрута, прямо на трассах, – огромные торгово-выставочные комплексы, где есть все – от местных продуктов питания, диковинных чаев и трав до затейливых сувениров, одежды и предметов роскоши. И туристы все это охотно покупают, толпятся у прилавков, создавая скоротечные очереди. Завозят их и в какие-то уникальные, как рекламируется, медицинские центры с мгновенной диагностикой и такой же мгновенной выпиской и продажей лекарств, приготовленных тут же из местных трав. Предлагают и массаж ног, уставших от туристической беготни. Одним словом, все в одном флаконе. Кошельки, конечно, худеют от таких заездов, но китайцы знают, куда едут, – у всех неплохая заначка на такой случай припасена.

Так что резон в сокращенной пятнице точно есть. Все вернется сторицей. Сегодня, когда из-за эпидемии выездной туризм приказывает долго жить, путешествия по родной стране, безусловно, будут набирать обороты, деньги оставаться дома, государственная казна пополняться. Уверена, что новая волна туристического бума в Китае не за горами.

* * *

Символом своей туристической отрасли китайцы выбрали изображение летящей лошадки. Ее бронзовая статуэтка была обнаружена в 1969 году в захоронении под храмом Лэйтай в провинции Ганьсу. Само захоронение принадлежит периоду Восточная Хань, который датируется 25–220 гг. н.э. Сегодня знаменитая историческая реликвия хранится в тех местах, где она и была найдена, – в музее города Ланьчжоу, столицы провинции Ганьсу. Национальное управление культурного наследия КНР включило эту бесценную скульптуру в список культурных реликвий, запрещенных к вывозу в качестве выставочного экспоната за пределы КНР. Китайцы очень полюбили свою лошадку. Ее миниатюрную копию можно увидеть почти в каждой сувенирной лавке, ее изображение украшает тысячи полотен художников, она красуется на почтовых марках, ей даже ставят памятники. Один из таких я видела в Суйфэньхэ, где он был возведен по случаю присуждения городу в 2000 году звания ««лучший туристический город Китая». Такая почетная награда для самых привлекательных туристических мест страны была учреждена Национальным управлением по туризму КНР в 1983 году.

А статуэтка прекрасной летящей лошадки есть и у меня, получила в подарок от одного из китайских друзей. Может, и полетаем еще с ней по Поднебесной.

Фото из архива автора