НОВОСТИ
13.12.2024 15:00
13.12.2024 09:00
Суд огласил приговор одному из фигурантов по делу Финансово-промышленного банка
841
ЭКСКЛЮЗИВЫ
«К войне не готовы!»
Совместно с:
21.11.2018
15 июля 1929 года, в один и тот же день, Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило сразу два постановления:
«О состоянии обороны СССР» и «О военной промышленности». Кардинальную важность документов подчёркивало то, что оба были снабжены личной пометой вождя: «Ввиду его особой секретности оно должно храниться на правах шифра. И. Сталин».
Краткое содержание постановления о военной промышленности можно изложить словами героя комедии «Бриллиантовая рука»: «Шеф, всё пропало, всё пропало!» По сути, так и сформулировано: «Военная промышленность… не подготовлена к выполнению возложенных на неё задач», «положение с подготовкой её к обороне находится в неудовлетворительном состоянии». Далее шло обильное перечисление всех провалов: мобилизационные мощности заводов военной промышленности ничтожны, а сроки их мобразвёртывания огромны – от 1 до 1,5 года. Но это «приводит к необходимости иметь крупные мобзапасы, непосильные для государства». Пороховое производство «не обеспечено кислотами, а производство порохов в свою очередь не обеспечивает количество заданных выстрелов». Ничуть не лучше и с производством орудий, пулемётов и винтовок: оно «не обеспечено соответствующим количеством специальных сталей». Не говоря уже о том, что большинство заводов вообще «не обеспечено электроэнергией, а военно-химические заводы – и паросиловыми установками». Ну и мелкой россыпью про технологическую отсталость, негодность значительной части станков и пр.
Виновников «торжества» сталинское Политбюро нашло в момент: старые специалисты, которые все оказались вредителями и контрреволюционерами! «Всё развитие военной промышленности и подготовка её к войне, – говорится в документе, – базировались целиком на касте старых специалистов царской России». Именно это и «привело к тому, что в настоящее время, когда установлена принадлежность большинства старых специалистов к контрреволюционной организации, военная промышленность в отношении технического руководства очутилась в критическом положении». (Как раз тогда и раздувалось выдуманное в недрах ОГПУ дело о «контрреволюционной организации в военной промышленности», якобы созданной ещё во время Гражданской войны. – прим. ред.) Попутно бдительное ОГПУ установило, что действительное положение в военной промышленности оказалось «ни в какой мере не соответствующим тому оптимистическому освещению, которое вошло в систему оценки военной промышленности в докладах ЦК ВКП(б) и правительству со стороны руководителей военной промышленности». Проще говоря, руководители ВПК безудержно лгали о блистательном состоянии военпрома и выполнении гособоронзаказа!
Курс лечения военпрома консилиум Политбюро назначил традиционный: лечащий врач – ОГПУ, лекарства тоже из «аптечки чекиста» – чистка, аресты, расстрелы, лагеря… Начались массовые аресты руководителей военной промышленности. Результат «лечения» не замедлил сказаться: система управления военной промышленностью оказалась в состоянии коллапса…
Другое постановление Политбюро, о состоянии обороны, не менее «оптимистично». После дежурных дифирамбов о «непрерывном росте боеспособности Красной Армии», её успехах в боевой подготовке и устойчивом политико-моральном состоянии – сухая констатация: в реальности всё плохо. Техническая база вооружённых сил очень слаба и отстаёт от техники зарубежных армий, материальное обеспечение «неудовлетворительно», материальные резервы обороны «совершенно недостаточны», а про промышленность мы уже знаем.
Потому «Красная Армия значительно отстаёт в артиллерийском и танковом вооружении», «медленное исполнение промышленностью опытных образцов нового оружия… приводит к срыву плана технического перевооружения армии», а «совершенно недопустимо медленный темп перехода на массовое производство принятых на вооружение образцов… приводит к задержкам на годы внедрения в армию нового оружия».
Прекрасно, говорит документ, что у нас наконец появился Красный воздушный флот, только вот он крайне отсталый и совершенно небоеспособен! И своего авиамоторостроения у нас тоже нет.
В сухом остатке: армия небоеспособна. Что делать-то? Для начала, как водится, помечтать – наметить планы и рубежи. Например, постановить: не меняя численности РККА (643,7 тыс. человек), довести возможности её мобилизации до 3 млн человек, увеличить количество самолётов до 2 тыс. («против имеющихся налицо 1032»), «довести число запасных самолётов до 1 тыс. шт.». Также «произвести решительное усиление артиллерийских средств» – до 9348 орудий «в лёгкой, тяжёлой и зенитной (среднего калибра) артиллерии» и до 3394 орудий – «в мелкокалиберной артиллерии». Ну, конечно, и танки: «иметь к концу пятилетия в армии мирного времени в строю 1,5 тыс. танков; создать резерв, вступающий в строй с началом войны, в 1,5–2 тыс. танков; иметь запас в 1,5–2 тыс. танков», да ещё предполагалось «иметь в мобилизованной армии к концу пятилетия не менее 150–160 тыс. автомашин». То есть, не меняя чис-
ленности личного состава, техническое оснащение хотели увеличить гиперболически!
Ноги всех этих постановлений растут прямиком из «военной тревоги» 1927 года. Тогда просчитали, что против армий только лишь стран «санитарного кордона» (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния) общей численностью 2,5 млн человек (5746 полевых орудий, 1157 боевых самолётов, 483 танка) Советский Союз в состоянии выставить всего лишь 610 тыс. человек (5640 орудий, 698 самолётов, 60 танков, 99 бронеавтомобилей, 42 бронепоезда). Но ещё 26 декабря 1926 года заместитель наркома по военным и морским делам Михаил Тухачевский представил Совету труда и обороны (СТО) доклад, в котором говорилось: вероятные противники имеют силы, многократно превышающие Вооружённые силы СССР, а «наших скудных материальных боевых мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны». Его вывод: «Ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы».
Это при том, что в 1927 году расходы на оборону составляли 15,4% по отношению к сумме общегосударственных расходов – страна просто задыхалась от бремени военных расходов! В бюджете на 1928 год военные расходы возросли до 17,3%. Но и этого оказалось мало, потому в 1929 году вновь поднят вопрос об резком увеличении военных ассигнований – но за счёт чего?! Товарищ Сталин пока и сам не знал, как и откуда ему добыть средства на техническое перево-
оружение армии и кардинальную реконструкцию военной промышленности. Но вскоре он найдёт магический, как ему будет казаться, выход из заколдованного круга и начнёт ломать и корёжить под это всю страну – истребляя и моря голодом миллионы людей.
Автор: Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
Комментарии