Как погибала звезда «Сорок первого»

3 марта 1971 года радио BBC сообщило: «В Москве от голода и холода, всеми забытая, выброшенная из общества, скончалась знаменитая 38-летняя актриса Изольда Извицкая»

Нет в советском кино фигуры более загадочной и трагической, нежели Изольда Извицкая. В 25 лет к ней пришла мировая слава – фильм Григория Чухрая «Сорок первый», где они с Олегом Стриженовым сыграли главные роли, буквально «взорвал» 10-й Международный кинофестиваль в Каннах. Жюри и зрителей поразил сам сюжет, свежий и смелый для советского кино тех лет – о пылкой любви бойца Красной Армии Марютки и её непримиримого классового врага – белогвардейца. Не меньше удивила актриса: красавица со светло-изумрудными глазами, копной вьющихся каштановых волос (да ещё из закрытого «железным занавесом» таинственного СССР!) справилась со сложнейшей драматургией блестяще.

Тогда, в 1957-м, именно Изольду Извицкую европейская и американская пресса величали «советской актрисой номер один». А как в неё влюблялись! Женские чары «великолепной Изольды» воздействовали магически: было в её внешности что-то запредельно притягательное – и на экране, и в жизни… Кто бы мог подумать, что через каких-то 13 лет актрису ждёт такой драматический финал: от неё уйдёт муж, отвернутся друзья и коллеги, режиссёры перестанут приглашать её даже на пробы. Когда Извицкой не стало, по Москве пошли гулять слухи один хлеще другого: «покончила с собой», «зверски убили, из квартиры вынесли всё»… О её смерти сообщили только «вражеские голоса». И даже официальная дата смерти – 1 марта 1971 года – очень условная. К тому времени как минимум неделю актрисы не было в живых.

Изольда Извицкая. 1963

МАРЦЕДИН/«РИА НОВОСТИ»

КАК БУДТО ИЗО ЛЬДА

Будущая звезда советского кино появилась на свет 21 июня 1932 года в небольшом городке химиков Дзержинске, что под нынешним Нижним Новгородом. На первый взгляд, семья была самая обычная: мама – педагог в местном Дворце пионеров, папа – химик на одном из оборонных заводов. Вот только, вопреки моде тех лет на имена «революционные», имя для своей дочери они выбрали совсем «немодное», можно сказать, «старорежимное».

Кстати, с выбором имени связана любопытная семейная легенда, даже две. По одной, мама, Мария Степановна, назвала её в честь героини знаменитого рыцарского романа ХII века о сумасшедшей любви королевича Тристана и белокурой красавицы Изольды, которым зачитывалась в юности. По другой, когда малютку принесли из роддома домой, папа побоялся брать новорождённую на руки – настолько его поразили необычная нежная белизна и прозрачность её кожи. Кто-то из близких даже восхищённо воскликнул: «Да она как будто изо льда!» Решили девочку так и назвать – Изольда.

Мама со временем стала директором Дворца пионеров, и Иза, как её называли домашние и друзья, там проводила всё свободное от учёбы время: ходила в кружки рисования, кройки и шитья, вместе с мальчишками увлечённо клеила модели самолётов. А когда стала чуть постарше, записалась в драмкружок. Как и всех будущих актёров её поколения, на сцену её подтолкнуло кино – шедевры тех лет «Весёлые ребята», «Цирк» и «Волга-Волга» она смотрела бессчётное количество раз, а Любовь Орлова навсегда стала её любимой актрисой.

В одной из постановок драмкружка «юное дарование с косичками» заметил главный режиссёр Дзержинского драмтеатра Борис Райский. Он стал заниматься с Изольдой индивидуально, причём втайне от родителей – строгий папа, Василий Герасимович, был категорически против её «несерьёзного увлечения киношкой». Однако вскоре увлечение стало настоящей страстью.

Подруга детства и одноклассница Нина Голубева годы спустя рассказывала: «Иза меня делала зрительницей своих «спектаклей»: мы сами придумывали маленькие пьесы, ещё она играла героинь Островского, пыталась взяться за Шекспира – за Офелию. Тогда в Дзержинск часто приезжали артисты Большого, Малого театра, МХАТа, и мы постоянно ходили на спектакли, потом горячо их обсуждали. Да и в школе у нас были очень хорошие учителя, особенно по литературе!» По словам подруги, характером Изольда была в Марию Степановну – женщину возвышенную, романтичную, видящую во всём и всех только позитивное. Жили все очень бедно, но ей всегда удавалось придумать для дочери какую-нибудь изюминку в одежде, она сама кроила и шила ей модные платьица. А вот папа был жёсткий, очень любил и «потому» держал дочь (да и всю семью) в ежовых рукавицах. Характер, сила духа, умение сопротивляться – всё это было подавлено в Изольде отцом.

«Изу все любили, она была весёлая, красивая – мальчишки влюблялись в неё повально, – вспоминала Нина Голубева. – Она была очень ярким человеком. Если бы к этой яркости прибавить силу воли и духа!

Сохранились дневники старшеклассницы Изольды Извицкой. «Как мне хочется стать артисткой, учиться в театральном институте! – писала она. – Если бы моя мечта осуществилась, я бы обязательно очень хорошо училась. Только вот насчёт таланта сомневаюсь. Мечта чудесная, но только невозможная… Нет, нет! У нас ведь всё возможно! Почему бы мне не стать артисткой?!!!» Незадолго до выпускного вечера 16 февраля 1949 года 17-летняя девушка написала: «Все говорят, что я хорошо читаю и играю в самодеятельности. Но если бы всё это когда-нибудь пригодилось! Ой, дура я. Даже мечтать об этом не смею. Как можно: из меня – и вдруг артистка?!» Она не верила, что её, обычную провинциальную девчонку, могут принять в вуз, куда мечтают поступить все. Но Борис Райский убедил Изольду рискнуть и попробовать сдать экзамены во ВГИК.

Летом 1950 года прямо с выпускного школьного бала весь класс отправился провожать Изу на ночной московский поезд. В каком-то смысле это был настоящий побег – родители об её отъезде не знали. Смелости признаться отцу в этой авантюре ей так и не хватило, так что Изольда решила для себя: если не примут, вернётся с повинной и пойдёт работать на завод. Но выдающиеся педагоги ВГИКа Ольга Пыжова и Борис Бибиков на первом же экзамене положили глаз на волжскую красавицу и взяли на свой курс.

Изольда Извицкая первую скрипку в студенческих постановках и этюдах не играла, но училась прилежно, азартно. У ученицы и партнёрши Станиславского Ольги Ивановны Пыжовой был девиз: «Когда я могу сказать о своём студенте: «Он хорошо работает», – я самый счастливый человек на свете!» Педагоги всех своих учеников обожали. Кстати, этот курс 1950 года был выдающимся: на нём учились будущие звёзды сцены и экрана Руфина Нифонтова, Маргарита Криницына, Надежда Румянцева, Татьяна Конюхова, Майя Булгакова, Юрий Белов… Со временем его назовут роковым – большинство ставших знаменитостями актёров и актрис из жизни уйдут в расцвете сил. Некоторые, как например, Леонид Пархоменко, Руфина Нифонтова и Майя Булгакова, уйдут страшно. Из всего выпуска сегодня живут и здравствуют всего трое.

…В ноябре 2017-го я специально встретился с Татьяной Георгиевной Конюховой, чтобы поговорить об Извицкой. В частности, вот что она рассказала:

«Конечно, хороша собой Изольда была невозможно. У неё была кожа нежная – такой, знаете, «французский фарфор». Ресницы большущие – как веера. Когда она их поднимала, там открывалась такая глубина, такой удивительной красоты глаза – как будто ты в омут заглядываешь, в какую-то тайну тайн. При этом глаза на вас смотрели наивные, чистые. И начинало всё лицо светиться – меня это так поражало в ней! Мы с Изольдой жили во вгиковском общежитии в одной комнате – наши койки стояли рядышком. Мы подружились!

Я её воспринимала как мягкую, очень ласковую, добрую, искреннюю – от неё солнечное тепло исходило при общении. Знаете, кого она мне напоминала? Кошечку! Такую, как иногда сейчас в рекламе показывают: идёт не спеша по лестнице пушистое существо, хвост трубой! Любимое её словечко было «лапа». Когда она высказывала своё одобрение, она мне говорила: «Ой, Танюшка, ты такая лапа!» Честно вам скажу: в те студенческие годы вообще ничего не предвещало такой её судьбы…»

(См. интервью «Разные судьбы Татьяны Конюховой», «Совершенно секретно» №11/388, ноябрь 2016.)

Изольда Извицкая (справа) с легендарным французским режиссёром Бернаром Бордери. Канский кинофестиваль

JACK GAROFALO/GETTY IMAGES

ОНИ ИДЕАЛЬНО ПОДХОДИЛИ ДРУГ ДРУГУ

В отличие от театральных вузов, где студентам было запрещено подходить к съёмочной площадке на пушечный выстрел, вгиковцам это не возбранялось. Даже наоборот! Например, та же Татьяна Конюхова уже на первом курсе снялась в фильме Александра Роу «Майская ночь, или Утопленница» и сразу проснулась знаменитой – её огромный портрет висел в самом центре Москвы. Изольда дебютировала в кино в 1954-м, на предпоследнем курсе. Сыграла небольшие роли в приключенческой ленте «Богатырь» идёт в Марто» и драме «Тревожная молодость». Незадолго до этого в её жизни случилось важное событие – она приехала в родной Дзержинск на летние каникулы и влюбилась. Первой любовью Изольды Извицкой стал 25-летний студент Ленинградского института киноинженеров Слава Коротков. Красивый, высокий парень – спортсмен, фотограф, будущий кинооператор. У них было много общего, в том числе страсть к кино. По воспоминаниям друзей, они в те дни почти не расставались – допоздна пропадали на Оке: купались, загорали, гуляли в лугах, фотографировались, мечтали, строили совместные планы. По всеобщему мнению, они идеально подходили друг другу

Ещё год влюблённые обменивались полными нежности письмами, ездили друг к другу на свидания поездом Москва – Ленинград. А в 1953-м неожиданно расстались – настоящая причина расставания так и осталась для всех окружающих загадкой. Известно только, что, став кинооператором Киностудии «Ленфильм», Вячеслав Коротков участвовал в создании таких знаменитых художественных фильмов, как «Укротительница тигров», «В окопах Сталинграда», «Два капитана», «Поднятая целина», «Даурия»… И ушёл из жизни тоже очень рано – в 1973-м, пережив Изольду всего на два года. Семью так и не завёл – любил её до последнего дня…

Незадолго до окончания ВГИКа Извицкая сыграла трактористку Аню Залогину в мелодраме Михаила Калатозова «Первый эшелон». Именно на съёмках этой картины она познакомилась с 21-летним Эдуардом Бредуном. Их свадьба и для её близких, и для сокурсников стала полной неожиданностью. Борис Владимирович Бибиков, когда ему сказали, что Извицкая вышла замуж, сначала оживился: «Хорошие вести. И кто же этот счастливец?» «Актёр с параллельного курса – Эдик Бредун!» Повисла тяжёлая пауза. «Боже, какая страшная, совершенно неактёрская фамилия!» – произнёс Бибиков.

Из письма Извицкой подруге Зареме Кормилицыной: «Извицкая – идиотка! Вышла замуж… Да-да. Это реальное дело. Факт в паспорте. Но ты не огорчайся, мой котёнок! Она, эта дрянная девчонка, которая называется актрисой, всё такой же баламут и ничего не понимает в жизни. Она каждый день ссорится со своим мужем по поводу «кто глава семейства». Так ещё и не выяснили!»

Олег Стриженов (слева), Изольда Извицкая и Григорий Чухрай на 10-м Каннском кинофестивале. Франция. Май 1957

JACK GAROFALO/GETTY IMAGES

КРАСАВИЦА С РУЖЬЁМ

В 1955 году молодой режиссёр Григорий Чухрай задумал снять героико-революционную драму «Сорок первый» по одноимённой повести Бориса Лавренёва. На главные роли – поручика Вадима Николаевича Говорухи-Отрока и бойца Красной Армии Марии (Марютки) Басовой – им были выбраны ставший знаменитым после «Овода» Олег Стриженов и никому не известная выпускница ВГИКа Изольда Извицкая.

Григорий Чухрай объяснял свой выбор так: «Мне очень понравилось сочетание этих двух людей – таких разных. И кроме того, Марютка в «Сорок первом» у Лавренёва написана как немного диковатая, резкая. А мне показалось, что было бы лучше сделать её такой мягкой, как была Изольда».

Работа над фильмом с самого начала шла крайне тяжело. Уж больно тема с позиций советской идеологии была щекотливая – о страстной любви девушки-красноармейца и пленного белогвардейца. Тем более что режиссёр планировал уйти от идеологии и просто рассказать трогательную человеческую историю. Для кино эпохи соцреализма – уже почти кощунство. Плюс в сценарии была прописала по нынешним временам абсолютно целомудренная, а по мнению чиновников тех лет, «бесстыдно-эротическая сцена». В Госкино категорически возражали против такого «антипартийного» подхода, требовали доработки сценария, съёмки то и дело откладывались. Да и Извицкая, как считали в худсовете «Мосфильма», «слишком мягка, изящна и утончена, чтобы сыграть грубоватую и простоватую революционерку-партизанку Марютку». Открыто заявляли: «Да она провалит эту роль! Какой из неё красный стрелок?!» Но начиналась хрущёвская оттепель, подул свежестью ветер перемен, и Чухраю удалось настоять на своём, в том числе отстоять актрису. Съёмки начались.

В роли Марютки Басовой. Кадр из героико-революционной драмы Григория Чухрая «Сорок первый». «Мосфильм». 1956

«РИА НОВОСТИ»

Результат превзошёл все ожидания. Чухрай вспоминал, что директор «Мосфильма» Иван Пырьев, посмотрев готовую картину, обнял его, расцеловал… Самое удивительное, что больше всех в восторге от «Сорок первого» были те, кто в картине сомневался и ставил съёмочной группе палки в колёса. Режиссёру простили даже существенный перерасход казённых средств. В Госкино фильм приняли без серьёзных поправок и пустили в прокат – в 1956-м его посмотрели 25 миллионов человек. Через год – на волне большого зрительского интереса – «Сорок первый» повезли на 10-й МКФ в Канны.

Ещё до открытия фестиваля французская газета «Фигаро» написала: «В Канны прибыла советская делегация. Среди её членов – звезда с ногами степного кавалериста». Имелась в виду Изольда Извицкая, хотя никто ни фильма, ни её ещё и в глаза не видел. Как только советская делегация появилась в холле отеля, западные журналисты начали упражняться в остроумии, обсуждая её наряды, вернее, их отсутствие. На фоне съехавшихся звёзд мирового кино, позировавших в костюмах и платьях лучших кутюрье, в мехах и бриллиантах, «наряд» Извицкой выглядел, по их мнению, откровенно безвкусным и проигрышным. Репортёры ёрничали: «Она тоже надела самое лучшее!» Участники нашей делегации рассказывали, что актриса, узнав об этих публикациях, целый день прорыдала в гостиничном номере, её еле уговорили пойти на показ картины

Зато что творилось в зале после просмотра! «Сорок первый» стал мировой сенсацией – «такого от русских, этих фанатов-коммунистов, никто не ожидал». Жюри фестиваля единодушно присудило ленте специальный приз – «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтику». По словам Олега Стриженова, сидевшие в зале белоэмигранты забрасывали создателей картины цветами и кричали вдогонку: «Целуйте родину, целуйте нашу землю!»

«Действительно, такого нашего кино на Западе раньше не видели, – вспоминал Олег Александрович. – Да его и не было такого! И вдруг все видят такую трогательную человеческую историю любви белогвардейского офицера и красной партизанки, да ещё с такими откровенными сценами… Фильм имел большой успех ещё потому, что сделан очень профессионально, там прекрасный актёрский ансамбль и великолепная работа кинооператора Сергея Павловича Урусевского».

Освещавших кинофорум журналистов как будто подменили: главной темой их репортажей стали «самобытный талант и неземная красота исполнительницы главной роли». Теперь они соревновались в изощрённости и красочности комплиментов. Популярный американский светский журнал New York Magazine и ежедневная французская газета Le Parisien libéré вышли с портретами Изольды Извицкой и подписями: «Актриса номер один советского кино», «Русская Мэрилин Монро». Отныне она была «великолепная», «прелестная» и так далее. Вскоре в Париже даже открылось кафе «Изольда» – в её честь. Это был настоящий фурор!

Инна Чурикова, вспоминая об атмосфере вокруг фильма, говорила об Извицкой и её образе пламенной «красавицы с ружьём»: «Мощная актриса – она мне очень нравилась. Она в «Сорок первом» как хороша была! Я любовалась её лицом, как одета… И это заставляло меня думать о том, что тоже хочу быть актрисой».

Изольда Извицкая в роли Паши (слева) и Людмила Касаткина (Анна Морозова) на съёмках военно-исторического сериала Сергея Колосова «Вызываем огонь на себя». «Мосфильм». 1965

«РИА НОВОСТИ»

В Москву Извицкая вернулась абсолютно счастливая: сбылась её заветная мечта – она стала не просто знаменитой, а актрисой, признанной во всём мире. В любом городе СССР её на улицах узнавали все – от мала до велика. В киоски «Союзпечати» выстраивались очереди за её фотографиями, её огромные портреты украшали афиши кинотеатров от Калининграда до Владивостока. Всеобщее обожание, цветы, интервью… Дома тоже всё было празднично. Любимый муж встретил Изольду как королеву, накрыл стол, пригласил друзей. Теперь многие коллеги почитали за счастье приехать к Извицкой и Бредуну в их «однушку» во 2-м Мосфильмовском переулке. Благо двери нараспашку – дом был хлебосольный, гостеприимный.

У Изольды появились многочисленные поклонники, среди которых были довольно известные и влиятельные личности. Например, по Москве тогда ходили слухи, что, добиваясь её расположения, не на шутку разругались зять Никиты Сергеевича Хрущёва Алексей Аджубей и знаменитый актёр и певец Марк Бернес. Ещё говорили, что у актрисы появился влиятельный воздыхатель из ЦК комсомола, который прилагает усилия, чтобы именно она стала «лицом СССР» – представляла страну за рубежом в составе всевозможных молодёжных делегаций.

И действительно, вскоре Извицкую выбрали членом Ассоциации по культурным связям со странами Латинской Америки, отныне она могла беспрепятственно путешествовать по всему миру. В Париже, Брюсселе, Вене, Будапеште, Варшаве, Буэнос-Айресе она была «желанным и обязательным гостем» на всевозможных приёмах и светских раутах, ей пели дифирамбы, в честь её красоты и таланта поднимались тосты…

От такого закружилась бы голова и у более закалённого славой человека, но в случае с Извицкой проблема была посерьёзнее звёздной болезни. От природы мягкая, романтичная, ранимая, со сверхчувствительным, обострённым восприятием мира, она не обладала ни толстокожей стрессоустойчивой психикой, ни мало-мальски хорошим физическим здоровьем. Многие потом вспоминали, что на всех этих бесконечных приёмах и банкетах уже тогда Изольду Извицкую можно было увидеть, мягко говоря, «не в идеальной форме». Иногда её даже приходилось уводить, поддерживая под руки. Впрочем, тогда этим «дипломатическим» казусам особого внимания никто не придавал – молодая звезда, с кем не бывает

В течение нескольких лет с «Сорок первым» актриса исколесила всю страну, даже самые дальние «медвежьи углы». Об одной такой удивительной встрече с Извицкой несколько лет назад мне рассказывал Александр Васильевич Панкратов-Чёрный. Он, 10-летний мальчик, жил тогда в глухом алтайском селе, куда зимой и добраться-то было проблематично.

Александр Панкратов-Чёрный: «Однажды – мороз градусов под 40, лютая зима, ночь… Я сижу на кухне, пишу стихи. Вдруг открывается дверь и заходит… Изольда Извицкая. Волшебная женщина невероятной красоты – как фея из сказки! Представляете моё состояние?! Оказывается, наша потрясающая кинозвезда ехала с фильмом «Сорок первый» из Кемерово в Новокузнецк, у них забуксовал автобус, и они застряли напротив нашего посёлка. Негде ночевать, они пошли на единственный горящий огонёк. Помню, она улыбнулась: «Здравствуйте!» Замёрзшая, лицо необыкновенное: мне казалось, если прикоснуться пальчиком, там шрам останется, такое нежное у неё лицо было… Я разбудил маму, она пельменей сварила. Гости покушали, чаю попили и сразу легли спать. Когда рано утром я их провожал, Изольда подарила мне чёрно-белую открыточку со своей фотографией. Спросила: «Саша, что тебе написать на память?» «Не знаю». – «А о чём ты мечтаешь?» «Я мечтаю работать в кино», – говорю. И тогда она написала: «Санечка! Твоя мечта обязательно должна сбыться. Я в это верю! Изольда Из.». Открыточку эту я храню до сих пор».

Изольда Извицкая в роли Фенички. Кадр из фильма «Отцы и дети» по одноимённому роману И.С. Тургенева. «Ленфильм». 1958

«РИА НОВОСТИ»

ПЫРЬЕВ И «ИДИОТ»

Несмотря на плотный график поездок, Извицкая успевала сниматься в кино. В том же 1957-м она сыграла в комедии «К Чёрному морю», драмах «Неповторимая весна» и «Поэт». Во всех трёх лентах у неё были главные роли. Правда, совершенно однотипные – «хорошенькая студентка-комсомолка», «красавица – передовик производства». Казалось бы, после грандиозного успеха «Сорок первого» лучшие режиссёры должны были выстроиться к ней в очередь, но этого не произошло – глубоких драматических, масштабных ролей Извицкой не предлагали.

Григорий Чухрай объяснял это так: «Многие крупные, да и молодые режиссёры не хотели работать с известными артистами, стремясь из эгоистических побуждений открыть свою собственную кинозвезду. Они не заметили тех значительных возможностей, которые раскрыла в Извицкой роль Марютки. Именно поэтому многие актёры поистине уникального таланта у нас снимались весьма редко, тогда как на Западе большой успех в фильме открывает дорогу актёру ко многим фильмам. Там, если уж ты стал звездой, тебя эксплуатируют и снимают без конца – в расчёте на кассу, на то, что зрители хотят это лицо видеть».

Из письма Изольды Извицкой подруге: «Как безумно тяжело быть актрисой! Если бы ты только всё это перенесла… Господи, как трудно жить! Хочется свежего воздуха, хочется роли и настоящей работы, интересных в такой мере, что всё остальное будет отлетать, как шелуха».

Актриса понимала, что ей очень нужна картина уровня «Сорок первого». И судьба предоставила ей такой шанс. В 1958 году Иван Александрович Пырьев собрался экранизировать роман «Идиот» своего любимого писателя Фёдора Достоевского. Незадолго до этого на фестивале в Венеции в одном из итальянских журналов он увидел фотографию Извицкой. Внешне именно такой он представлял себе Настасью Филипповну – эту женщину-огонь. Вернувшись в СССР, дал ассистентам команду: найти актрису и вызвать на пробы. Говорят, Изольда приехала и «внешне выглядела в тот день просто божественно». Но проба не удалась. Пырьев, как мог, старался её «раскочегарить», объявлял перерывы, втолковывал, что он от неё хочет… Не зажгла! В конце концов Иван Грозный (так называли между собой директора «Мосфильма» Ивана Пырьева кинематографисты. – прим. ред.) не выдержал и при всех нелицеприятно прошёлся по поводу её актёрского дара.

Конечно, для Извицкой это был тяжелейший удар. Тем более что о её провале, естественно, сразу узнали все, и ещё долго актёрская братия с удовольствием смаковала и передавала эту историю из уст в уста. Переживала она очень сильно. Приходила домой, а там вместо поддержки мужа обнаруживала застолье и очередную весёлую компанию.

Татьяна Конюхова: «Эдик Бредун во ВГИКе учился – у Ройзмана. Внешне хорошенький такой был, смазливенький, курносенький. Но как актёр ничем не блистал – играл в основном в эпизодах. У него была большая компашка любителей «этого дела». Не сидеть же им в кафешке напротив «Мосфильма», когда у него рядом квартира. Он всех звал к себе в гости. Так гордился, что у него жена – мировое светило! Ну и Изка с ними сидела… Несчастное существо – здоровье-то у неё было совсем слабенькое»

Многие считают, что именно Бредун, умышленно или сам того не желая, приучил жену к спиртному. Мол, не мог смириться с её славой и своей безвестностью – его больно задевало, когда на съёмках его представляли режиссёрам: «Это Эдик, муж Изольды Извицкой!» Однажды на кинофестивале в Горьком их коллеги стали свидетелями доносившегося из их гостиничного номера диалога: «Мне плохо, Эдик… Я больше не могу пить эту гадость». «А ты опохмелись – легче будет!»

Григорий Чухрай: «Первое время, встречаясь с Изольдой на «Мосфильме», я спрашивал её: «Ну как твои дела?» Она грустно отвечала, что, мол, нет интересных предложений. Хотя публика-то её давным-давно вовсю узнавала и очень полюбила. Она говорила: «Когда выхожу с «Мосфильма», все меня узнают. А на «Мосфильме» хожу-хожу по коридорам, и никто меня «не узнаёт» – в упор не видят…» Потом до меня стали доходить слухи, что она приходила на какие-то съёмки в не очень трезвом виде. Говорили, что Бредун любил выпить, а она, чтобы он пил меньше, брала на себя часть алкоголя и втянулась в это дело».

Не прошло и года, как от главных ролей актрисе пришлось перейти к второстепенным, вскоре и вовсе соглашаться на эпизоды. Лишь бы работать, оставаться в профессии. Но ей было обидно, когда, например, после съёмок в фильме «Коммунист» её имя даже не упомянули в титрах.

С Виктором Авдюшко (в роли Базарова) в картине «Отцы и дети»

«РИА НОВОСТИ»

«А МОЯ НАДЕЖДА – УМИРАЕТ»

В 1963 году режиссёр Сергей Колосов приступил к съёмкам одного из первых отечественных сериалов – «Вызываем огонь на себя». На главную роль советской разведчицы Анны Морозовой была утверждена Людмила Касаткина, а на роль её напарницы, красавицы официантки из казино Паши – Извицкая.

Сергей Николаевич вспоминал: «Порой Изольда была недостаточно собрана, плохо выглядела, чувствовалось, что она ведёт безалаберную семейную жизнь с мужчиной, который был мне антипатичен». Тем не менее Колосов отнёсся к актрисе бережно – он понимал, как это важно и для неё, и для конечного результата фильма. И Извицкая здорово справилась со своей задачей. Почти полтора года, пока шли съёмки, она держала себя в руках. Многим, кто продолжал в неё верить, даже показалось, что в жизни актрисы вот-вот начнётся-таки белая полоса.

Но чуда не произошло. Вскоре радость от того, что сериал был принят зрителями на ура и получил несколько международных призов, сменилась затяжной депрессией. Новой работы режиссёры Извицкой не предлагали. Но особенно её ранило, что от неё отворачивались многие из тех, кого она считала друзьями. По выражению актрисы Майи Менглет, «ей завидовали, и её депрессию воспринимали чуть ли не с восторгом». На «Мосфильме» всё чаще говорили о том, что «былая красота и шарм Извицкой улетучились», «некогда волнующий тембр голоса стал хриплым».

Не для кого не были секретом и семейные скандалы – с криками и битьём посуды. В 1968 году известная актриса кино Людмила Марченко и её муж, театральный администратор Виталий Войтенко, пришли в гости к Изольде и были потрясены, увидев, что она сильно избита. «Она показала множество ссадин на руках и теле, синие подтёки под глазами, но не сказала, кто это сделал. Впрочем, все догадывались, кто».

Некоторые старались Извицкой помочь. В Театре киноактёра, где она числилась в штате, ей предлагали небольшие роли в спектаклях. В самый трудный период школьные подруги призывали актрису вернуться на родину, устроиться в Дзержинский драмтеатр или в один из горьковских театров. Но она отвечала: «Нет, я уже не могу. Я же артистка кино».

Нина Голубева: «Изольда никому в последние годы не признавалась, как у неё дела. Говорила, что всё нормально.

А ещё она очень переживала, что не могла иметь детей. Во время одной из наших последних встреч говорила мне: «У тебя хотя бы есть сын, а у меня – никого!»

Александр Панкратов-Чёрный так вспоминал о двух последних встречах с актрисой: «Прошли годы, я поступил в театральное училище в городе Горьком. И Извицкую пригласили на встречу со студентами в наше училище… Я к ней подошёл, напомнил про её пожелание. Она меня вспомнила, очень обрадовалась: «Вот видишь, мечта уже сбывается!» Последний раз мы встретились ещё через несколько лет – в коридорах «Мосфильма», когда она уже была, мягко говоря, в очень грустном состоянии. Никогда не забуду её слова: «Ваша мечта, Санечка, сбывается, а моя умирает…» Спасти её мы так и не смогли, хотя, наверное, было можно, если б дали работу, возможность сниматься. А с ней так же как с Танечкой Самойловой поступили. Танечке предложили сниматься в Голливуде, но элементарная зависть – запрещали, «не пущали»

Актриса охотно позирует для фотографа журнала Paris Match. Канны. 1957

JACK GAROFALO/GETTY IMAGES

СКОНЧАЛАСЬ 23 ФЕВРАЛЯ

В 1969 году коллеги уговорили режиссёра Самсона Самсонова взять Извицкую в картину «Каждый вечер после одиннадцати». Однако роль ей досталась такая крохотная, да ещё без слов, что её появления на экране зрители даже не заметили. Этот фильм стал 22-м и последним в её фильмографии.

В январе 1971 года Эдуард Бредун собрал свои вещи и переехал к подруге жены, то ли буфетчице, то ли продавщице ковров. Это двойное предательство окончательно добило: актриса была на грани помешательства. Она закрылась в своей квартире, открывая дверь лишь на условный стук своих сомнительных знакомых. Жила, а вернее, существовала на свою небольшую зарплату, поступавшую из Театра киноактёра. Именно в эти дни её случайно встретила актриса Татьяна Гаврилова, жившая неподалёку. Её рассказ потрясает:

«Возвращаясь с репетиции, я шла вниз по 2-му Мосфильмовскому переулку. Впереди шла худенькая женщина в рыжей выцветшей каракулевой шубе и русском цветном платке. Она крепко держала в правой руке старенькую авоську с двумя пустыми бутылками из-под кефира и газетным свёртком. Обогнав её, я интуитивно обернулась и сразу узнала Изольду Извицкую. Её лицо показалось мне более болезненным и одутловатым, чем прежде, она производила впечатление человека не от мира сего. «Здравствуйте, Изольда Васильевна!» «Ой, деточка, здравствуй! Не хочешь ли зайти ко мне? Посидим, я кое-что тебе расскажу…» Её глаза просили меня поговорить, пообщаться с ней. Я согласилась…

В однокомнатной квартире Извицкой царила идеальная чистота – чистюля она была необыкновенная, но обстановка была весьма бедной. В полуоткрытом одёжном шкафу висело лишь несколько поношенных женских халатиков. Уловив мой взгляд, Изольда Васильевна сказала, что её недавно обокрали. В углу стояла старая продавленная тахта и около неё – телевизор с небольшим экраном, как выяснилось, неработающий… Выглядела она неважно: хилое тельце, совершенно высохшее, синие руки – я сразу поняла, что она очень тяжело больна. Конечно, я была поражена, что эта нищая совершенно женщина в драном французском халате – та самая Изольда Извицкая.

«Деточка, – вдруг произнесла актриса, – давай с тобой выпьем». Она извлекла из газетного свёртка спрятанную бутылку «Столичной», поставила её на кухонный стол, затем налила две небольшие стопки водки, а на закуску подала чёрные сухарики. Когда она открывала холодильник на кухне, я заметила, что он пуст. Видимо, все эти последние дни её мучил голод, но на водку Изольда деньги где-то доставала. После первой рюмки она потеряла равновесие и схватилась за край кухонного стола. Испугавшись, я обхватила её руками и поволокла к тахте. Когда она пришла в себя, я попрощалась и ушла. Я понимала, чем всё это может кончиться».

Зимой 1971-го в Театре киноактёра Извицкой предложили роль в спектакле «Слава» по пьесе драматурга Виктора Гусева. Это предложение воодушевило актрису, она с энтузиазмом взялась учить текст, ждала начала репетиций. Все эти дни Татьяна Гаврилова её навещала: приносила еду, помогала помыться, причесаться. И вдруг 23 февраля Извицкая перестала брать трубку, несмотря на условный стук, дверь не открывала. Гаврилова сразу поняла, что случилось самое страшное. Но в милиции на её требование взломать дверь ответили: «Не устраивайте здесь спектакль! Может, она куда-нибудь уехала». Только 3 марта Татьяне и одной из сотрудниц Театра киноактёра удалось уговорить Бредуна наведаться к Извицкой – у него были ключи от квартиры. Оказалось, что дверь заперта изнутри. Вызвали милицию, слесаря из ЖЭКа – они взломали дверь.

Изольда Извицкая и почётный президент 10-го МКФ знаменитый сценарист-режиссёр Жан Кокто (в центре) в кулуарах фестиваля. Канны. 1957

JACK GAROFALO/GETTY IMAGES

Татьяна Гаврилова: «Изольда Васильевна лежала на полу как-то боком, головой – на кухне, худеньким телом – в комнате. Увидев всё это, Бредун громко сказал: «Уже набралась, вставай!» Но Извицкая не поднималась. На лице отчётливо проступали характерные пятна, и слесарь проворчал: «Ты что, не видишь, она же мёртвая!» Видимо, актриса шла на кухню, но, потеряв сознание, упала и умерла. Судя по всему, пролежала так больше недели. Но я точно знаю дату её смерти – 23 февраля»

Согласно официальному диагнозу причина смерти – сердечно-сосудистая недостаточность. Однако всем было ясно: её сломала тяжелейшая депрессия. И слабое сердце просто не выдержало. Изольде Извицкой было всего 38 лет.

Татьяна Конюхова: «Меня часто спрашивали, правда ли, что Извицкая была пьяницей. Я возмущалась: да как вам не стыдно! Она погибала. Изольда была больным человеком, и она не могла, была не в силах сопротивляться тем горестям, которые на неё сыпались».

3 марта Русская служба «Би-би-си» сообщила: «В Москве от голода и холода, всеми забытая, выброшенная из общества, скончалась знаменитая актриса Изольда Извицкая». Наталья Фатеева вспоминала: «Я пошла на похороны Изольды и видела несчастных родителей, отца и мать, хоронивших дочь. Стоял мороз, но светило солнце, словно обогревая холодное кладбище. Мне запомнилось, что, когда опускали гроб и начали бросать мёрзлые комья, раздавался жуткий грохот. А пьяный Бредун кричал и кричал: «Бросайте камни аккуратно, аккуратно, ведь ей же больно!»

Из книги Олега Стриженова «Исповедь»: «Когда в начале 1970-х годов умерла Изольда Извицкая, все вдруг заинтересовались причиной её смерти. Выстраивались различные версии, одна из них: покончила с собой по причине алкоголизма. Почему-то интересовались больше не душой актрисы, которую она раскрыла в своих ролях, а изнанкой жизни. Но ведь актёр – это загадка, это праздник, а если ты копаешься в мелочах семейной жизни, значит, тебя интересует больше не кино, а замочная скважина квартиры чужого человека. Я не хочу исповедоваться во всех откровениях ни читателю, ни священнику. И всё же скажу: Изольда была от природы одарённым человеком, красивой и внешне – чудесные волосы, обворожительная улыбка, – и внутренне. Во Франции её часто сравнивали с Мэрилин Монро. И она удачно вписалась в прекрасный образ Марютки, созданный Лавренёвым».

Эдуард Бредун пережил свою жену на 13 лет и умер, не дожив до своего 50-летия трёх месяцев, так и оставшись в памяти людской только тем, что он был мужем «той самой Изольды Извицкой».

А вот её звезда не погасла: фильм «Сорок первый» до сих пор занимает своё законное место в сокровищнице мирового кино. Изольду Извицкую зрители до сих пор помнят и любят. О ней сняты несколько документальных фильмов, ей посвящены выпуски цикла передач Виталия Вульфа «Серебряный шар» и Леонида Филатова «Чтобы помнили». На её родине в Дзержинске в краеведческом музее висит мемориальная доска, рядом с которой всегда лежат живые цветы. Посмотреть экспозицию, посвящённую актрисе, послушать рассказы о ней ежегодно съезжаются поклонники её таланта со всей страны. Да и её могила на Востряковском кладбище – одна из самых посещаемых. И это понятно – забыть Изольду Извицкую невозможно.