НОВОСТИ
Адвокатам террористов угрожают расправой, а в Совфеде заявляют о невозможности приговора к смертной казни
ЭКСКЛЮЗИВЫ
30.01.2024 20:29 НЕ ЗА ЛЮДЕЙ
91120
12.12.2023 08:43 ПОЙМАТЬ МАНЬЯКА
21737
02.11.2023 08:35 ТРУДНОЕ ДЕТСТВО!
22553
16.10.2023 08:30 ТЮРЕМНЫЕ ХРОНИКИ
25165
13.10.2023 09:14 КОВАРНЫЙ ПЛАН
23489
sovsekretnoru
ТОТ САМЫЙ ДАНТЕС

ТОТ САМЫЙ ДАНТЕС

ТОТ САМЫЙ ДАНТЕС
Автор: Сергей НЕЧАЕВ
Совместно с:
13.11.2015
 
120 ЛЕТ НАЗАД СКОНЧАЛСЯ ОДИН ИЗ САМЫХ НЕНАВИДИМЫХ В РОССИИ ИНОСТРАНЦЕВ
 
120 лет назад, 2 ноября 1895 года, скончался Жорж-Шарль Дантес. Умер он во Франции, в своём семейном имении в Сульце, окружённый детьми и внуками. Этот человек явно относится к числу самых ненавистных для русского сердца иностранцев, так или иначе связанных с Россией, и всё потому, что 27 января (8 февраля) 1837 года он смертельно ранил на дуэли «наше всё» – Пушкина. Обстоятельства этого страшного дня известны всем, а вот о жизни Дантеса «до того» и «после того» знают гораздо меньше. Да и так ли одиозен на самом деле был тот, в чьей «руке не дрогнул пистолет»? Во всяком случае, завистливые соотечественники приложили немало усилий к тому, чтобы роковой поединок состоялся, гораздо больше, чем иностранные злодеи.
 
Жорж-Шарль Дантес (правильное написание Georges-Charles d’Anthès) родился в 1812 году в Эльзасе и учился в знаменитой Сен-Сирской военной школе. Потом, после свержения Бурбонов, он поступил на прусскую службу, а в 1834 году – на российскую. В светское общество Санкт-Петербурга он был введён голландским посланником бароном Луи де Геккереном, с которым, как считается, он познакомился по пути в Россию.
 
В 1836 году барон усыновил Дантеса, бывшего к тому времени блестящим поручиком Кавалергардского полка, и это удивительно, ибо мать того умерла в 1832 году, но настоящий отец был ещё жив. Это, кстати, дало потом повод для досужих разговоров о гомосексуализме и о Геккерене как «любителе молоденьких смазливых гвардейцев», но версия эта не имеет под собой ничего, что, впрочем, не мешает ей уже многие десятилетия свободно разгуливать по просторам официозной пушкинистики.
 
На самом деле всё гораздо проще: барон Геккерен был холостяком без детей, и он просто не хотел, чтобы его род угас, а посему он предложил отцу Дантеса вариант с усыновлением Жоржа-Шарля и его возведением в ранг наследника. Для этого он лично ездил в Эльзас, и Жозеф-Конрад д’Антес согласился, да и сам Жорж-Шарль с благодарностью принял это совершенно необычное предложение, а 15 июня 1836 года последовал высочайший указ о разрешении «поручику барону Дантесу именоваться бароном Геккереном».
 
Со своей стороны, Пушкин был «гулякой праздным», пусть и признанным поэтом, но находившимся под надзором полиции. И он был озабочен тем, чтобы удачно жениться. Но все, к кому он сватался, ему отказали. В результате Пушкин посватался к бесприданнице Наталье Николаевне Гончаровой. Их венчание состоялось 18 февраля (2 марта) 1831 года. Оно произошло в московской церкви Большого Вознесения, что до сих пор стоит у Никитских ворот. Говорят, при обмене кольцами кольцо Пушкина упало на пол, а потом у него погасла свеча, а это, как известно, плохие предзнаменования…
 
ДАНТЕС – КАВАЛЕРГАРД
Фото: ru.wikipedia.org
 
ПУШКИН И ДАНТЕС – РОДСТВЕННИКИ
 
А потом имела место роковая дуэль с Жоржем-Шарлем Дантесом. Об этой дуэли написаны сотни книг и статей, но в большинстве их по той или иной причине упускается из виду тот факт, что этот самый Дантес-Геккерен был женат на Екатерине Гончаровой, родной сестре Натальи!
 
Уточним: дуэль состоялась 27 января (8 февраля) 1837 года, а свадьба Дантеса с девицей Гончаровой была 10 (22) января 1837 года, но их помолвка имела место ещё в ноябре 1836 года. Познакомился Дантес с Екатериной осенью 1834 года. А летом 1835 года, когда Пушкины и Гончаровы жили на даче на Чёрной речке, началось ухаживание Дантеса. Некоторые пушкинисты считают, что связь Екатерины и Дантеса началась летом 1836 года. Предполагается также, что она была беременна до брака, а дата рождения их первой дочери Матильды – 19 октября 1837 года – подложна.
 
Как бы то ни было, их брак никак не связан с дуэлью и уж точно не является попыткой со стороны Дантеса избежать дуэли, как это любят представлять. Он, например, ещё в декабре 1836 года писал своей Катрин: «Я отношусь к вам почти как к супруге, поскольку запросто принял вас в самом невыигрышном неглиже…»
 
При этом Пушкин был, как говорят, «возмутительно ревнив», и он беспочвенно решил, что Дантес увлёкся именно его женой Натальей. В связи с этим весьма интересны воспоминания о последних днях жизни Пушкина, написанные со слов его лицейского друга и секунданта Константина Данзаса офицером Александром Аммосовым, служившим под началом Данзаса на Кавказе. По его словам, по Санкт-Петербургу вдруг разнеслись слухи, что Дантес ухаживает за женой Пушкина.
 
«Слухи эти – пишет Аммосов, – долетели и до самого Александра Сергеевича, который перестал принимать Дантеса. Вслед за этим, Пушкин получил несколько анонимных записок на французском языке; все они слово в слово были одинакового содержания, дерзкого, неблагопристойного».
 
ОТВРАТИТЕЛЬНАЯ АНОНИМКА
 
Самой непристойной анонимкой был «Патент на звание рогоносца», полученный поэтом в ноябре 1836 года. В нём говорилось, что командоры и кавалеры Светлейшего ордена всех рогоносцев «единогласно избрали господина Александра Пушкина коадъютором великого магистра Ордена всех рогоносцев и историографом ордена».
 
Аммосов по этому поводу пишет: «Автором этих записок, по сходству почерка, Пушкин подозревал барона Геккерена-отца, и он даже писал об этом графу Бенкендорфу». Но от этой версии пришлось сразу же отказаться. Слишком очевидны были катастрофические последствия, ведь скандал не сулил ничего хорошего голландскому посланнику, который мог лишиться своего поста и быть выдворенным из России. На самом деле он, наоборот, всеми силами пытался потушить этот скандал.
 
Аммосов свидетельствует: «После смерти Пушкина многие в этом подозревали князя Гагарина; теперь же подозрение это осталось за жившим тогда вместе с ним князем Петром Владимировичем Долгоруковым. Поводом к подозрению князя Гагарина в авторстве безымянных писем послужило то, что они были писаны на бумаге, одинакового формата с бумагой князя Гагарина. Но, будучи уже за границей, Гагарин признался, что записки действительно были писаны на его бумаге; но только не им».
 
Отметим, что 22-летний Иван Сергеевич Гагарин делил одну квартиру в Санкт-Петербурге с 20-летним П. В. Долгоруковым. Молодые люди не принадлежали к числу друзей Пушкина, но князь Гагарин сразу же заявил: «В этом тёмном деле, мне кажется, прямых доказательств быть не может. Остаётся только честному человеку дать своё честное слово. Поэтому я торжественно утверждаю и объявляю, что я этих писем не писал, что в этом деле я никакого участия не имел; кто эти письма писал, я тогда не знал и теперь не знаю».
 
Чтобы поставить точку в этом вопросе, скажем, что проведённые в 1976 и 1987 году экспертизы установили несоответствие почерков Долгорукова и Гагарина почерку отправителя отвратительного пасквиля.
 
С другой стороны, специально занимавшийся этим вопросом учёный-филолог Леонид Аринштейн доказал, что автором анонимки на французском языке был Александр Раевский, «злой гений» Пушкина и сын героя войны 1812 года генерала Николая Раевского. Доказательством служат следующие факты. Во-первых, писал анонимку явно не француз, поскольку в тексте имеются ошибки, немыслимые для носителя языка. Во-вторых, на сохранившемся на конверте сургучном оттиске печати видна монограмма «А.Р.», которую, исходя из того, что письмо было написано по-французски, можно было прочитать как начальные буквы от Alexandre Pouchkine. Но по-русски это вполне могло значить и «Александр Раевский».
 
Аринштейн утверждает: «Столь изощрённое издевательство, оставлявшее его в то же время незапятнанным в глазах других, более чем характерно для Раевского». Ну и наконец самое главное: в 1974 году сотрудниками ВНИИ судебных экспертиз был проведён анализ, который подтвердил соответствие почерков Раевского и автора анонимки.
 
ДАНТЕС – ДЕПУТАТ
Фото: ru.wikipedia.org
 
ВЫЗОВ НА ДУЭЛЬ
 
Аммосов пишет о Пушкине так: «Он очень любил и уважал свою жену, и возведённая на неё гнусная клевета глубоко огорчила его: он возненавидел Дантеса и, несмотря на женитьбу его на Гончаровой, не хотел с ним помириться».
 
Как видим, ситуация складывалась нелепейшая, а главной причиной вызова на дуэль был исключительно дурной характер Пушкина.
 
В своих «Воспоминаниях» граф Сологуб рассказывает: «Вечером я поехал на большой раут к австрийскому посланнику графу Фикельмону <…> Пушкин приехал поздно, казался очень встревожен, запретил Катерине Николаевне говорить с Дантесом и, как узнал я потом, самому Дантесу высказал несколько более чем грубых слов. С д’Аршиаком, статным молодым секретарём французского посольства, мы выразительно переглянулись, но разошлись не будучи знакомы. Дантеса я взял в сторону и спросил его, что он за человек.
 
«Я человек честный, – отвечал он, – и надеюсь скоро это доказать». Затем он стал объяснять, что не понимает, чего от него Пушкин хочет; что он поневоле будет с ним стреляться, если будет к тому принуждён, но никаких ссор и скандалов не желает».
 
Друзья и родственники Пушкина, как могли, пытались отговорить его от поединка. Особенно энергично действовали Жуковский и Загряжская, тётка Натальи Николаевны.
 
Граф В. А. Сологуб свидетельствует:
 
«Все хотели остановить Пушкина. Один Пушкин того не хотел <…> Пушкин обратился к Дантесу, потому что последний, танцуя часто с Н.Н., был поводом к мерзкой шутке. Самый день вызова неопровержимо доказывает, что другой причины не было».
 
«ПОВОД К ДУЭЛИ… НИКТО ЕГО НЕ ПОСТИГАЕТ»
 
Пушкина многие не понимали. Оливье д’Аршиак, ставший потом секундантом со стороны Дантеса, нервничал: «Господин Дантес не может допустить, чтобы о нём говорили, что он был принуждён жениться, и женится во избежание поединка. Уговорите господина Пушкина безусловно отказаться от вызова. И мы предотвратим, может быть, большое несчастье».
 
Сам Дантес писал д’Аршиаку: «Вот мои соображения, и я думаю, что господин Пушкин их поймёт. «Жениться или драться» <…> Честь моя запрещает мне принимать условия <…> Необходимо, следовательно, определённо констатировать, что я делаю предложение мадемуазель Екатерине не из соображений сатисфакции или уложения дела, а только потому, что она мне нравится, что таково моё желание».
 
Кстати, письма Дантеса к Екатерине говорят о многом. В одном из них он пишет: «Сердце моё полно нежности и ласки к вам, милая Катенька, и хочу вам повторять об этом сам с той искренностью, которая свойственна моему характеру <…> Весь ваш, моя возлюбленная». А вот отрывок ещё из одного письма: «Безоблачно наше будущее, отгоняйте всякую боязнь, а главное, не сомневайтесь во мне никогда; всё равно, кем бы ни были окружены, я вижу и буду видеть только вас; я – ваш, Катенька, вы можете положиться на меня».
 
Граф Сологуб и виконт д’Аршиак ездили к Дантесу, разговаривали с ним. По итогам этого разговора граф написал по-французски следующую записку для Пушкина: «Из разговоров я узнал, что господин Дантес женится на вашей свояченице <…> Господин д’Аршиак и я служим вам порукой, что свадьба состоится. Именем вашего семейства, умоляю вас согласиться…» Затем он позвал своего кучера, отдал ему в руки записку и приказал везти к Пушкину. Потом около двух часов они оставались в мучительном ожидании. Наконец ответ был привезён. В нём говорилось: «Прошу господ секундантов считать мой вызов недействительным, так как по городским слухам я узнал, что господин Дантес женится на моей свояченице. Впрочем, я готов признать, что в настоящем деле он вёл себя честным человеком».
 
После этого виконт д’Аршиак сказал, что этого достаточно, а Дантес обратился к графу Сологубу со словами: «Ступайте к Пушкину и поблагодарите его, что он согласен кончить нашу ссору. Я надеюсь, что мы будем видеться, как братья». Поздравив со своей стороны Дантеса, граф Сологуб предложил д’Аршиаку лично повторить эти слова Пушкину. Виконт согласился. Они двое застали Пушкина за обедом. Он вышел к ним несколько бледный и выслушал благодарность, переданную ему французом.
 
«С моей стороны, – продолжил граф Сологуб, – я позволил себе обещать, что вы будете обходиться со своим зятем, как со знакомым». «Напрасно, – вдруг запальчиво воскликнул Пушкин, – никогда этого не будет! Никогда между домом Пушкина и домом Дантеса ничего общего быть не может!» Граф Сологуб с виконтом д’Аршиаком лишь устало переглянулись.
 
Что касается барона Геккерена-отца, то он несколько раз писал Пушкину, встречался с ним, пытаясь изменить его отношение к Дантесу. К сожалению, в ответ он получил письмо совершенно недопустимого в общении между людьми благородного происхождения содержания: «Поединка мне уже недостаточно <…> и каков бы ни был его исход, я не почту себя достаточно отмщённым ни смертью вашего сына, ни его женитьбой <…> Я хочу, чтобы вы дали себе труд самому найти основания, которые были бы достаточны, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо».
 
Софья Карамзина, хорошая знакомая поэта и дочь выдающегося историка Карамзина, в своём письме к брату писала: «Пушкин скрежещет зубами и напускает на себя своё обычное выражение тигра».
 
Он, кстати сказать, не пожелал присутствовать на венчании Дантеса и Екатерины Гончаровой.
 
При этом, как уже говорилось, многие отказывались понимать, как сейчас говорят, «упёртость» Пушкина. Даже император, которому, естественно, доложили о трагическом исходе дуэли, написал своему брату: «С тех пор, как Дантес женился на сестре жены Пушкина <…> надо было надеяться, что дело заглушено <…> Повод к дуэли <…> никто его не постигает».
 
ДУЭЛЬ
 
По свидетельству графа В. А. Сологуба, Пушкин жаждал кровопролития: «Я сидел за обедом подле Пушкина. Во время общего весёлого разговора он вдруг нагнулся ко мне и сказал скороговоркой: «Ступайте завтра к д’Аршиаку. Условьтесь с ним, только насчёт материальной стороны дуэли. Чем кровавее, тем лучше. Ни на какие объяснения не соглашайтесь». Потом он продолжал шутить и разговаривать, как бы ни в чём не бывало. Я остолбенел, но возражать не осмелился. В тоне Пушкина была решительность, не допускавшая возражений».
 
Итак, дуэль состоялась 27 января (8 февраля) 1837 года, в пять часов пополудни, за Выборгской заставой, у Чёрной речки (притока Большой Невки).
 
Её обстоятельства многократно описывались. Мы же отметим лишь то, что Дантес выстрелил первым. А о дальнейшем виконт д’Аршиак, секретарь французского посольства, написал в письме к князю Вяземскому так: «Раненый Пушкин упал лицом к земле на шинель, которая была вместо барьера, и оставался без движения. Но когда секунданты приблизились, он, до половины приподнявшись, сказал: «Погодите». Оружие, которое он имел в руке, было покрыто снегом, и потому он взял другое. Я бы мог на это сделать возражение, но знак барона Геккерена меня остановил. Пушкин, опершись левою рукою в землю, прицелился твёрдою рукою и выстрелил, оставаясь неподвижным. После выстрела барон Геккерен был ранен и также упал».
 
Как видим, за Пушкиным оставалось право выстрела, и он раздробил пулей Дантесу правую руку «ниже локтевого состава на четыре поперечных перста». Рана оказалась тяжёлой, и всю свою остальную жизнь Дантес доживал с искалеченной рукой.
 
ПОСЛЕДСТВИЯ ДУЭЛИ
 
Командующий отдельным гвардейским корпусом генерал-адъютант К. И. Бистром, получив сведения об этой дуэли, предписал предать Дантеса военному суду. А потом он донёс обо всём императору, и тот повелел «судить военным судом как Геккерена и Пушкина, так равно и всех прикосновенных к сему делу».
 
Во исполнение сей высочайшей воли военный суд приговорил Дантеса и пушкинского секунданта Данзаса к смертной казни, но потом первого разжаловали в рядовые. Царь при этом написал: «Рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты». Данзаса же, принимая во внимание его боевые заслуги, просто продержали под арестом два месяца, после чего вернули на службу. Что касается камер-юнкера Пушкина, то его преступный поступок по случаю смерти было решено предать забвению.
 
Александр Сергеевич был смертельно ранен в верхнюю часть бедра, причём пуля, пробив кость, глубоко засела у него в животе. Два дня он боролся со смертью в ужасных мучениях и наконец 29 января (10 февраля) 1837 года скончался в своей квартире на Мойке.
 
А теперь ещё раз сопоставим даты. Роковая дуэль состоялась 27 января (8 февраля) 1837 года. Свадьба Дантеса с девицей Гончаровой была 10 (22) января 1837 года, но их помолвка имела место в ноябре 1836 года. Как уже говорилось, официальной датой рождения их первой дочери считается 19 октября 1837 года, но её якобы умышленно передвинули. Интересно, а знал ли об этой беременности Пушкин? Если знал, то это придаёт истории с дуэлью ещё более отталкивающий оттенок.
 
ДАНТЕС ВО ФРАНЦИИ
 
После возвращения из России Дантес в 1843 году избран членом Генерального совета департамента Верхний Рейн. Позднее он был председателем Генерального совета и мэром Сульца. После свержения Луи-Филиппа в апреле 1848 года он был избран депутатом по округу Верхний Рейн – Кольмар. Через год его переизбрали в Учредительное собрание. В мае 1852 года будущий император Наполеон III, готовивший государственный переворот, послал Дантеса с неофициальным поручением к трём европейским монархам: российскому, австрийскому и прусскому. Дантес удачно выполнил возложенную на него миссию, и его встреча с Николаем I состоялась в Потсдаме. В благодарность за оказанные услуги Наполеон III, став императором, назначил Дантеса сенатором, что, помимо всего прочего, давало пожизненное содержание в 30 000 франков в год.
 
Любимая жена Дантеса родила ему трёх прекрасных дочерей: Матильду-Евгению (в 1837 году), Берту-Жозефину (в 1839 году) и Леони-Шарлотту (в 1840 году). Но она понимала, что муж очень хочет мальчика. Внук Дантеса Луи Метман потом писал, что Екатерина, несмотря на то, что она сохранила православную веру, ходила в католические соборы, посещала босиком местную часовню и на коленях просила Деву Марию о сыне. И высшие силы услышали её мольбы, она наконец-то родила мальчика, Луи-Жозефа, но сама вскоре умерла. Произошло это в октябре 1843 года.
 
Так, в 31 год Дантес остался вдовцом с четырьмя детьми на руках, и он сам воспитал их, дав им блестящее образование. В августе 1863 года за заслуги перед страной он получил звание офицера Почётного легиона, а через пять лет его повысили в звании до командора. Революцию 1870 года, упразднившую Вторую империю, Дантес встретил негативно и, уйдя со службы, вернулся к частной жизни.
 
Его внук Луи Метман (сын Матильды-Евгении, родившийся в 1862 году) писал о нём так: «Горе деда было очень глубоким <…> Воспоминания о жене, которую он любил, не покидали его никогда. И в прекрасном положении, в котором он потом оказался, он всегда отказывался жениться ещё раз».
 
А вот ещё одно свидетельство внука: «Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьёй и недостаточными средствами».
 
Жорж-Шарль Дантес умер 2 ноября 1895 года в возрасте 83 лет, в семейном имении Сульц в Эльзасе. Там он и похоронен – на родовом участке местного кладбища рядом со своими детьми, внуками, женой и приёмным отцом бароном Луи де Геккереном.
 

Автор:  Сергей НЕЧАЕВ
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 

Возврат к списку