Автор: Андрей КОШИК Совместно с:
29.07.2014
Главное – увидеть, что друг в друга стреляют не террористы и хунта, а обычные мужики. Каждый – со своим прошлым, характером и принципами.
Пропаганда на войне нужна. Чтобы парень в камуфляже целился не в точно такого же парня на той стороне, а в абстрактное зло, наделенное всеми соответствующими качествами, – бандеровцы (или сепаратисты – клише пропаганды одинаковы для обеих сил) едят детей, стреляют по мирным жителям, насилуют школьниц и… получают тысячи долларов за свою адову работу.
Точно так же, как в 1942-м родился призыв «Убей немца!», а ближе к победоносному концу войны появились рассказы о нелепых, но совсем не страшных пленных фрицах, сегодня воедино сводятся понятия нации и врага. Раз украинец – значит, «недобитый фашист», раз россиянин – «тупой ватник». По крайней мере, в сознании обывателей.
Но смотрят друг на друга через прицелы автоматов обычные ребята – пожилой водитель, вернувшийся на Луганщину с заработков в Москве, ополченец, машинально вставший между мной и невесть откуда взявшейся машиной с автоматчиками, родновер из России, на украинской стороне – такие же небогатые солдаты и пограничники, призванные в армию или служащие по контракту.
«ПОТОМУ ЧТО МЫ СТАРОЙ ЗАКАЛКИ»
…Сидим на проходной бывшего здания СБУ, здесь расположился спецбатальон «Леший». Заезжают и выезжают машины с ополченцами – кто возвращается с передовой, другим нужно по городским делам, третьи собираются в разведку. Небритый парень в потертой футболке то и дело поднимает белые ворота, с грохотом отъезжающие вверх.
У ворот, прислонив двустволку к стене, дежурит 55-летний Виктор. Если бы не раскаты минометов и «Градов», седого мужчину с по-стариковски выцветшими голубыми глазами можно принять за обычного вахтера на любом предприятии или в школе.
«Сам я из Камброда. В ополчение рвался несколько раз. Товарищ, бывший милиционер, начал собирать бригаду – сижу на вещах, жду звонка. Звонит – отбой, что-то не срослось. И так четыре раза. В итоге оказался в лагере перед СБУ, прошел карантин, дали ружье», – добродушно объясняет он.
Воевать пошел, «чтобы защитить свою землю. В каждой войне есть какие-то правила, а здесь правил нет – стреляют по мирному населению, режут детей». Соглашается, что среди ополченцев большинство – люди среднего возраста и старше, молодежи немного. «Потому что мы старой закалки, знали еще советскую жизнь» – вступается его напарник.
Разговорившись, Виктор делится прошлым: 36 лет крутил баранку – был дальнобойщиком, «Икарус» водил, всю Украину объехал. Когда распался Советский Союз, получил зарплату 80 тысяч, при стоимости булки хлеба 2,5 тысячи. Бросил все – поехал в Москву на заработки.
«Руководство народных республик пока ничего не успело сделать – нас жмут, только отбиваемся. Техники очень не хватает, с автоматами на танки идем, если в город танки войдут, попалим их «коктейлями Молотова», – объясняет водитель. – Понимаю, что если Россия введет войска, будет третья мировая, это безумие и для России, и для Украины. А так хотя бы немного оружия и техники дали». О Стрелкове немного слышал, считает «нормальным мужиком».
К слову, главными сторонниками донецкого полковника на Луганщине становятся добровольцы из России. Такие, как заместитель командира батальона «Леший» по связям с общественностью Игорь Орженцов. Помимо поездок на передовую, он отвечает на телефонные звонки. На размещенный в Сети номер для записи в ополчение обращаются в основном с бытовыми проблемами, каждому Игорь терпеливо разъясняет, что «не по адресу». Несколько раз за три дня звонили и добровольцы – парни едут из России и Казахстана, уточняли, как лучше добраться.
Игорь – родновер, уверен в искажении академических истории и филологии, разбирает слова на новые смыслы. В первый бой – отбросить украинское наступление на пригородный поселок Металлист – попал сразу после приезда в Луганск, даже переодеться не успел, еле гранату выпросил. Так, в джинсах и рубашке, оказался на передовой. Сейчас обзавелся камуфляжем, на который нашил флаг Новороссии, и автоматом. Уверен, что если не отстоять Луганск и Донецк, в следующем году Майдан придет в Россию.
«ОНИ ПРОСТО НЕ ПОНИМАЮТ»
Представитель ОБСЕ Кай Виттруп – худощавый мужчина с глубокими морщинами – остановился вместе с переводчицей Гаэль в небольшой гостинице «Славянская». Пока беседуем, мирно устроившись на диване, за окном то и дело гудят минометные удары. На предложение перейти в коридор переводчица улыбается: «Это еще далеко, вот начнут стены дрожать – тогда рядом бомбят, нужно прятаться. Вчера вечером ванну принимала, так даже вода дрожала». Кай был наблюдателем в Сербии, в Ираке, в Афганистане. Здесь он с начала мая, и за это время Луганск из обычного города, по которому ездят трамваи, где работают магазины и рынки, превратился в город-призрак. Выехали почти все жители. Закрыты почти все магазины. С удивлением провожаешь взглядом случайного прохожего или гражданский автомобиль.
Иностранцы соглашаются, что обстрел Луганска идет бесцельно: подавляющее большинство ударов приходится на мирные кварталы, в основном частные дома, рядом с которыми нет ни стратегических предприятий, ни военных объектов с укреплениями ополченцев. Собеседник с горечью констатирует: трагедия со сбитым самолетом ужасна, но в новостной ленте она перекрывает ежедневные трагедии оказавшегося под обстрелом города – за месяц боев здесь погибло столько же мирных жителей, сколько перевозил малайзийский боинг. И о них не расскажут передовицы газет.
Из уст в уста переходит история про мужчину, накрывшего своим телом жену и маленького сына. В изложении Кая Виттрупа она звучит так: во время прогулки молодой семьи в микрорайоне Мирный началась бомбежка, мать закрыла собой ребенка в коляске, а муж обхватил ее. Осколками мины его убило. Ребенок и мать выжили. На следующий день туда принесли белого плюшевого медведя в пятнах засохшей крови. В других пересказах, которые я слышал уже от луганчан, мужчина становится ополченцем, спасшим незнакомую женщину с ребенком.
Наблюдатель ОБСЕ деликатно уклоняется от оценки событий – он просто наблюдает, не делая политических выводов и прогнозов. Между тем – соглашается: многие горожане, особенно старшего возраста, просто не понимают, почему идет война, почему их бомбят.
Позже один из ополченцев рассказал, что во время визита международных
наблюдателей в Мирный к ним подбежала женщина с ребенком, висящим в перевязанной через плечо пеленке («наши так не ходят»): «И начала голосить – сколько будет нас Болотов бомбить? Так местные жители ее чуть на куски не порвали, она быстро сбежала в какой-то подъезд».
Но многие луганчане действительно не понимают, с чей стороны сыплются мины и «Град». Это характерная черта гибридной войны, когда и у регулярной армии, и у ополченцев сопоставимые оружие и форма. И там, и там – установки «Град», автоматы, артиллерия. В отличие от той же Чечни, обе силы здесь идентичны и внешне – говорят по-русски, одна ментальность.
Когда по Луганску переезжает с места на место микроавтобус с парнями в камуфляже, которые быстро достают 80-миллиметровый миномет и бьют по жилым кварталам, поди разберись, на чьей они стороне! Ополченцы несколько раз задерживали подобные диверсионные группы украинской армии, которые спокойно ездили по городу. Борьбой с ними народный губернатор Валерий Болотов и объяснил запрет на перемещение по Луганску любого гражданского транспорта, кроме маршрутных такси.
Когда вместе с ополченцами осматриваем посеченные осколками снаряды домов, подходит сухонькая бабушка и, глядя в глаза, спрашивает: «А это не вы по нам стреляете?»
Нет ответа, кто и почему так поступил с ее сыном, и у матери пропавшего Дениса Ветрова. Четвертый день женщина плачет: сын выехал на иномарке, на мосту его остановили ополченцы. Больше никакой информации. Женщина оббивает пороги и милиции, и администрации – но парень как сквозь землю провалился. «Мы же за них, – всхлипывая, рассказывает она перед баррикадами у входа в здание Луганской республики. – Я химик по образованию, когда нужно было, помогала «коктейли Молотова» делать… Неужели трудно просто позвонить, сказать «Мама, все в порядке» – больше мне ничего не надо!»
МАТЬ ПРОПАВШЕГО ДЕНИСА ВЕТРОВА; ПАРНЯ ЗАБРАЛИ НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ В КАМУФЛЯЖЕ, И ЖЕНЩИНА НЕ МОЖЕТ НИ НАЙТИ ЕГО, НИ ДАЖЕ УЗНАТЬ, ЖИВ ЛИ ОН
«ВСЕ 24 ГОДА ШЛИ К СОЦИАЛЬНОМУ БУНТУ»
Гостиницей, в которой остановились международные наблюдатели, управляет луганчанин Николай Песоцкий. В прошлом вице-губернатор, руководитель Госкомрезерва Украины, народный депутат, сегодня оставшийся у разбитого корыта бизнесмен – за полгода убытки от пустующей гостиницы составили 700 тысяч гривен.
«Работаем шесть лет, раньше здесь было общежитие, – проводит он экскурсию, в то время как персонал собрался, прячась от бомбежки, у несущей стены. – Знаете, и до Майдана здесь настроение было очень плохое – обнищание людей шло все 24 года. Мы занимали первое место по туберкулезу – это значит, что люди недоедают. Все 24 года независимости мы шли к социальному бунту. Он вылился в Киеве, но бунтом воспользовались олигархи».
Достает свою вышедшую три года назад книгу «Небеса обетованные». В ней рассказывается о разрушенных дорогах, заброшенных заводах, разворовывании городского бюджета – вместо налаживания производства основные промышленные фонды просто вывозились на металлолом. Картина, характерная, кстати, и для депрессивных российских городков, но здесь уровень жизни значительно ниже. Зарплата 15 тысяч рублей считалась в Луганске очень приличной, хотя цены немногим отличались от российских.
Сегодня из почти 500 тысяч жителей осталось в лучшем случае несколько тысяч. Да и те, устав от постоянных обстрелов, спешат к полуразрушенному автовокзалу – до границы ходят маршрутки.
Большую часть времени луганчане проводят в подвалах, но немалая часть фаталистично гуляет по улице и во время бомбежки. Именно их и убивает – осколки рубят тела на окровавленные куски. 18 июля несколько человек погибли у местного рынка: разговаривавший по телефону мужчина так и остался с прижатым к уху мобильным, но со снесенным лбом. Тут же лежит девушка – рука под головой, спокойное лицо спящего человека и… алая лента крови из виска. Некоторые трупы даже опознать не удается, настолько они разворочены. Официальная статистика – в день гибнет от 20 до 50 человек, очень много женщин и детей.
Почти все магазины в Луганске закрыты, в лучшем случае работает парочка на
микрорайон. За хлебом у ларьков с утра выстраиваются очереди, стоимость буханки не выросла – чуть больше 20 рублей. Тут же, рядом с хлебными ларьками, скромная выносная торговля – предприниматели распродают оставшийся товар.
Свет в городе есть далеко не везде, периодически отключают воду. Трамваи и троллейбусы не ходят – взрывами порваны провода, висящие прямо над проезжей частью. Несколько раз в день звучит воздушная тревога, но местные на нее
практически не обращают внимания – почему-то воющий сигнал подается уже после того, как украинский бомбардировщик пролетит над городом.
ОПОЛЧЕНЕЦ ДЕМОНСТРИРУЕТ ОСКОЛКИ УКРАИНСКОГО СНАРЯДА
ПО ОБЕ СТОРОНЫ
Находясь на передовой, они видят друг друга, порой сходятся в рукопашной. Один из ополченцев рассказал историю в духе «Василия Тёркина» – случайно в километре от своих позиций провалился в украинский окоп. Тут же получил прикладом в лицо и, оставив там с зубами обувь, зайцем выскочил из окопа. Спасла темнота – добежал до своих; прикрывая рукой окровавленный рот, шутит – «Кто же мне теперь зубы вернет?» За самовольное оставление позиции получил трое суток ареста. Товарищи не спешили исполнить приказ, и на утреннем построении роты получили три наряда вне очереди.
Подъехал ополченец с позывным «Снабженец», привез осколки украинских снарядов. В горку металлолома бросает бинокль. «Лично отобрал у «укропов», правда, убитый он совсем. А этот мне родители с пенсии лично купили», – показывает на висящую на груди оптику.
К слову, очень многие ополченцы, особенно добровольцы из России – мужчины под пятьдесят, – стараются скрыть свое нахождение на передовой от пожилых родителей. «Жена отмазывает, говорит, что на заработки поехал», – улыбается 42-летний ополченец, у которого живы мама и 90-летняя бабушка.
Другой боец поделился, что в первом бою потерял друга, – осколками мины его буквально разорвало на куски. Несколько дней после этого есть не мог. А когда в следующий раз увидел такого же разорванного «укропа» – ничего даже не ёкнуло, в противнике человека не видит. С ненавистью в голосе рассказывает еще один случай: украинцы, израсходовав в бою все патроны, встали плечом к плечу и запели гимн «Ще не вмерла Україна» – так они и погибли. Герои? Конечно. Но у противника их поступок вызывает лишь ненависть.
Среди содержащихся в подвале СБУ пленных украинских солдат – 19-летний Игорь Лещиш из Ивано-Франковска. Паренек был на Майдане в 31-й сотне, с улыбкой рассказывает, как мимо него нынешний премьер Яценюк провозил на коляске Юлию Тимошенко, а боксер Виталий Кличко потрепал лично его, Игоря, по плечу. Потом его задержал «Беркут», за участие в несанкционированных акциях отсидел две недели. Когда начались бои на юго-востоке, хотел записаться в Нацгвардию, но его отправили домой. Решил пробраться на фронт самостоятельно, чтобы «хотя бы раны перевязывать», – по глупости рассказывал об этом всем попутчикам в поезде, – прямо на вокзале его приняли ополченцы. На них он не злой, «просто так получилось». Содержанием доволен – хорошо кормят («сегодня были макароны с котлетой»), за мелкую подработку – убрать двор – дают покурить. Надеется вернуться домой, завести семью и детей.
«Бог поможет!» – улыбается Игорь. Выходим из подвала, где расположены камеры, ополченец подмечает: «А ведь дай ему автомат – он в нас стрелять будет…»
Автор:
Андрей КОШИК
Совместно с:
Комментарии