Кто убил адвоката Дмитрия Плаксина?

Вопиющая халатность нижегородского судмедэксперта завела в тупик дело о гибели молодого юриста

Почти пять лет назад не стало молодого успешного адвоката Дмитрия Плаксина, но до сих пор так и не установлена истинная причина его смерти. Родителям покойного как бы предложили самим выбрать одну из трёх причин безвременного ухода их сына: либо он принял смертельную дозу алкоголя, либо скоропостижно скончался от болезни сердца, либо и вовсе «причину смерти установить невозможно».

На каждую из этих причин, а также на отсутствие таковой, выдали официальное заключение с печатью, но безутешные родители категорически отказываются верить любому из них (особенно, последнему – с отсутствием причины), поскольку у них есть основания полагать, что настоящей причиной смерти сына стало убийство.  Почти пять лет родители безрезультатно требуют, чтобы представители государства выполнили свои служебные обязанности, установив, наконец, то, на что вправе рассчитывать все родители, потерявшие детей, — и по юридическим нормам, и по человеческому долгу.

УДАР ПО ТЕМЕНИ

Отец обнаружил уже окоченевшее тело своего сына в полдень 27 октября 2012 года, на лестничной площадке между первым и вторым этажом собственного дома. Точнее говоря, в том доме отдельно жил взрослый сын, а его родители -   Александр Владимирович и Татьяна Владимировна Плаксины – жили в доме по соседству, на одном участке в пригородном посёлке Афонино Кстовского района, в 15 минутах езды от центра Нижнего Новгорода.

Осмотревшись, Александр Владимирович сразу отметил две странности. Во-первых, мёртвое тело могло принять такую позу только в том случае, если бы его принесли сюда посторонние. Во-вторых, исчез запасной комплект ключей от дома.

Из свидетельских показаний А. В. Плаксина, отца погибшего:

«Ноги Плаксина Д. А. ступнями были плотно прижаты к стене, и левым боком он был полностью прижат к стене дома. Ноги находились на площадке, туловище лежало на ступеньках голова повёрнута налево, лежала на правой щеке, левая рука была вдоль туловища, а правая рука отведена от тела под углом 90 градусов и согнута в локтевом суставе в сторону пояса… Я сомневаюсь в том, что Плаксин Д. А. мог таким образом упасть самостоятельно. Я уверен, что он не падал сам, а его положили таким образом, поскольку если бы он падал, то никак не мог так плотно прижат ступнями к стене. Также хочу отметить, что дверь дома Плаксина Д. А. была закрыта на замок, который запирается как из дома, так и с улицы.  Также мы не нашли один комплект ключей от дома».

 — И заметьте, что одна рука сына опущена вдоль туловища, а другая перпендикулярна телу. А ведь хорошо известно, что при падении человек рефлекторно выставляет руки перед собой, — привёл Александр Владимирович в разговоре с корреспондентом ещё один довод, подтверждающий криминальный характер гибели сына.

Дмитрий Плаксин вместе с отцом Александром Владимировичем

Полицейские такими шерлокхолмсовскими тонкостями не заморачивались.   

 — Складывалось впечатление, что сотрудники полиции с самого начала подошли к этому делу спустя рукава, — сказала Татьяна Владимировна, мать погибшего. – Например, осматривали место происшествия, не пригласив понятых. Спрашивают у меня: «Как считаете, это криминальная смерть или нет?» А я от горя даже не понимаю смысла вопроса, только головой трясу. Единственное, что сделал сыщик – зачем-то снял носки с ног сына и поглядел на пятки. На этом осмотр закончился. Потом долго  в Следственном комитете  не возбуждали дело. Первого следователя перевели в другой город

А на криминальный след в смерти Дмитрия Плаксина прямо указывали хотя бы следы побоев на его голове.

 — Было видно, что на теле следов от падения не было, так как сын был по пояс раздет, — сказал Александр Владимирович. -  Зато разбита вся голова: затылок, темя, виски, лоб.  Всего шесть ударов. И как образовался удар по темени при падении, человек должен был стать на голову?  Был ещё след удара в область коленного сустава. То есть сцену убийства можно представить так: наносится удар по коленному суставу, человек падает на колени и после этого ему наносится удар по темени.

«ЭКСПЕРТ ИСПОРТИЛ ВСЁ, ЧТО МОЖНО…»

Особенно Плаксина-старшего возмутила одна фраза судмедэксперта, впоследствии сделавшего вывод о том, что «эти травмы можно было получить самостоятельно». Заключения экспертов сыграли особенно удручающую роль в этой человеческой трагедии. Вскрытие проводил заведующий Кстовским отделением Нижегородского областного бюро судебно-медицинской экспертизы врач Виктор Новиков. Экспертиза продолжалась почти месяц, и вот 21 ноября 2012 года появилось «Заключение эксперта № 461», в выводах которого говорится: «…Считаю, что смерть Плаксина Д. А., 1983 г. р., наступила из-за острого отравления этиловым алкоголем. Это подтверждается содержанием в крови и моче трупа 1, 58 % и 2, 73 % этилового алкоголя…» Удары по голове, по заключению государственного судмедэксперта, «к непосредственной причине смерти отношения не имеют».  

Выводы этого «экспертного заключения» вызвали серьёзные сомнения у Татьяны Владимировны Плаксиной, врача по профессии, главного ревматолога Нижегородской области. Она первой обратила внимание на очевидную нелепость этих выводов хотя бы потому, что установленное содержание алкоголя соответствует средней степени опьянения. (Впоследствии эксперты выяснят, что реальное содержание алкоголя в организме Дмитрия будет в десять раз меньшим!)  Надо сказать, что сомнения в добросовестности и компетентности судмедэксперта Новикова возникли у Татьяны Владимировны ещё при первом разговоре с ним.     

 — Мы приехали за телом сына в морг, первая мысль – упал, сломал шею, — вспоминала Татьяна Владимировна. -  Спрашиваю у судмедэксперта: «А у него с шейным отделом всё в порядке?» — «Да, в порядке». Ещё раз спрашиваю: «Он не сломал шею?» — «Нет». – «Отчего же он умер?»  — «Я не знаю». Это он лично сказал мне, когда мы приехали забирать тело.

Тогда, чтобы провести объективную экспертизу, решили пригласить специалистов из 111-го Главного государственного центра судебно-медицинских экспертиз Минобороны РФ. Военные эксперты из Москвы опровергли выводы нижегородского патологоанатома.

«Вывод о причине смерти Плаксина Д. А., изложенной в заключение эксперта № 461 не является научно-обоснованным, поскольку результаты о количественном содержании этилового спирта в гнилостной крови не имеют достоверного значения… и являются недостаточными для категорического вывода об остром алкогольном отравлении». Акт экспертного исследования № 21/13, сделанный 111-м центром Минобороны, был подписан 11 февраля 2013 года, то есть, спустя почти четыре месяца после смерти Дмитрия.   Общий вывод военных был таким: без повторного исследования трупа «установить причину смерти Плаксина Д. А. не представляется возможным». А в личной беседе с адвокатом Сергеем Ушаковым эксперт высшей категории из 111-го центра сказал без обиняков:                

 —  Время упущено, с медицинской точки зрения установить причину смерти сейчас уже невозможно. Первый эксперт испортил всё, что можно было испортить…

«…Экспертиза трупа Плаксина Д. А. была начата 28 октября 2012 г. (воскресенье), то есть в выходной день, — говорится в акте 21/13. – При этом остаётся непонятно, какие были на то основания (срочные следственные действия – нет, возможности утраты доказательств – нет), непонятно, почему не дождались понедельника. Само исследование трупа Плаксина Д. А. проведено с «11 до 12», то есть в течение одного часа, что вызывает сомнение в его полноте и объективности».             

 — Нижегородский эксперт описывал состояние поджелудочной железы, — отмечает Татьяна Владимировна. — А московский эксперт написал, что поджелудочную железу никто не вскрывал. То есть изначально это был подлог.

Честно говоря, это «заключение № 461» с «острым алкогольным отравлением» впоследствии напомнит нашумевшую историю про «пьяного мальчика», когда другой государственный судмедэксперт, из Подмосковья, обнаружил следы пол-литра водки в крови 6-летнего ребёнка, погибшего под колесами автомобиля жены криминального авторитета.

Под давлением негативных оценок, сделанных столичными военными экспертами, Нижегородское областное бюро судебно-медицинской экспертизы (НОБСМЭ) было вынуждено вновь искать причину смерти Дмитрия. И в начале апреля 2013-го врачебная комиссия во главе с начальником НОБСМЭ Николаем Эделевым вынесла новое заключение, согласно которому «смерть Плаксина Дмитрия Александровича, 1983 г. р., наступила от острой сердечно-сосудистой недостаточности, развившейся вследствие имеющегося у него заболевания – кардиомиопатии неустановленного генеза».  Эту экспертизу нижегородская комиссия провела только по медицинским документам, включая злосчастное «заключение № 461».

Мать погибшего (напомню, врач по профессии) сочла и этот диагноз абсурдным.

 — За неделю до смерти сын проходит полное медицинское обследование, чтобы занять должность судьи, — сказала Татьяна Владимировна. -  Дима был абсолютно здоров, осталась его кардиограмма – совершенно нормальная. Как врач я знаю, что человек с диагнозом кардиомиопатия не может не иметь жалоб. А Дима садился на велосипед, проезжал 80 км и спокойненько возвращался. Он был физически развитым, тренированным молодым мужчиной, занимался карате.   У него не было проблем со здоровьем вообще. Более того, когда я читала протокол вскрытия, я понимала, что это был абсолютно здоровый человек.

Московские судмедэксперты к «острой сердечно-сосудистой недостаточности» также отнеслись с глубоким недоверием, если судить по словам эксперта высшей категории из 111-го центра о безнадЁжно утерянном времени. Так, из-за халатности (или сговора?) судмедэксперта возникла тупиковая ситуация, когда медицина оказалась бессильной в том, чтобы установить причину смерти. Единственным выходом из этой ситуация могло бы стать только расследование полицейских сыщиков и следователя СК.  

РОКОВАЯ СПРАВКА О КОРРУМПИРОВАННЫХ СУДЬЯХ            

Итак, Дмитрий Плаксин умер в 29-летнем возрасте. В 2005-м он окончил юридический факультет Нижегородского университета, учился в аспирантуре, преподавал в родном вузе. В 2007-м сдал адвокатский экзамен и сразу стал членом престижной областной адвокатской палаты. Несмотря на молодость, Дмитрий считался вполне преуспевающим адвокатом, который имел обширные полезные связи в судебных инстанциях Нижнего Новгорода, позволявшим ему, как говорят, «решать все вопросы». По роду профессии ему, как и многим другим адвокатам, приходилось сталкиваться как с представителями уголовного сообщества, так и с высокопоставленными коррупционерами. Ему не раз угрожали.

 — В одном деле Дима выступал посредником – передал деньги, 700 тысяч рублей, за освобождение подсудимого в зале суда, — рассказал Александр Владимирович. – Деньги-то он передал, а подсудимого не освободили. Тогда Дима свою долю вернул, а судья не вернула, и те люди постоянно приезжали, угрожали ему, есть и эсэмэски с угрозами. Кроме того, насколько я знаю, Дима защищал в судах местных воротил игрового бизнеса.

Свой последний в жизни вечер Дмитрий провёл в ресторане «Водкин», в компании своего клиента — крупного местного предпринимателя Владимира Страхова и сотрудника Нижегородского УФСБ, который работал в отделе по надзору за правоохранительными органами. Во время этой встречи обменивались информацией о коррумпированных судьях и сотрудниках полиции. Был последний рабочий день недели, пятница, но Дмитрий почти не пил, так как ему предстояло сесть за руль своего автомобиля (початую бутылку водки он взял с собой в Афонино, но эту бутылку потом не обнаружили в доме). От спиртного воздерживался ещё потому, что обещал эфэсбэшнику привезти завтра, субботним утром, в 10 часов, справку, в которой были изложены факты коррумпированности конкретных судей и следователей, имеющих отношение к уголовному делу Страхова. Расстались они около 23 часов.

В Афонино Дмитрий оказался примерно в 23 часа 30 минут. В ту ночь к нему в гости приехали два близких человека: гражданская жена Анна Чернова и его друг и помощник по адвокатской                                                                                                                                                                                                   практике Алексей Анурин. Они якобы собирались отмечать новоселье Анурина, однако между Дмитрием и Анной произошла ссора. Жена вышла из дома, вызвала по телефону такси и уехала. Надо ещё сказать, что в то время отношения между Дмитрием и Анной находились на грани разрыва. Планы повеселиться не осуществились, Анурин проводил женщину до такси, затем вернулся. В доме, по словам Анурина, они с Димой пели песни, играли на гитаре, выпили ещё по рюмке-другой водки. В половине второго ночи Анурин покинул дом Дмитрия, такси он не вызывал: «Я вышел на дорогу и поймал попутную машину», — сказал он потом Татьяне Владимировне. Странное решение – выйти голосовать на загородное шоссе, вместо того, чтобы вызвать такси по телефону.

Дмитрий и его гражданская жена Анна Чернова

В последний день своей жизни, 27 октября 2012-го, Дмитрий успел сделать только три телефонных звонка: офицеру ФСБ (00: 30), с которым он был в ресторане, и Анурину (00: 24 и 00: 32), хотя в это время ещё находился с ним в одном доме.  В 2 часа 13 минут Анурин звонил уже из Нижнего Новгорода, с улицы Штеменко, где находилась квартира родителей Черновой.  Около 8 часов Татьяна Владимировна, несмотря на выходной, отправилась на работу, откуда много раз звонила и посылала эсэмэски сыну. Не дозвонившись, по телефону попросила мужа зайти в дом сына.

ТАЙНЫ ТЕЛЕФОННЫХ РАСПЕЧАТОК

То, что смерть Дмитрия имеет криминальный характер, подкрепляется пропажей крупной суммы – от двух до пяти миллионов рублей. Два миллиона хранились в небольшом сейфе, ключ от которого находился в пропавшей связке ключей от дома, и ещё два-три миллиона были сложены в коробке. Эти деньги Татьяна Владимировна видела своими глазами. По словам родителей, Дмитрий копил деньги на приобретение придорожного ресторана. Когда Александр Владимирович вошёл в комнату сына, и сейф, и коробка были пусты.

Тем не менее, местный СК и прокуратура, по словам матери умершего, долго отказывалась возбуждать уголовное дело, не разрешала провести эксгумацию трупа, потом пыталась сорвать её проведение. Никто из следователей даже не осмотрел сейф, в котором хранились пропавшие два миллиона. Никто из следователей не обратил внимание, на что Анна Чернова заявила на допросе, что вместе с матерью умершего осматривала сейф, и денег в нём не было. Но дело в том, что Чернова не могла осматривать сейф, так как отец умершего сразу перенёс его в другой дом. Адвокат Сергей Ушаков, в прошлом военный прокурор, представляющий интересы родителей Дмитрия, считает, что Чернова могла говорить неправду на тот случай, когда на сейфе обнаружатся её отпечатки пальцев. Осмотр дома и участка, по мнению адвоката, «произведён поверхностно, не замерено даже расстояние от земли до окна, которое, по свидетельству родителей Плаксина, не было закрыто».       

У родителей сложилось убеждение в том, что сотрудники СК и полиции, скорее, заинтересованы в том, чтобы следствие не было закончено. 

-Следователь так и не объяснил, каким образом были нанесены шесть ударов по голове сына, — говорит Татьяна Владимировна. – Не был проведён даже анализ распечатки звонков с мобильных телефонов, сделанных знакомыми Дмитрия. Они постоянно ссылаются на результаты первого осмотра, которого, по сути, не было. Не обращают внимания на противоречие между показаниями участников и теми данными, которые были выявлены при анализе их телефонных звонков.     

Родители Дмитрия были вынуждены провести собственное расследование. С помощью своих друзей они смогли раздобыть распечатку телефонных соединений, сделанных сыном, Ануриным и Черновой с 24-го по 30-е октября 2012 года. На основании этих материалов адвокат Ушаков подготовил объёмистую «справку-анализ», которая мог ла бы стать ценнейшем подспорьем в расследовании полиции.

Оказывается, поздним вечером 26 октября Анна Чернова звонила в диспетчерскую такси отчего-то около десяти раз. 27 октября Анурин не раз разговаривал с судмедэкспертом Новиковым, который сделает невозможным установить причину смерти медицинским путём.  Судя по телефонным звонкам, Анурин не спал более полутора суток и собирался во второй половине 27 октября срочно уехать за пределы Нижнего Новгорода. В эти дни Анурин часто разговаривал с судимой восемь раз гражданкой Ю. С Клевачёвой, которая находилась в розыске.

 - Первый номер, по которому звонил Анурин, выйдя из дома Димы, «пробить» мы так и не смогли, — говорит Татьяна Владимировна. -  По этому номеру Анурин часто звонил и в следующие дни. Но следствие  даже не попыталось установить владельца этого телефона.

Сейчас, спустя почти пять лет, это дело о странной смерти Дмитрия Плаксина остаётся нераскрытым, оно закрыто, и где находится — неизвестно даже адвокату. Медицинский путь отрезан из-за халатности судмедэксперта.  А криминальный путь вообще не рассматривается сотрудниками полиции, хотя в создавшейся тупиковой ситуации долг полиции заключается уже в том, чтобы доказать, что убийства не было. А если всё-таки совершено убийство, то найти преступника. Тогда только несчастные родители обретут хоть какое-то успокоение.

Алексей ЧЕЛНОКОВ

Нижний Новгород-Москва