Первая война императора

«После захвата первой линии турецкой обороны Николай отправился на другой берег – без охраны и свиты, в сопровождении лишь двух генералов»

8 июня (27 мая по ст. ст.) 1828 года в 4 часа утра император Николай I прибыл к своим войскам, собранным у селения Сатунов напротив турецкой крепости Исакча. Вскоре русские войска под ожесточённым огнём неприятеля на глазах у императора приступили к форсированию Дуная.

Война с Турцией началась 14 (26) апреля 1828 года не по инициативе Николая I и вопреки его устремлениям, воевать русский император совсем не рвался. Армия, доставшаяся Николаю Павловичу в наследство от брата Александра, давно не воевала и боевым мастерством не блистала, а восстание 14 декабря 1825 года и мятеж Черниговского полка показали, что армия на грани разложения, гвардейские же части просто неблагонадёжны. Свежий боевой опыт был лишь у частей, вот уже второе десятилетие непрестанно воевавших на Кавказе, но это были эпизодические стычки отдельных подразделений с разрозненными отрядами горцев. Да и завершившаяся в феврале того же 1828 года изматывающая война с Персией показала, что боевая репутация ермоловских войск сильно преувеличена и их боевая подготовка тоже не на высоте. К большой и серьёзной войне Россия была не готова. Но после того, как султан перекрыл Проливы и стал захватывать корабли с русскими товарами, парализовав всю черноморскую торговлю, а ещё призвал мусульман к истребительной войне против России и начал тайные переговоры с Персией, обещая шаху военную и финансовую помощь за новое нападение на Россию, выбора у Николая I уже не осталось.

Памятная настольная медаль, посвящённая переправе через Дунай

Это была первая война, в которой он участвовал лично и непосредственно, рискуя жизнью под неприятельским огнём. Война, от исхода которой зависело слишком много. Времени после событий на Сенатской площади прошло не так много, и положение 31-летнего императора всё ещё было шатким: в обществе продолжалось брожение – даже в высшем свете, в глазах которого права Николая I на престол были не бесспорны. Потенциальные заговорщики из числа высшей знати могущественны, армия разбросана по гарнизонам обширной империи, а гвардейское офицерство Николая ненавидело. Поражение в турецкой кампании несомненно стимулировало бы очередной переворот в Петербурге, да ещё готово было вот-вот восстать Царство Польское. Так что Николай I, без всякого преувеличения, должен был победить или умереть, в буквальном смысле – его шансы на личное выживание после возможного низложения были равны нулю.

В первые же дни войны русские войска, совершив молниеносный марш, оккупировали Молдову и Валахию, взяли Бухарест и осадили одну из сильнейших турецких крепостей – Браилов. Но путь к победе лежал через Дунай, лишь форсировав который русские армии могли вырваться на оперативный простор. Переправа требовала многих предварительных работ, и к её подготовке приступили загодя.

«Турки знали об этих приготовлениях, – вспоминал сопровождавший императора всю войну генерал Александр Бенкендорф. – На своём берегу, который полностью господствовал над нашим берегом, они возвели укрепления и батареи с тем, чтобы защититься от форсирования реки и обустроить прекрасную позицию, на которой разбил свои палатки очень внушительный корпус». Правый берег Дуная обороняло до 8000 турецких солдат под начальством Гассан-паши, непосредственно крепость Исакча оборонял гарнизон Эюб-паши – 1200 человек и 45 орудий. Правый фланг турецких позиций был прикрыт засеками, болотом и батареей из девяти орудий. Фронт обеспечивала другая батарея, а позади неё был редут с 12 орудиями. Левый фланг, примыкавший к высоте, тоже был укреплён ещё одной батареей. И по всему берегу, от правой до левой батареи, тянулся окоп для стрелков с ружьями. Далее по левому флангу – крепость Исакча. На высотах за укреплениями – резервы. «Все пункты нашей переправы и самая поверхность Дуная, – писал в своей книге участник войны гвардии капитан Николай Лукьянович, – были подвержены перекрёстным выстрелам неприятеля. Позиция турок казалась неприступной, и они были уверены в неизбежной неудаче нашей». «Вечером костры турецкого лагеря величественно осветили его расположение, которое, казалось, бросало вызов нашим приготовлениям своим доминирующим положением, – это вновь Бенкендорф. – …Наша позиция и наши лагерные костры, напротив, утопали в болотах, овевались нездоровым воздухом и казались потерянными под господствующими вражескими высотами. Император всячески ускорял сроки высадки, у устья небольшой реки ждали сигнала выйти в Дунай приготовленные для высадки понтоны и большие барки».

Сразу по прибытии императора концентрированный огонь по турецким позициям открыли 24-орудийная батарея и скрытно подведённые корабли Дунайской флотилии, затем к артподготовке подключились ещё девять орудий 10-й артиллерийской бригады. Под их прикрытием два полка егерей – 17-й и 18-й – ринулись через Дунай на небольших шлюпках и казацких челнах. Турецкая артиллерия тут же открыла ожесточённый огонь. «Кустарник и оставшиеся после разлива реки глубокие болота сделали высадку и продвижение вперёд крайне тяжёлым, – писал Бенкендорф. – Первыми бросились по пояс в воду начальник штаба Действующей армии Киселёв и генерал князь Горчаков. Другие полки последовали за егерями, и вскоре под смертельным огнём неприятеля кустарники и болота были преодолены».

По воспоминаниям очевидцев, император Николай I буквально рвался лично возглавить атаку, но его сумели убедить не делать этого. Однако он всё же категорически отказался уйти со своего наблюдательного пункта, хотя вокруг падали неприятельские ядра. После прорыва и захвата первой линии турецкой обороны Николай I, не дожидаясь возведения наплавного моста, отправился на другой берег – без охраны и свиты, в сопровождении лишь двух генералов, попросив перевезти его атамана запорожских казаков Осипа Гладкого: тот ранее состоял на турецкой службе и перешёл со своими казаками на российскую сторону буквально несколько дней назад. Атаман сам стал у руля, двенадцать его казаков гребли. «А ведь эти люди были нашими смертельными врагами, – восклицал Бенкендорф, – только три недели назад они покинули вражеский лагерь. Стоило им сделать несколько дополнительных гребков, как они бы оказались под защитой укреплений крепости Исакча, и могли бы сдать туркам государя России, который сел к ним в лодку в сопровождении всего двух генералов…» К вечеру достроили и наплавной мост, русские войска потоком пошли на правый берег Дуная. На другой день комендант Исакчи без боя открыл крепостные ворота. Дебют Николая Павловича в качестве верховного главнокомандующего состоялся: первый этап своей первой войны он бесспорно выиграл с блеском.