НОВОСТИ
Два фигуранта дела о теракте в «Крокусе» обжаловали свой арест
ЭКСКЛЮЗИВЫ
30.01.2024 20:29 НЕ ЗА ЛЮДЕЙ
91202
12.12.2023 08:43 ПОЙМАТЬ МАНЬЯКА
21836
02.11.2023 08:35 ТРУДНОЕ ДЕТСТВО!
22641
16.10.2023 08:30 ТЮРЕМНЫЕ ХРОНИКИ
25257
13.10.2023 09:14 КОВАРНЫЙ ПЛАН
23575
sovsekretnoru
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗЛОЖЕНИЮ

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗЛОЖЕНИЮ

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗЛОЖЕНИЮ
Автор: Дмитрий ЖУКОВ
Совместно с:
02.10.2015
 
ЛЕВ МЕХЛИС И ХАССО ФОН ВЕДЕЛЬ. ГЕНЕРАЛЫ ОТ ПРОПАГАНДЫ
 
«Совершенно секретно» продолжает серию публикаций под рубрикой: «Полководцы: двойной портрет на фоне битвы». Сегодня нашим читателям предлагается статья о руководителях служб военной пропаганды Красной Армии и вермахта – Льве Мехлисе и Хассо фон Веделе. Во время войны они были непримиримыми врагами, возбуждали ненависть к противнику и призывали к его уничтожению. В то же время их подчиненные были призваны вести психологическую обработку войск и населения противника. Мехлис и Ведель вели борьбу не с помощью танков и самолетов, а с помощью слова, которое наполнялось нужным им содержанием. Они были в буквальном смысле генералами пропагандистского фронта, сыгравшего особую роль в том жестоком и кровопролитном противостоянии.
 
Эпоха тотальных войн, в которую человечество вступило к началу прошлого столетия, породило такое явление, как планомерно организованная деятельность по информационно-пропагандистскому воздействию на граждан и военнослужащих другого государства ради достижения своих политических и военных целей. Конечно, элементы использования пропаганды в военном деле можно найти и в самые отдаленные времена. Но именно в ХХ веке беспощадная борьба идеологий достигла такого градуса, что в штатах вооруженных сил различных государств появились специальные службы по «промывке мозгов». При этом численность и влияние этих профессиональных «солдат бумаги и эфира» со временем лишь расширялись.
 
Считается, что наибольших успехов в деле спецпропаганды в Первую мировую войну достигли англичане. Именно они наводнили немецкие окопы миллионами листовок, подрывающих боевой дух. Спустя несколько лет этот опыт разложения был принят на вооружение и политическими партиями. Причем лучше всего это удалось большевикам. Владимир Маяковский не напрасно призывал: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо»… В результатах Гражданской войны в России – немалая заслуга красной пропаганды.
 
К концу 1930-х годов службы, ответственные за ведение психологической войны, имелись в армиях всех крупных держав, в том числе СССР. В преддверии целой череды «освободительных походов» Рабоче-крестьянской Красной Армии, Лев Мехлис, возглавлявший тогда политическое управление РККА, стал активно возрождать и усиливать органы по идейному разложению войск и населения вражеских государств. При этом был использован опыт времен Гражданской войны. От своих подчиненных Мехлис требовал вести пропаганду так, «чтобы морально обессилить противника»…
 
На фото: ЛЕВ ЗАХАРОВИЧ МЕХЛИС
Фото из архива автора
 
СИОНИСТ, КОМИССАР, ПАЛАЧ
 
Лев Захарович Мехлис, человек, которому суждено будет стать одним из самых одиозных советских военных руководителей, родился 1 января 1889 года в Одессе. Он окончил шесть классов еврейского коммерческого училища, в 1904–1911 годах работал служащим в различных конторах и, несмотря на весьма скромное образование, даже пробовал себя на поприще репетиторства. Хотя многонациональная Одесса была своеобразным «плавильным котлом», в те годы Мехлису пришлось неоднократно сталкиваться с проявлениями антисемитизма. В итоге молодой человек вступил в отряд еврейской самообороны, пытавшейся защищать местных евреев от демаршей черносотенцев.
 
В 1907 году Мехлиса арестовали и избили в Херсонском полицейском участке. Сразу после этого он вступил в еврейскую рабочую партию «Поалей Цион» («Рабочие Сиона») и некоторое время работал в ее одесском отделе. Об этой странице своей биографии Лев Захарович в последующем старался особо не распространяться. И не случайно. В советское время «Поалей Цион» рассматривалась как одна из радикальных сионистских организаций. Она отстаивала внеклассовое требование территориальной автономии для еврейского народа в Палестине. Разумеется, это вызывало у большевиков острое отторжение.
 
В 1911 году Мехлиса призвали на срочную службу во 2-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду. Хотя ему и присвоили чин бомбардира, долгое время он выполнял обязанности конюха. С началом Первой мировой войны он оказался на Юго-Западном фронте, в 11-й армии, но и тогда занят был больше по части содержания конского состава.
 
Февральская революция застала Мехлиса под Киевом, в Белой Церкви. Он быстро осознал, какой шанс ему предоставляют новые обстоятельства, и использовал его сполна. В январе 1918 года Лев Захарович, уже изрядно поднаторевший в деле политической демагогии, вернулся в Одессу и занял «теплое место» в местном исполкоме. Впрочем, наслаждаться новыми полномочиями довелось недолго. 14 марта самопровозглашенная Одесская советская республика была ликвидирована силами германских и австрийских войск. Мехлис успел удрать на военном транспорте в Крым, но вскоре пришлось бежать и оттуда. Перебравшись в Ейск, он вступил в большевистскую партию.
 
В мае 1918 года Мехлис решил податься в Москву, однако по «партийной мобилизации» его вновь бросили на Украину. В январе 1919 года он участвовал в большевистском восстании в Харькове. В городе была провозглашена советская власть, после чего Мехлис был оставлен здесь на хозяйственной работе. Тогда же он женился на враче Елизавете Абрамовне Млынарчик. Чуть позже у них родился сын Леонид.
 
25 июня белые войска освободили город, а Мехлису по приказу губкома партии пришлось вновь встать в строй. Его откомандировали в распоряжение оперативной группы Харьковского направления, а затем, в качестве политического комиссара, направили в 14-ю армию. Он постоянно конфликтовал с командирами и с презрением относился к «военспецам» – профессиональным военным, по разным причинам пошедшим на службу к большевикам. Мехлис не гнушался рукоприкладства, беспрестанно создавал партийные ячейки и всюду насаждал преданных лично ему работников.
 
14 апреля 1920 года южнее Мелитополя с моря был высажен белый десант. Завязался бой, в котором Мехлис получил сквозное ранение левого плеча. После лечения в госпитале его отправили в распоряжение реввоенсовета Юго-Западного фронта, где Мехлис и познакомился со Сталиным, который приметил неистового комиссара и уже не выпускал того из вида.
 
Мехлис принимал участие в боях на Каховском плацдарме, в штурме Крыма, в зачистке южного побережья полуострова от махновцев и армии Врангеля. Разумеется, Мехлис оказался непосредственно причастен к страшному террору, развязанному в Крыму Белой Куном и Розалией Землячкой с подачи высшего большевистского руководства. По их прямому указанию были жестоко уничтожены десятки тысяч «представителей враждебных классов». Только по официальным советским данным в 1920–1921 годах в Крыму были убиты до 52 тысяч человек, а некоторые источники говорят о том, что число жертв достигало 150 тысяч!
 
В 1921–1922 годах Лев Захарович занимал одну из руководящих должностей в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции, затем был фактически личным секретарем Сталина. В 1926–1930 годах Мехлис учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры. Он завязал личное знакомство с партийно-государственной верхушкой, приобщился к закулисной борьбе сталинской группировки против ее оппонентов.
 
С 1930 года Лев Мехлис стал заведующим отделом печати ЦК и одновременно членом редколлегии, а затем главным редактором газеты «Правда». Партийный официоз в те времена пугал читателей массовым вредительством, кулацкой опасностью, сеял в обществе подозрительность и недоверие, назойливо воспитывая пресловутую «пролетарскую бдительность». Задолго до того, как Мехлис возглавил главный политорган РККА, он оказался причастен к кровавой расправе над армейскими кадрами. Он с готовностью публиковал рожденные в недрах ЦК и НКВД измышления о «военно-фашистском заговоре в Красной Армии».
 
30 декабря 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило Мехлиса на должности начальника Политического управления РККА и заместителя наркома обороны СССР. Отсутствие у Мехлиса прочных связей с военным руководством считалось положительным качеством.
 
Мехлис нанес сокрушительный удар по политуправлениям военных округов. Прибегая к возможностям Особого отдела НКВД СССР, он принимал непосредственное участие в решении вопросов об арестах военных работников, заподозренных в нелояльности к «генеральной линии партии».
 
На фото: ХАССО ФОН ВЕДЕЛЬ
Фото из архива автора
 
ПОДГОТОВКА К «МИРОВОМУ ПОЖАРУ»
 
На протяжении всех 1930-х годов Сталин придерживался тезиса о неизбежности столкновения «страны рабочих и крестьян» с капиталистическим окружением, результатом чего должен был стать перенос боевых действий на территорию противника. Агентура Коминтерна и «пролетарские массы» должны были, в свою очередь, начать восстания в тылу армий своих государств. Конечным результатом подобного развития событий были мировая революция и, как пелось в гимне того же Коминтерна, – «Всемирный Советский Союз». Разумеется, в силу ряда обстоятельств, впоследствии от этой утопической идеи пришлось отказаться, хотя некоторые «территориальные приращения» СССР все же получил…
 
Подобная военно-политическая стратегия, конечно, требовала создания в составе РККА специальной службы, ответственной за ведение пропаганды среди войск и населения соседних государств. Первые попытки ведения спецпропаганды вышли, мягко сказать, не вполне удачными…
 
Так, летом 1938 года в ходе событий у озера Хасан Мехлис потребовал от начальника разведотдела штаба Приморской группы войск Б. Сапожникова составить листовку-обращение к «японским солдатам, рабочим и крестьянам», дабы рассказать последним, что они «воюют за чужое им дело японских эксплуататоров, против рабочих и крестьян Советской России».
 
Текст первых листовок Мехлис составил лично. Он призывал японских солдат и офицеров «свергнуть императора – главного виновника социальной несправедливости и кровопролития на полях Монголии». Результат таких лозунгов оказался прямо противоположным желаемому: японцы, воспринимавшие своего монарха как «потомка богов», дрались еще более ожесточенно. В итоге высшему политическому армейскому руководству пришлось осознать, что призыв к «классовой сознательности» в данном случае не сработал.
 
15 марта 1939 года в пяти приграничных округах и двух отдельных армиях на Дальнем Востоке было сформировано 17 редакций газет на иностранных языках. Для сотрудников этих редакций в июне того же года был организован 15-дневный сбор с целью ознакомления военных спецпропагандистов с географией, экономикой, вооруженными силами и политическим положением в странах, часть из которых в обозримом будущем предстояло присоединить к «дружной семье советских народов».
 
Перед руководящим составом сбора была поставлена задача обучить его участников методам разложения армии и тыла противника. В перечень языков, на которых должны были выходить газеты, входили эстонский, латышский, финский, польский, румынский, японский, китайский, корейский, турецкий и некоторые другие языки. Весной 1940 года была сформирована редакция и типография газеты на английском языке.
 
Подобное же обучение редакторского состава велось и при штабах приграничных округов. Так, на секретных курсах в лагере под Одессой изучались формы и методы специальной устной и печатной пропаганды, работы с пленными, засылки агентуры. Рассматривались и такие проблемы, как поведение в тылу врага (в данном случае – румынской армии), в том числе легализация, азы диверсионной деятельности и так далее.
 
После начала Второй мировой войны, 17 сентября 1939 года СССР начал ввод войск в западные области территории Польши. Мехлис, прибывший в штаб Белорусского особого военного округа, непосредственно руководил пропагандистским обеспечением боевых действий. Он дал указание сформировать при политуправлениях Белорусского и Украинского фронтов отделы по работе среди населения этих регионов и военнопленных, а также развернуть шесть редакций газет на польском, украинском и белорусском языках.
 
В ночь на 17 сентября только в войска Украинского фронта было выдано 180 тысяч экземпляров обращений к польским военнослужащим. Если лозунги, адресованные последним, фокусировались в основном на пропаганде сдачи в плен, а также на дискредитации военно-политического руководства Польши, то печатная продукция, рассчитанная на украинское и белорусское население Речи Посполитой, разъясняла, что целью «революционной, наступательной войны» является избавление «братских славянских народов от капиталистического гнета».
 
В период Совестко-финляндской войны 1939–1940 годов в основу советской спецпропаганды был положен все тот же классовый принцип. Мехлис, заранее прибыв в Ленинградский военный округ, принял активное участие как в разработке приказа войскам, так и в составлении текстов пропагандистских обращений. Утверждалось, что в самой Финляндии развязан «белогвардейский террор», что РККА идет «не как завоеватель, а как освободитель финского народа».
 
Разумеется, все это с недоумением и возмущением воспринималось финской аудиторией. Когда же «освободительная миссия» РККА провалилась, перед пропагандистскими органами пришлось ставить новые задачи. 4 февраля 1940 года вышла директива Мехлиса, в которой подчеркивалось, что основной задачей войны является обеспечение безопасности северо-западных границ СССР и Ленинграда.
 
С начала 1940 года в Главном управлении политической пропаганды Красной Армии (ГУППКА) под руководством Мехлиса началась форсированная подготовка к увеличению штатной численности органов спецпропаганды. Во главе с полковником М. И. Бурцевым было создано отделение, ответственное за ведение пропаганды среди войск и населения противника, которое в конце лета 1940 года было реорганизовано в 7-й отдел (позднее – 7-е управление). Одновременно в политотделах армий вводились отделения, а в политотделах стрелковых дивизий – старшие инструкторы по работе среди войск противника. В новом аппарате формировалась также служба информации о зарубежных странах и армиях.
 
6 сентября 1940 года Политбюро утвердило указ о создании Наркомата государственного контроля СССР и поставило во главе ведомства Мехлиса. Таким образом, Сталин на время удалил неистового комиссара из армии и перевел его на более высокую должность, в состав правительства. Впрочем, как оказалось, такой шаг был временным. За день до нападения Третьего рейха на Советский Союз диктатор вновь назначил Мехлиса начальником ГУППКА, правда, сохранив за ним и прежнюю должность.
 
ШЕФ ВОЙСК ПРОПАГАНДЫ
 
Фигура начальника германских войск пропаганды, генерала Хассо Эдуарда Ахаца фон Веделя, по сравнению с Мехлисом, выглядит довольно блекло. Заурядная внешность, ничем не примечательная биография профессионального военного… Между тем подчиненные Веделя сумели доставить лично Мехлису немало неприятных хлопот.
 
Выходец из дворянского рода, Ведель появился на свет 20 ноября 1898 года в померанском городке Штаргарде. Окончив кадетское училище, 10 августа 1914 года он поступил на службу в 9-й гренадерский пехотный полк графа Гнейзенау. 20 ноября 1915 года ему было присвоено звание лейтенанта. В период Первой мировой войны Ведель некоторое время исполнял обязанности офицера-ординарца в 211-й пехотной бригаде. Молодой офицер также принимал участие в боевых действиях, за что был награжден Железным крестом I и II классов.
 
Поражение в войне, крах Второго рейха и серьезное сокращение вооруженных сил болезненно ударили по немецкому офицерскому корпусу. Однако фон Веделю повезло. Он остался в рейхсвере и 1 октября 1919 года получил назначение в 3-й пехотный полк. Надо сказать, карьерный рост будущего генерала долгое время проходил отнюдь не стремительно…
 
8 ноября 1920 года Ведель сочетался браком с Эрной Рамм, от которого у них родилась дочь. 24 июля 1931 года Эрна умерла. Ведель год носил траур, а затем нашел новую спутницу жизни, Маргариту Кеппен, родившую будущему начальнику армейской пропаганды трех сыновей.
 
В октябре 1920 года Веделя перевели в 4-й пехотный полк. В апреле 1925 года ему присвоили очередное воинское звание – обер-лейтенант. С октября 1924 года до сентября 1926 года Ведель был прикомандирован к штабу 2-й дивизии, на базе которого, в обход Версальского договора, были организованы секретные курсы по подготовке офицеров Генерального штаба. Два года спустя Ведель вновь побывал на этих курсах, но уже в качестве офицера, приехавшего повышать свои знания и квалификацию.
 
1 февраля 1932 года ему присвоили звание капитана рейхсвера, в июле того же года перевели на учебу в академию Генерального штаба. В январе 1936 года прилежному офицеру присвоили звание майора и, как было заведено, направили на войсковую стажировку в 6-й пулеметный батальон, в котором выпускник академии в течение года командовал ротой.
 
После стажировки Веделя перевели в Имперское военное министерство. 1938 год стал для офицера переломным: его назначили руководителем пресс-службы при Верховном главнокомандовании вермахта (ОКВ), а чуть позже – начальником вновь созданного отдела пропаганды вермахта. В феврале 1939 года Веделю присвоили звание подполковника, а 1 апреля его отдел был развернут в управление. Уже во время войны последнее было преобразовано в Управленческую группу, Ведель получил звание полковника (1 ноября 1940 года), а в последующем – генерал-майора (1 сентября 1943 года). Ему, как «шефу войск пропаганды», подчинялись пропагандистские подразделения вермахта и войск СС.
 
Казалось бы, назначение Хассо фон Веделя на такую ответственную должность было делом совершенно случайным – в отличие от большинства своих подчиненных он никогда не был сотрудником Министерства пропаганды или соответствующих партийных структур. Впрочем, к тому времени Ведель все же проявил себя как автор многочисленных методичек и изданий, популяризирующих военную службу. Из-под его пера вышли такие работы, как «Новая немецкая армия», «Военная подготовка и народное воспитание», «Великогерманская армия», «20 лет немецкого вермахта» и др.
 
С именем Веделя было связано и насаждение в армейской пропаганде антисемитизма. Ведель, как и Мехлис, стремился к тому, чтобы пропаганда пронизывала собой всю жизнь немецких военнослужащих. Для этого выпускалось огромное количество самых разнообразных материалов, формировавших у германских солдат «правильное мировоззрение».
 
Готовясь к войне против Советского Союза, управление Веделя сконструировало концепцию идеологической обработки красноармейцев и населения оккупированных территорий. Основную работу в этом направлении вела группа IV, отвечавшая за ведение «активной пропаганды на противника».
 
Директива ОКВ от 6 июня 1941 года отражает суть «наработок» Веделя: «Противником Германии являются не народы Советского Союза, а исключительно еврейско-большевистское правительство со всеми подчиненными ему сотрудниками и коммунистическая партия». При этом в директиве рекомендовалось избегать таких выражений, как «Россия», «русские», «русские вооруженные силы». Вместо них следовало говорить: «Советский Союз», «народы Советского Союза», «Красная Армия».
 
Военнослужащим РККА немецкие листовки расписывали преимущества плена, а населению оккупированных областей – с помощью многочисленных газет и журналов – внушалась мысль о том, что «большевизм больше не вернется», поэтому необходимо сохранять лояльность «новому порядку». Кроме того, в пропагандистских материалах разжигалась антисемитская истерия…
 
Для внедрения всех этих идей в сознание бойцов и командиров РККА, а также населения оккупированных областей к началу войны было сформировано 19 рот пропаганды (12 в сухопутных войсках, четыре – в военно-воздушных силах и три – во флоте), а также четыре взвода военных корреспондентов («Север», «Центр», «А» и «Б»).
 
В общей сложности во время войны было создано 33 роты пропаганды и специальная «команда мастеров изобразительного искусства», в состав которой входили 100 военных живописцев и 150 художников-оформителей. Кроме того, Веделю подчинялось эсэсовское пропагандистское формирование полкового уровня – штандарт СС «Курт Эггерс» во главе с штандартенфюрером Гюнтером д’Алкеном. Наибольшей численности – около 15 тысяч человек – войска пропаганды вермахта достигли в середине 1942 года.
 
СТОЛКНОВЕНИЕ ИДЕЙ
 
Работа по политической пропаганде среди немецких войск была начата Мехлисом с первых дней войны. Вопрос о ведении пропаганды на войска и население противника был рассмотрен 25 июня 1941 года на Политбюро ЦК ВКП(б). Было образовано Советское бюро военно-политической пропаганды, которому вменялось в обязанность определять содержание, формы и методы специальной пропаганды. Рабочим органом бюро стал 7-й отдел Главного политического управления.
 
Всего за время войны было издано и распространено свыше 20 тысяч наименований пропагандистских материалов на 20 иностранных языках, по большей части, естественно, на немецком. Общий тираж составил 2 миллиарда 706 миллионов экземпляров листовок, газет, журналов, плакатов и брошюр. Наряду с этим широко осуществлялось и радиовещание, а также обращения к противнику с помощью специальных громкоговорящих установок.
 
В начале войны характерные представления о «пролетарской солидарности» рассматривались Мехлисом как вполне актуальные. В листовках солдат вермахта призывали повернуть оружие против «общего врага» – Гитлера: «Не стреляй в своих братьев – русских рабочих и крестьян!» Убедившись на практике, насколько далеки были военнослужащие германской армии от подобных «идеалов», советские органы спецпропаганды изменили тональность, сделав упор на пропаганду преимуществ плена, причем сдаваться призывали даже успешно наступающие немецкие части. Явным просчетом в первый период войны был и курс на карикатурно-издевательское изображение вождей Германии, пользовавшихся тогда почти безоговорочной поддержкой немецкого народа.
 
Армейская пропаганда, руководимая Мехлисом, допускала и другие грубые ошибки. Провальными и вредными были признаны, например, порнографические листовки с «поцелуйными карточками» и удостоверениями «члена союза по охвату женских половых органов», предлагавшего дамам, чьи мужья находятся на фронте, «согревать супружескую постель путем выполнения мужских обязанностей». Для дам после 70 предусматривалась «двойная такса». Все это должно было создать впечатление, что нацисты превращают Германию в публичный дом, породить у немецких солдат на Восточном фронте возмущение и беспокойство.
 
На обложку одного из номеров журнала для немецких солдат «Фронтовая иллюстрация» советские пропагандисты поместили изображение лежащей в постели с «восточным рабочим» немецкой фрау. Сопроводительный текст гласил: «Пока солдат на фронте… 11 миллионов иностранцев живут сегодня в Германии, куда завлек и согнал их Гитлер, в то время как на Восточном фронте бессмыс­ленно гибнут миллионы немецких мужчин». Многие специалисты 7-го отдела ГУППКА понимали недопустимость подобных фальшивок, но ничего не могли сделать, так как подобная продукция издавалась волевым решением Мехлиса.
 
Вообще деятельность Льва Захаровича на посту главного военного пропагандис­та, а также в качестве заместителя наркома обороны и члена военных советов ряда армий и фронтов принесла чрезвычайно плачевные плоды. Вмешательство Мехлиса в дела военных специалистов не раз влекло за собой катастрофические последствия. Например, в мемуарах участника войны полковника в отставке К. Будрина «В боях за Дон» содержится описание одного эпизода. Будрин доложил командиру бригады о том, что вверенный ему батальон занял населенный пункт. Вмешавшись в разговор, Мехлис обвинил Будрина во лжи и отдал приказ нанести по этому пункту залп реактивной артиллерии. Батальон понес большие потери, немцы выбили из села остатки этого подразделения.
 
Тем не менее, несмотря на свою деструктивную деятельность, Мехлис до конца войны появлялся на фронте и 29 июля 1944 года даже получил воинское звание генерал-полковника. Впрочем, из-за явных просчетов в деле «промывки мозгов» еще 12 июня 1942 года он был снят с должности начальника Главного политического управления РККА.
 
В отличие от Мехлиса, Ведель не вмешивался в дела германских генералов, ответственных за проведение войсковых операций. Его сфера была чисто пропагандистской, и здесь он был полновластным хозяином, успешно конкурировавшим в данной области с министерствами Геббельса и Розенберга. Хотя борьба между ведомствами развернулась нешуточная. К примеру, печально известный имперский комиссар Украины Эрих Кох в письме к министру Восточных территорий негодующе отмечал: «Призывы к населению оккупированного Востока могут публиковаться лишь с согласия фюрера, а не по воле каких-то армейских клопов».
 
Тем не менее Ведель умело руководил своим аппаратом, используя в работе весь богатый арсенал пропагандистских приемов и методов. Характерные идеи и лозунги, присущие партийным изданиям, находили свое место на страницах газет, бюллетеней, листовок и плакатов, которые подчиненные Веделя штамповали огромными тиражами. Одновременно с этим в войска поступала пропагандистская продукция из других, аналогичных структур Рейха, чему глава пропаганды ОКВ не препятствовал, а использовал с выгодой для своего управления.
 
Мощнейшее влияние оказывали на население захваченных областей Советского Союза немецкие роты пропаганды. При активном и непосредственном участии командиров и личного состава пропагандистских подразделений создавались и выходили большими тиражами оккупационные газеты и брошюры. К этой работе привлекались «добровольные помощники», коллаборационистские журналисты, оказавшие своим немецким коллегам большую услугу в деле разжигания ненависти к большевикам и евреям. Только на русском языке немецкие пропагандисты распространили около 500 наименований периодических изданий. Тиражи некоторых образцов пропагандистской продукции достигал 1,5 млн экземпляров!
 
Кроме всего прочего, под контролем военнослужащих и сотрудников рот пропаганды разрабатывались курсы лекций для аудитории, состоявшей из учителей и других представителей интеллигенции, городских и сельских должностных лиц – старост, бургомистров, начальников полиции разного уровня. Огромное внимание было уделено и пропаганде вооруженного коллаборационизма. Скажем, вплоть до конца 1944 года «власовское движение» существовало фактически только на бумаге – в листовках и призывах немецких пропагандистов. Сам Власов и его «штаб» долгое время находились в непосредственном подчинении управления Веделя.
 
Несмотря на то что немецкой военной пропаганде удалось поначалу добиться серьезным результатов, дальнейший ее эффект стал снижаться. Не в последнюю очередь это было связано с жестокой политикой германских властей в захваченных областях, а также с очевидными успехами Красной Армии.
 
На последнем этапе войны управление Веделя численно значительно сократилось. Когда боевые действия развернулись на территории Германии, все полномочия по пропагандистской деятельности взял на себя Геббельс, до самой капитуляции внушавший своей аудитории надежду на «чудо-оружие» и решительный поворот в войне.
 
После войны Хассо фон Ведель был арестован, но в заключении находился недолго – уже в середине мая 1946 года его выпустили на свободу. Разумеется, с опытом, которым он обладал, решили ближе познакомиться спецслужбы союзников, изучавшие формы и методы нацистской пропаганды. Бывший шеф войск пропаганды охотно помог им в этом. Ведель скончался 3 января 1961 года в Гердене, закончив незадолго до смерти книгу воспоминаний «Войска пропаганды немецкого вермахта», опубликованную в 1962 году.
 
Относительно благополучно прожил остаток своих дней и Лев Мехлис. В феврале 1946 года его избрали депутатом Верховного Совета СССР второго созыва. Одновременно с этим он работал в должности министра государственного контроля Советского Союза. В 1949 году у Мехлиса случился инсульт, и к активной служебной и политической деятельности он больше не возвращался. Но в 1952 году на XIX съезде КПСС его заочно избрали членом Центрального комитета. Скончался «военный Мефистофель» Сталина 13 февраля 1953 года. Урна с его прахом была захоронена в Кремлевской стене.
 

Автор:  Дмитрий ЖУКОВ
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 

Возврат к списку