Уго Чавес умер. Выживет ли его дело?

Уго Чавес, президент Венесуэлы, на протяжении почти пятнадцати последних лет фактически самовластно правивший этой богатейшей по своим ресурсам латиноамериканской страной, скончался 5 марта в одной из клиник Каракаса, в 4 часа 25 минут пополудни по местному времени (1 час 25 мин. ночи 6 марта по Москве). На протяжении без малого двух последних лет он боролся с онкологическим заболеванием, перенес четыре операции, которые делали в Гаване лучшие кубинские медики. В последний раз из Гаваны он вернулся на родину несколько дней назад, судя по всему, уже в бессознательном состоянии. По слухам, кубинские руководители не захотели, чтобы Чавес умер на их земле, и он был срочно транспортирован в Венесуэлу.

Уго Чавес, бесспорно, одна из самых колоритных фигур латиноамериканской и мировой политики конца ХХ – начала XXI века. Харизматик и популист, за несколько лет, с 1992-го до 1998-го, он прошел путь от офицера-десантника, возглавившего неудавшийся военный переворот, до законно избранного президента. Лозунги провалившегося в 1992 году путча – борьба с олигархами, с коррупцией, с засилием влияния США в национальной экономике и политике, защита бедных слоев населения – остались актуальными как для первой президентской кампании Чавеса 1998 года, так и для последующих полутора десятилетий его политической деятельности на посту президента. Благодаря личному обаянию и фантастической энергии, он сумел за эти годы не только не растерять авторитет среди своего электората, основную массу которого составляли бедные слои населения, но и стать неформальным лидером левых сил, во многом благодаря его примеру и при его поддержке поднявших в последние годы голову на латиноамериканском континенте.

Но дело было, конечно, не только в обаянии. Многократный рост мировых цен на нефть в первом десятилетии этого столетия, обернувшийся для Венесуэлы настоящим золотым дождем, позволил Чавесу реализовать многие из его популистских обещаний – осуществить ряд социальных программ, контролировать цены на продукты питания, и т.д. Нефтедоллары укрепили авторитет Чавеса и на континентальной арене, позволив ему щедро поддерживать левацкие, в том числе экстремистские, антиправительственные движения в соседних странах – например, в истерзанной гражданской войной Колумбии. Он спас режим Фиделя Кастро от экономического краха, который казался неминуемым в середине 1990-х, и стал ближайшим другом легендарного Команданте, перед которым он преклонялся и идейным наследником которого в глазах мирового левого движения, как совершенно очевидно, мечтал стать. Судьба распорядилось по-другому: Фидель Кастро умудрился пережить и годившегося ему в сыновья Чавеса.

Еще одного близкого друга – и на этот раз ровесника — он обрел за десять тысяч километров от Венесуэлы. Владимир Путин и Уго Чавес нашли общий язык еще в начале 2000-х, когда венесуэльский лидер впервые побывал в России, так хлопнул по плечу своего нового российского знакомца, что едва не сбил с ног, и подписал здесь первые контракты на закупку большой партии российского оружия. С тех пор таких контрактов было подписано множество, а Чавес, в свою очередь, дал российским компаниям зеленый свет на разработку газовых месторождений и строительство газопроводов в Венесуэле. Благодаря Чавесу, Венесуэла стала единственной, помимо самой России, заметной на мировой географической карте страной, признавшей независимость Южной Абхазии и Осетии.

Уго Чавес был уникальным политиком того амплуа, которое называется One Man Show. Осиротевшие после его смерти сподвижники в сравнении с ним кажутся безликой серой номенклатурной массой. Однако, было бы преждевременным прогнозировать скорый крах созданного Чавесом авторитарного режима и приход к власти оппозиции. Уже тяжело больной, он успел назначить преемника, точнее, политического наследника, Николаса Мадуро, призвав своих сторонников поддержать его на тогда еще гипотетических новых выборах. Это был сильный ход – политическое завещание такого харизматичного лидера, как Чавес, может оказать после его смерти свое магическое воздействие на избирателей. Тем более, что оппозиция в Венесуэле до самого последнего времени оставалась разрозненной и сколько-нибудь яркого лидера из своих рядов выдвинуть пока что не смогла.