Клондайк по-русски

Добыча золотоносного песка со дна реки Миасс.

Этим летом Царево-Александровский прииск, ныне поселок Ленинск близ Миасса, перешагнул 180-летний рубеж. Случилось это почти незаметно для публики, хотя в событиях, связанных с юбилеем, есть много любопытного. Ведь когда-то эти места называли русским Клондайком.

Сейчас Ленинск – ничем не примечательный поселок: одна улица, два магазина, школа и сельсовет. Дощатый домик, в котором размещалась последняя контора по приемке золота, убог и заброшен. Вход в шахту, где император Александр I «своими державными руками изволил добыть 22 пуда золотосодержащих песков», исчез с лица земли. Житель Ленинска Борис Захаров разбил на его месте огород и выращивает картошку. Был в поселке и памятник царю Александру. Ныне его заменила бетонная коробка автобусной остановки.

По единственной улице Ленинска гоняют на мотоциклах пацаны. Работы нет. В Миассе можно заработать тысячи полторы-две; затраты на дорогу до него – 500 рублей. Взрослые работают на нефтеперекачивающей станции, чуть ли не единственном объекте, который связывает местных жителей с недрами. Теми самыми, в которых их предки когда-то искали золото и которого там как будто бы не стало. Но Анна Михайловна Разумова, умная сутуловатая старушка, с твердостью в голосе сказала мне: «Золото здесь еще есть. Много золота. Только, видимо, никому это не нужно…»

Золотой праздник для императора

История российской золотой лихорадки XIX и первой половины XX века содержит еще много неизвестных страниц. Отчасти потому, что темой этой, за редким исключением, занимались только местные краеведы. Прелюдией этого интереснейшего периода можно считать открытие Березовского рудника близ Екатеринбурга в 1745 году.

Вскоре разведка золота продвинулась на Южный Урал.

Летом 1797 года оберберггауптман 3-го класса Евграф Мечников нашел золотую руду на речушке Ташкутарганке, близ Миасского медеплавильного завода. Об этом событии напоминает мраморная плита – единственный памятник в Ленинске. А в марте 1823-го Миасскую долину всколыхнуло открытие другого золота – рассыпного.

Произошло это так. Управитель миасского завода Порозов, будучи человеком сметливым, решил промыть здешние пески – и не ошибся. Уже в 1823 году в Миассе и его окрестностях намыли 132 килограмма золота! Оно было повсюду. Его находили в реках Атлян, Миасс, Большой и Малый Иремель. Известны случаи, когда из ста пудов песка намывали до пуда драгоценного металла! При этом большую часть добычи составляли самородки. Добычу рудного золота забросили из-за низкого содержания металла в руде, а доступность рассыпного открывала краю широчайшие перспективы.

работы на Царево-Александровском прииске

В Горном департаменте быстро смекнули: миасское золото – хороший способ заткнуть дыры в государственном бюджете. Начало «золотой лихорадке» было положено. В 1824 году недалеко от заброшенного Петропавловского рудника шахтмейстер Меджер открыл богатейшую россыпь: в 100 пудах песка (то есть чуть больше, чем в полутора тоннах) содержалось более фунта (409,5 грамма) золота. Здесь-то и заложили прииск, названный Царево-Александровским в честь здравствующего императора Александра I Реформатора. Такой подарок было не стыдно преподнести российскому самодержцу.

Известно, что в конце жизни государь много ездил по России, забираясь иногда в настоящую глухомань. Биограф Александра I Шильдер в книге «Император Александр I. Его жизнь и царствование» писал: «В 1824 году, осенью, император предпринял обширное путешествие по восточным областям европейской России. Государь выехал 16 августа, миновав Москву, проследовал до Рязани, посетил Тамбов, Пензу, Симбирск, Самару, Оренбург, Уфу, златоустовские заводы…» Конкретно о посещении императором златоустовских заводов ничего не сказано, но именно во время этой поездки Александр и завернул на Царево-Александровский прииск

Сообщение о его грядущем приезде получили в Златоусте еще 3 мая. И сразу стали к нему готовиться. Начальник Горного округа сообщает управителю златоустовского завода: «Для Государя ничего не может быть приятней, как видеть в благосостоянии своих подданных. А также, чтобы все люди были чисто и опрятно одеты. Не худо, чтобы были в праздничных платьях, ибо посещение должно почитаться одним из величайших праздников…» Начальство Златоустовского Горного округа постановляет: дома жителей по трактовой дороге и главной улице города должны быть покрыты тесом; по всем улицам произвести окраску домов и заплотов (заборов. – Ред.). Предписание предусматривало все до мелочей – как подходить к государю, как и когда кричать «ура!». Управитель златоустовского завода Татаринов принял все меры, чтобы не ударить лицом в грязь перед августейшей особой.

22 сентября, уже будучи в Златоусте, Александр I, беседуя о крае и его достопримечательностях с начальством Горного округа, коснулся в разговоре и своего прииска: «Завтра поедем на мой рудник, и я буду там работать на мое счастье…» О пребывании императора на миасском заводе практически ничего не известно – только то, что в свите государя был Василий Андреевич Жуковский и что, въезжая в город, самодержец якобы воскликнул: «Так вот где родина золота!» Приняв от местных жителей хлеб-соль, он посетил храм, заводской госпиталь и сразу отбыл на Царево-Александровский рудник.

Своими державными руками…

Рудник уже работал. Запускали его с 8 по 18 июля 1824-го. В том же году из его «закопух» подняли 40 самородков общим весом 3 тысячи фунтов 66,5 золотника (около одной тонны двухсот килограммов золота). Каким увидел его император? Скорее всего, прииск был чем-то вроде полигона – со множеством шурфов, входов и выходов из шахт, напоминавших глубокие траншеи. По крайней мере, об этом свидетельствуют фотографии конца XIX века. Строили на рудниках неосновательно, временно – работа все-таки сезонная. Но прииски вокруг Миасса росли как грибы после дождя. Разрабатывалось множество рудников одновременно, и к 1836 году их число выросло до 162. Возникли Новопавловский, Новополяковский, Фоминский и другие прииски. А «золотой век» Миасских наступил спустя 3 года после посещения Урала государем. В 1827 году на промыслах было добыто 64 пуда благородного металла. С 1830 по 1837-й добывали от 52 до 61 пуда золота в год. И примерно тот же уровень держался до 1861 года.

Позже о пребывании Александра I на своем руднике сложили красивую легенду – о самородке, якобы найденном императором. Эта история имеет сторонников и противников, хотя есть множество свидетельств, что самородок, очень похожий на «царский», буквально за три часа до приезда Александра нашел мастеровой Дементий Петров. Этот факт подтверждают и архивные документы, в частности отчет горного начальника Татаринова. И все-таки некоторые исследователи считали, что самородок мог быть найден императором, которого «навели» на нужную шахту и на нужную выработку. Государь сам попросил старательское кайло и лопату; добытый им песок вывезли на поверхность… Но нет оснований подозревать Александра I в наивности. К тому же есть свидетельства, что Татаринов сам преподнес свежую находку царю, а тот распорядился наградить Дементия Петрова и его товарищей деньгами. Самому Татаринову вручили орден Анны II степени.

После отъезда государя Татаринов приложил массу усилий, чтобы увековечить память о пребывании самодержца на прииске. 20 фунтов из песка, добытого царем, были уложены в специальный ящик и вместе с лопатой и кайлом отправлены в Златоустовский горный арсенал. На месте, где Александр I вел работы, установили каменную пирамиду с двуглавым золоченым орлом. Правда, скоро пирамида начала разрушаться, и в 1850 году она была перестроена на средства инженеров Златоустовского округа. Теперь памятник представлял собой чугунную колонну, увенчанную бюстом императора. По некоторым свидетельствам, при монументе был выставлен и табурет, на котором Александр отдыхал после работы. Этот маленький музей просуществовал до начала 20-х годов прошлого века. Дальнейшая его судьба печальна. «Приехали из города представители новой власти, сложили все то ли в повозку, то ли в кузов машины и увезли в город», – говорят старожилы. Долгие годы чугунная плита из основания монумента использовалась кем-то из жителей поселка в качестве части очага. Обнаружили ее случайно. Выдала надпись: «Государь император Александр I изволил добыть своими державными руками золотосодержащих песков 22 пуда. 1824 года сентября 23 дня».

Но промысел большевики подхватили. Вплоть до 50-х годов прошлого столетия прииск исправно поставлял золото в казну. Именно здесь, в Миассе и на самом Царево-Александровском прииске, возникла и долго существовала система золотоскупок. Власти понимали: люди, владевшие золотодобывающими секретами, все равно будут мыть песок, и эту страсть пришлось поощрять – правда, поставив под контроль. Намытое золото следовало приносить в «контору», где его взвешивали и оценивали по курсу. На сумму оценки можно было купить продукты и вещи, необходимые в хозяйстве. Как говорят местные жители, на золото в «Торгсине» было все: от ружей и пороха до сливочных тянучек. Можно было получить и «боны» – ценные бумаги, эквивалентные золотому рублю. По словам Анны Михайловны Разумовой, много лет проработавшей на Царево-Александровском прииске учительницей, курс золотого рубля к обычному был где-то тридцать к одному. Она вспоминает, как ее муж Александр после возвращения с фронта нашел с товарищами хорошее «гнездо» – несколько «спекшихся» самородков величиной с блюдце. Самородок разрубили на части по числу участников, и на свою долю, которая потянула на 300 золотых рублей, Разумовы купили дом

Рабочий промывает в старательском ковше собранный золотой песок

Система золотоскупки в годы войны многим позволила выжить. Намыть три-четыре грамма желтого металла в принципе труда не составляет. Труднее было зимой – но люди научились заготавливать породу впрок и только затем промывать ее. Еще в 60-е годы прошлого столетия прямо по берегам реки Миасс можно было встретить заброшенные старательские лотки. Многие здешние жители знали места выходов к поверхности золотых жил. Знали, но молчали – в ответ на запрет заниматься золотодобычей частным лицам. Зато с 1928 года по 1941-й в Миассе (в том числе на Царево-Александровском прииске) было добыто 6,6 тонны золота. А за время Великой Отечественной «Миассзолото» сдало государству 1 тонну 76 килограммов благородного металла. Судя по всему, именно в это время на прииске широко применялся рабский труд. Та же Анна Михайловна Разумова вспоминает случаи, когда рабочие находили в старых отвалах тачки с обрывками цепей. Людей приковывали к ним ножными кандалами: свобода в движениях есть, а убежать невозможно. Впрочем, такое делали и при царе. Чтобы как-то отомстить власти, рабочие, найдя крупный самородок, не сдавали его, а выбрасывали в отвалы. Поэтому там часто находили большие «подарки», среди которых есть удостоившиеся особого имени. В 1935 году старатель Симонов нашел в отвалах самородок весом 3 килограмма 345 граммов, по форме напоминающий заячьи уши. Так находку и назвали. В Государственном алмазном фонде хранятся самородки «Верблюд», «Мефистофель» и знаменитый «Большой треугольник» – каждый из них имеет свою историю. «Треугольник» – самый тяжелый из тех, что не переплавили в слитки. Вес его – 36,2 килограмма! Он был обнаружен на Царево-Александровском прииске мастеровым Никифором Сюткиным в 1842 году и спецконвоем доставлен в Санкт-Петербург. Впрочем, самому Сюткину находка счастья не принесла. Премиальные в 1266 рублей – по тем временам приличные деньги – старатель пропил и умер в нищете.

Погоня за тараканами

Сейчас обстановка на прииске не позволяет проводить никаких крупных разработок. Поселок и коллективные сады покрыли собой почти все пространство. Прииск съели дома и улицы. Чистой осталась только низина Федотовского болота.

Но заверения Анны Михайловны Разумовой о том, что золото здесь еще есть, скорее всего, имеют основания. Еще год назад на старых отвалах работала старательская артель «Фарт» из Екатеринбурга, и долго еще удачливые любители промысла будут находить «тараканов» – так на старательском жаргоне называют золотые капельки величиной с арбузное семечко. И все же рассказы о несметных богатствах прииска – не более чем ностальгия старожилов. Почти два века усиленной эксплуатации русского Клондайка подорвали его золотую мощь. Старатели удивительно точно находили выходы золотых жил к поверхности и выбрали крупные гнезда.

К тому же в последнее десятилетие государство почти прекратило финансирование геологоразведки: затраты большие, а будет ли отдача – неизвестно. Эксплуатируется лишь то, что было разведано при социализме. Огромная драга несколько лет бороздила городской пруд в Миассе до шестиметровой глубины. Она мыла золотой песок, одновременно давая строительный щебень и песок обыкновенный. Но объемы добычи были невелики. Этим летом драгу разобрали и продали в Сибирь. Оттуда ее перевезут в Монголию, где она будет качать золото в закрома тамошнего государства. На вырученные деньги ОАО «Миассзолото» начнет срочно обустраивать новый прииск – Байрамгуловский. Но окажется ли он таким же богатым, как Царево-Александровский, – никто не знает.

Миасс–Ленинск–Царево–Александровский

Фото из архива Миасского городского краеведческого музея