КАК ПОСЕЕМ, ТАК И ПОЖНЕМ...

ФОТО: ЮРИЙ СМИТЮК/ТАСС

Ровно сто лет назад на Харьковском паровозостроительном заводе приступили к выпуску гусеничных тракторов «Коммунар», и это был первенец зарождающегося отечественного тракторостроения в СССР. В 1929 году был создан знаменитый «Ростсельмаш». Прошли годы. И что же представляет собой российское тракторное и сельскохозяйственное машиностроение сегодня?

Автор этой статьи в свое время много лет проработал в системе Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР, так что он не понаслышке знает, что представляла собой эта отрасль.

КАК БЫЛО ПРИ СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

Начнем с того, что напомним: у нас в стране первый трактор был выпущен в 1923 году. На Харьковском паровозостроительном заводе тогда приступили к выпуску гусеничных тракторов «Коммунар» с двигателем мощностью 50 л.с. (он был разработан на основе немецкого трактора Hanomag WD Z50).

Но трактор этот был несовершенен в техническом отношении, а нужна была современная и экономичная машина. И пока налаживалась разработка отечественного образца, выбор пал на наиболее простой и дешевый американский трактор Fordson-F. И вот в 1924 году в Ленинграде с конвейера завода «Красный Путиловец» сошел первый колесный трактор «Фордзон-Путиловец» с двигателем мощностью 20 л.с., работавший на керосине и развивавший скорость до 10,8 км/ч.

В 1925 году было выпущено 422 трактора «Фордзон-Путиловец», а всего за годы первой пятилетки (с 1 октября 1928 года по 30 сентября 1933 года) «Красный Путиловец» дал стране 39472 трактора.

Но развивающееся сельское хозяйство требовало все больше и больше тракторов, и возникла необходимость в строительстве специализированных тракторостроительных заводов. И вот в 1928 году в Сталинграде начали строительство завода (СТЗ) по выпуску колесного трактора, прототипом которого послужил американский трактор International 15/30. А годом позже было принято решение о строительстве тракторного завода в Челябинске (ЧТЗ).

В 1930 году был основан Харьковский тракторный завод (ХТЗ). С конвейера Сталинградского завода сошел первый трактор СТЗ-15/30 с карбюраторным двигателем мощностью 31,5 л.с., работающий на керосине. Всего было выпущено 390500 таких тракторов.

В 1943 году было принято решение о сооружении новых тракторных заводов в Липецке (ЛТЗ) и Владимире (ВТЗ).

Завод «Ростсельмаш» в Ростове-на-Дону начал работать в 1929 году. Первоначально он выпускал плуги, сеялки и сноповязалки, но вскоре перешел к производству комбайнов.

В августе 1973 года «Ростсельмаш» начал выпуск самой массовой модели своих зерноуборочных машин – СК-5 «Нива», а в феврале 1984 года завод выпустил двухмиллионный комбайн.

Чтобы был понятен масштаб происходившего в стране, отметим, что поставки тракторов для сельского хозяйства в 1982 году составили 350 тыс. штук, поставки комбайнов — 111,8 тыс. штук. В 1985 году поставки тракторов достигли 393,4 тыс. штук, а комбайнов – 117,5 тыс. штук. В этой области СССР был признанным мировым лидером. Наши тракторы Т-25, Т-40, МТЗ- 80/82 и Т-150К, наши зерноуборочные комбайны «Нива», «Дон-1200» и «Дон-1500» поставлялись в десятки стран мира. Сборка наших тракторов Т-25 «Владимирец» велась в Мексике и Индии. Работало международное общество стран СЭВ по машинам для овощеводства, садоводства и виноградарства «Агромаш», работало советско-французское акционерное общество «Актиф-Авто», торговавшее во Франции советскими тракторами и комбайнами.

НАШИ ДНИ

А что представляет собой тракторное и сельскохозяйственное машиностроение России сегодня?

Сегодня проблема нехватки сельхозтехники усугубляется ее крайней изношенностью. По оценкам, сегодня доля зерноуборочных комбайнов старше 10 лет составляет 44%, кормоуборочных – 42%, тракторов – 58%. В целом же доля сельхозтехники старше 10 лет превышает 50%, и чтобы переломить ситуацию, необходимо увеличивать закупки новой техники в 1,5–2 раза и поддерживать процесс обновления три-пять лет. Но как это сделать? Никто толком не знает.

В октябре 2022 года вице-премьер правительства России Денис Мантуров заявил, что на отечественных производителей приходится более 60% российского рынка сельхозтехники. Только вот по оценкам Tebiz Group, одной из ведущих компаний на рынке маркетинговых исследований, «большая часть рынка формируется продукцией импортного производства – более 75% в 2021 году против 69% в 2020 году». И кому тут верить?

Понятно – кому. Типичный пример: на тракторы российского производства приходится лишь 14% рынка, но фактически это даже не производство, а крупноузловая сборка, отечественные же модели с производством полного цикла составляют примерно 3% рынка.

Ситуация на рынке комбайнов выглядит более обнадеживающей, чем на рынке тракторов, однако и тут общий объем продаж находится на уровне, далеком от реальных потребностей сельского хозяйства.

По данным «Интерфакса», в 2022 году российские аграрии снизили закупки основных видов сельхозтехники. Так, например, тракторов в прошлом году было куплено 11,34 тыс. штук против 14,73 тыс. штук в 2021 году, зерноуборочных комбайнов – соответственно, 4,71 тыс. штук против 6,59 тыс. штук, кормоуборочных комбайнов – 550 штук против 620 штук.

В 2023 году объем закупок тракторов может составить 11,03 тыс. единиц, зерноуборочных комбайнов – 4,7 тыс., кормоуборочных – 500 единиц. В 2022 году парк тракторов в отечественном АПК составлял 426,4 тыс. штук, зерноуборочных комбайнов – 123,5 тыс. штук, кормоуборочных комбайнов – 15,4 тыс. штук. Это меньше, чем в СССР в 1930 году. На самом деле, в результате проведенных в стране реформ, производство тракторов и сельхозмашин было практически парализовано: в 1991– 1998 гг. спад был гигантским, а некоторое оживление производства в начале 2000-х гг. не превратилось в устойчивую тенденцию роста.

Особенно заметным было свертывание промышленного выпуска сложных сельхозмашин. Например, в 1990 году в РСФСР было выпущено 65,7 тыс. зерноуборочных комбайнов, а в 2010 году в России – лишь 4,3 тыс.

Производство других видов комбайнов также «реформировано» на свертывание. В 1990 году в РСФСР было произведено 10,1 тыс. кормоуборочных, 6,4 тыс. картофелеуборочных комбайнов, а в 2009 году на всю Россию было выпущено лишь 839 кормоуборочных и 81 картофелеуборочных комбайнов.

Состояние производства остальной сельскохозяйственной техники примерно такое же: по сравнению с 1990 годом уровень производства тракторных плугов в 2010 году сократился в 58 раз, культиваторов – в 26 раз, сеялок – в 20 раз, косилок – в 7 раз, доильных установок – в 12 раз.

Из-за спада производства сразу с начала реформ резко сократились поставки всех видов техники российскому селу.

ВСЕ ХОРОШО, ПРЕКРАСНАЯ МАРКИЗА, ИЛИ МАНИПУЛЯЦИИ СО СТАТИСТИКОЙ

В 2017 году было создано объединение «Росспецмаш» (Российская ассоциация производителей специализированной техники и оборудования), в которое вошли 187 компаний-производителей сельскохозяйственной и строительно-дорожной техники, а также производителей оборудования для пищевой промышленности и комплектующих. Президентом объединения стал Константин Бабкин, один из совладельцев завода «Ростсельмаш».

В октябре 2022 года Константин Бабкин заявил, что с импортозамещением у нас все хорошо, и его перспективы он оценивает «как хорошие, даже благоприятные». Он заверил: «Тут критичной какой-то зависимости я не вижу». А еще он сказал: «Наша доля на рынке комбайнов, конечно, выросла – была 65%, сейчас порядка 75%, остаются белорусы, немцы, появляются китайцы, чего раньше не было. В тракторах у нас есть две сильные компании, производящие крупные тракторы, – это «Ростсельмаш» и Кировский завод. Мне кажется, мы в этом году заняли 100% рынка, может быть, 99,9%».

Короче говоря, «сельское хозяйство не останется без техники».

Как пелось в одной популярной некогда песне Леонида Утесова: «Все хорошо, прекрасная маркиза, дела идут и жизнь легка. Ни одного печального сюрприза, за исключением пустяка».

А «пустяк» заключается в том, что у нас в стране обожают манипулировать со статистикой. В частности, очень любят отчитываться о росте производства и продаж в стоимостных показателях. Например, «в 2022 году российские производители сельскохозяйственной техники увеличили ее продажи на 17,2% в сравнении с 2021-м – до 235,4 млрд рублей». Казалось бы, замечательно. Вовсе нет. Это лишь говорит о том, что произошел существенный рост цен на сельхозтехнику, а также рост стоимостных показателей импорта за счет изменения курса валют.

В натуральных показателях все обстоит гораздо хуже: в 2022 году было собрано на 32% меньше зерноуборочных комбайнов, на 14% – кормоуборочных комбайнов и т.д.

Или, скажем, такой пример манипуляции: «с 2013 по 2019 год выпуск российских тракторов для сельского хозяйства увеличился в 6 раз». В шесть раз! Казалось бы, отлично. Но в натуральных показателях выпуск тракторов в 2021 году составил лишь 6,0 тыс. единиц. А это уже говорит о практически полной ликвидации отечественного тракторостроения, потому что в начале реформ, в 1990 году, в России было выпущено 213,6 тыс. тракторов. То есть за годы реформирования отрасли производство тракторов снизилось в 35 раз, а, например, производство мини-тракторов вообще было свернуто.

У нас обожают бить в литавры: «о постоянном улучшении качества тракторов говорит ежегодно растущий экспорт: с 2013 года он увеличился в 7 раз». В семь раз! Но только вот в натуральном выражении экспорт в 2020 году составил 524 единицы. Ничего не будем комментировать, просто отметим, что в 1989 году СССР экспортировал 51297 тракторов.

Сворачивание отечественного производства тракторов и сельхозмашин сегодня лишь в малой степени компенсируется импортом.

НОВЫЙ ТРАКТОРНЫЙ ЗАВОД В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ

Мы только и слышим: «за последние годы отечественные заводы приступили к реализации и реализовали ряд масштабных инвестиционных проектов». В частности, «Ростсельмаш» трубил, что к 2021 году возведет новый тракторный завод, запустит производство КПП, модернизирует окрасочную линию и расширит склад запасных частей. И на эти цели якобы будет направлено более 7,3 млрд рублей.

Потом было сказано, что «тракторный завод заработает в конце 2022 года». Что это будет тракторный завод с территорией в 14 га и производственными площадями 62 тыс. кв.м., и разместится все это на одной из площадок компании «Ростсельмаш» в Ростове-на-Дону. И там будет выпускаться «полный модельный ряд тракторов от 170 л.с. до 600+ л.с. с шарнирно-сочлененной и классической рамой, на гусеничном ходу, а также дорожно-строительная и коммунальная техника». А далее шли рассказы о новых рабочих местах, о применении современных промышленных технологий и о комфортной производственной среде для сотрудников.

2022 год давно прошел. И что мы имеем сейчас? Уже 27 мая 2022 года «Интерфакс» сообщил, что «Ростсельмаш» отложил ввод тракторного завода в Ростове-на-Дону на середину 2023 года. Середина 2023 года уже практически «на носу», а нам все рассказывают про проблемы с поставками оборудования. Типа не волнуйтесь, «проект не остановлен, проект ведется».

14 апреля 2023 года первый заместитель министра промышленности и энергетики Ростовской области Вячеслав Тимченко сообщил, что тракторный завод в Ростове-на-Дону запустят в 4-м квартале 2023 года. Но вот только по его же информации, на данный момент техническое оснащение завода составляет 60%, а вот общий объем инвестиций по данному проекту – уже не 7,3 млрд рублей, а более 10 млрд рублей.

Интересно, а что нам скажут в 4-м квартале 2023 года?

МНОГО СЛОВ – МАЛО ДЕЛ

О планах и перспективах развития у нас научились говорить красиво и убедительно. «Ежегодно развивать положительную динамику и реализовывать инвестиционные проекты заводы смогли, в том числе благодаря действию эффективных мер господдержки…» «Будет достигнут прогресс в выпуске отечественных компонентов…» «Производственные мощности российских предприятий позволяют увеличить выпуск тракторов для сельского хозяйства в 2,9 раза…»

Увеличить в 2,9 раза… Развивать положительную динамику… Успешно реализовывать инвестиционные проекты… Все это общие слова, за которыми очень удобно скрывать реальное положение дел в российском тракторном и сельскохозяйственном машиностроении. А что же мы имеем в реальности?

По обеспеченности сельскохозяйственной техникой Россия сейчас сильно отстает не только от США и европейских стран, но даже от Беларуси и Казахстана.

Государство на протяжении последних лет активно поддерживает группу компаний «Ростсельмаш». Всего за последние семь лет «Ростсельмаш» получил от государства десятки миллиардов рублей.

И что?

Полностью убита конкуренция на рынке.

Поставок качественной импортной сельхозтехники сейчас по понятным причинам очень мало, либо она стала очень дорогой.

«Ростсельмаш» подмял под себя все и получает огромные деньги на разработку нового комбайна и нового трактора. Но по сути, трактора все нет, а новые комбайны постоянно натыкаются на трудности с закупкой необходимых зарубежных комплектующих. В результате, проблема российских аграриев – нехватка техники – не решается.

Понятно же, что состояние сельского хозяйства в огромной степени зависит от уровня механизации, но в СССР в 1985 году на каждые 1000 га пашни приходилось в среднем 7,5 комбайнов, а в России в 2007 году – 3,4, а по итогам 2018 года – 2,36. Для сравнения: в Германии на каждой 1000 га работает 11,5 комбайна, в США – 17,9, в Белоруссии – 9,3.

Парк основных видов сельхозтехники за последние годы снизился в разы. В частности, в 1991–2016 гг. парк тракторов сократился более чем в 6 раз, зерноуборочных комбайнов – почти в 7 раз, тракторных плугов – в 9 раз, культиваторов – в 7 раз, сеялок – в 8 раз, косилок – в 9 раз, свеклоуборочных машин – в 11 раз и т.д. В результате резкого сокращения поставок техники ускорился ее износ, и стала быстро расти нагрузка на имеющиеся машины.

В 2000 году в России нагрузка пашни на один трактор составляла 135 га, в 2006 году – 187 га, а в 2022 году – 372 га. Процесс, как говорят специалисты, приобрел «самоускоряющийся характер». Для сравнения: в Великобритании и Франции нормальной считается нагрузка пашни на один трактор в 13 га, в Германии – 8 га, в Италии – 6 га.

Похожее положение складывается и с ростом нагрузки на парк зерноуборочных комбайнов: с 1990 по 2022 гг. в сельхозорганизациях она возросла почти втрое – с 154 до 460 га посевных площадей на один комбайн.

РОСТ ЦЕН, КАННИБАЛИЗАЦИЯ И ПРОЧИЕ «РАДУЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ»

Раньше комбайны на российских полях были в основном собранные из импортных комплектующих. Например, в 2013 году доля отечественных машин составляла всего 24%. Делали по лицензии немецкие комбайны KLAAS TUCANO в Краснодаре. Теперь заработали санкции, не стало двигателей и прочих комплектующих для высокотехнологичной техники. По тракторам ситуация не лучше.

Суммарная мощность двигателей тракторов, выпущенных в 1985 году, составляла 25,9 млн л.с., в 1990 году – 22,7 млн л.с., в 1993 году – 7,5 млн л.с., а в 2008 году – лишь 2,2 млн л.с. Далее этот показатель по понятным причинам перестал публиковаться. На данный момент Владимирский и Липецкий тракторные заводы закрыты. Онежский тракторный завод (тракторы для лесозаготовок) был обанкрочен в 2016 году и позднее выкуплен белорусской промышленной компанией. Алтайский тракторный завод (спецтракторы) закрыт.

Закрыты Тульский комбайновый завод, Биробиджанский комбайновый завод, Красноярский комбайновый завод. Таганрогский комбайновый завод вот уже несколько лет обещает восстановить «Ростсельмаш», но пока это только на уровне слов.

Этот печальный список можно продолжать и продолжать.

Санкции, ужесточившиеся после 24 февраля, усложнили работу АПК по всем направлениям. И одна из серьезнейших проблем заключается в том, что из-за санкций и монополизации в отрасли наблюдается «драматичный рост цен».

По данным вице-президента Российского зернового союза Александра Корбута, цены на сельхозтехнику в прошлом году выросли в среднем на 20–25%. По оценкам Ассоциации дилеров сельскохозяйственной техники «АСХОД», цены выросли в среднем на 30–40%, а по отдельным машинам на 50%. И ожидается, что рост цен продолжится. При этом и с параллельным импортом тоже проблемы, так как в мире только около 15 стран имеют развитое сельхозмашиностроение, и они в основном «недружественные».

Понятно, что в 2023 году все участники рынка занимаются заменой ушедших брендов сельхозтехники на российские аналоги и технику из «дружественных» стран. Также развивается параллельный импорт мировых брендов и российское производство запасных частей. Но тут, несмотря на заверения Константина Бабкина о хороших и даже благоприятных перспективах, есть проблемы. Например, аграрии не согласны с тем, что можно полностью заменить импортную технику российской, а некоторые, несмотря на стоимость, все равно намерены покупать только импортные машины. В частности, как говорят, комбайны «Ростсельмаша» не подходят для уборки сои и кукурузы.

Другой пример – для картофелеводства сельхозтехнику производят всего несколько стран: Бельгия, Нидерланды, Германия. В России аналогов нет. Поставками из «дружественных» стран (Китая, Индии, Турции) не удастся компенсировать уход западной мощной энергонасыщенной самоходной техники. Китайские заводы вообще не делают мощные тракторы (у них большим считается трактор мощностью 50 л.с.), и в ближайшее время в России возникнет их дефицит.

С сельхозтехникой из Китая или той же Турции есть еще несколько проблем. Во-первых, они захватывают рынок ускоренными темпами, а потом сразу же начинаются сложности с запчастями и с обслуживанием. Во-вторых, почвенно-климатические условия России значительно отличаются от условий «дружественных» поставщиков. Так, например, Турция производит преимущественно компактные машины для малых форм хозяйствования, а в Китае и Индии совсем другой климат, который не требует комфортабельной кабины. Плюс еще одна проблема: в 2022 году дилеры еще продавали какие-то остатки, а вот в 2023 году таких запасов уже нет.

И вывод тут можно сделать такой: техника для сельского хозяйства в 2023 году еще подорожает, комплектующих не будет хватать в еще большей степени. При этом срок ремонтопригодности действующего парка машин уже находится в зоне риска, и, похоже, в данной отрасли все придет к тому же «технологическому каннибализму», который уже начался у российских авиаперевозчиков.