Чья добыча?

ФОТО: СЕРГЕЙ КОНЬКОВ/ТАСС

Соглашение ОПЕК+ все же состоялось – на момент сдачи номера оставалось только уговорить Мексику. При этом Россия, которая ранее отказалась снижать добычу на 0,5 млн баррелей в сутки, теперь взяла обязательство снизить добычу на 1,8 млн баррелей в сутки. Это самая большая доля снижения добычи среди всех участников соглашения. И, в отличие от мартовских предложений, теперь добычу придется снижать реально, а не только на словах. Эта статья писалась еще до момента принятия решения, но мы хотели выяснить главное – как так получилось? Почему была допущена ошибка, которая, иной раз, хуже преступления?

Очередное совещание стран организации ОПЕК (в нее входят Алжир, Ангола, Венесуэла, Габон, Иран, Ирак, Конго, Кувейт, Ливия, Объединённые Арабские Эмираты, Нигерия, Саудовская Аравия, Экваториальная Гвинея) и России, проходившее в Вене 5–6 марта 2020 года, начиналось вполне буднично. Эпидемия COVID-19 к этому времени вырвалась из Китая, и стало понятно, что рецессия неизбежна, как и падение спроса на нефть. А значит, нужно договариваться о новых сокращениях добычи.

ХРОНИКА ПИКИРУЮЩИХ ЦЕН

Саудовская Аравия, лидер ОПЕК, предлагала совместно сократить добычу нефти на 1,5 млн баррелей в сутки, из которых на Россию приходилось 0,5 млн. Учитывая, что Россия добывает примерно 9,5 млн баррелей в сутки, сокращение предполагалось не очень болезненное. К тому же, что являлось секретом Полишинеля, Россия не слишком соблюдала предыдущие соглашения о сокращении, и никто не сомневался, что не будет особо соблюдать и новое. Впрочем, так же поступало большинство стран картеля ОПЕК+: новые заявления о сокращениях добычи нефти всегда служили, прежде всего, словесным интервенциями, призванными охладить головы спекулянтов нефтяными фьючерсами, ищущими любой повод для раскачки цен.

Мирное течение совещания было прервано внезапным отъездом в Москву участвовавшего с российской стороны министра энергетики Александра Новака. А затем последовал отказ Москвы далее участвовать в сделке с ОПЕК. Союз ОПЕК+ развалился.

Свои доводы российская сторона объясняла по-разному. Первоначально глава Минэнерго сказал, что повторяется ситуация 1986 года, только в зеркальном варианте.

Напомним, что в 1981–1985 годах Саудовская Аравия, в попытках удержать рекордные, для тогдашнего времени, цены на нефть в $30 за баррель, тоже сокращала добычу. Однако, потеряв за эти годы две трети рынка (доля саудовской нефти тогда упала с 17,6% до 7,1%), саудиты тогда резко нарастили добычу и обрушили нефтяные цены до $10 к весне 1986 года. В результате СССР, бывший одним из главных бенефициаров сокращения доли саудитов, уже к 1989 году не смог обслуживать внешний долг, который за 3 года нарастил втрое, а 6 декабря 1991 года ВЭБ СССР объявил мораторий на все внешние платежи. Через две недели не стало и самого СССР, а советские долги пришлось выплачивать руководству новой России – причем, начиная с долгов времен Октябрьской революции.

Возможно, застарелая обида двигала теми, кто принимал решение о выходе из сделки? Во всяком случае, глава Минэкономразвития Максим Орешкин не без злорадства говорил тогда, что теперь ситуация зеркальная, и не преемница СССР – Россия, а Саудовская Аравия является «слабым звеном». Все потому, что теперь бюджет Саудовской Аравии сверстан под нефть по $80 за баррель, а российский бюджет, благодаря «бюджетному правилу», спокойно будет существовать при цене в $40, поясняли в правительстве. Напомним, что бюджетное правило устанавливает цену отсечения для нефти – все нефтяные доходы выше этой цены идут в Фонд национального благосостояния.

Впрочем, довольно быстро выяснилось, что главным лоббистом разрыва «нефтяной сделки» являлся глава «Роснефти» Игорь Сечин. Он особо и не отрицал, а пояснял, что сокращение добычи бессмысленно – в результате выигрывают сланцевые нефтяные компании США, которые, в условиях высоких цен на нефть, наращивают добычу – и захватывают рынки. В результате, отмечал Сечин, США вышли на первое место в мире по добыче нефти, нарастили экспорт в Европу в 6 раз, в Индию – в 10 раз. А в условиях увеличения добычи и падения нефтяных цен «сланцевики» начнут банкротиться – и Россия, которой краткосрочное падение цен нипочем, сможет вернуть себе долю рынка. «Я предполагаю, что к концу года цена может установиться где-то от $50 до $60. Потому что сланцевая добыча начинает выбывать. Ряд компаний, связанных со сланцевой добычей, уже прекращает свою работу. И это, конечно, тоже приведет к какой-то новой балансировке», – пояснил свою мысль глава «Роснефти».

ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», – это как раз о данной ситуации. Во-первых, похоже, российские стратеги недооценили фактор «потери лица» для саудитов. Разъяренная срывом соглашения (в том числе – тем, как это было сделано) Саудовская Аравия не просто объявила о наращивании добычи – она предложила небывалые скидки покупателям. Не учли, видимо, и фактор солидарности: Кувейт и Нигерия немедленно договорились с саудитами о совместных действиях и тоже объявили о наращивании добычи. За ними потянулись и другие производители. Предыдущая сделка ОПЕК+ должна была окончиться 1 апреля, а уже в марте на рынок хлынула такая масса нефти, что трейдеры и аналитики стали предсказывать отрицательную цену на нефть: места в хранилищах быстро заполнялись и, возможно, производителям пришлось бы доплачивать тем, кто согласился бы забрать у них произведенную нефть. В результате, по признанию совладельца «Лукойла» Леонида Федуна, случившееся не могло присниться российским нефтяникам «в страшном сне»: меньше чем за месяц нефть подешевела вдвое, а с начала года – на 60%. В какой-то момент российская нефть Urals стоила минус $2 за баррель – с учетом всех расходов, включая транспортировку.

Во-вторых, не учли фактор Трампа. Американский президент-республиканец всегда стоит на стороне нефтяного лобби, а Дональд Трамп, к тому же, не стесняется продвигать интересы американских производителей всеми способами, невзирая на то, как это смотрится со стороны мировой общественности. 31 марта объявила о банкротстве американская компания Whiting Petroleum – одна из ведущих нефтедобывающих компаний, осваивающих участки Баккеновской формации, крупнейшего в США месторождения сланцевой нефти в штате Северная Дакота. Вроде бы «план Сечина» сработал. Но в США немедленно заговорили о возможности введения санкций против российской нефти – ночном кошмаре российского правительства. И тут же в ситуацию вмешался Дональд Трамп – в своем стиле. На следующий же день он написал в своем Twitter, что поговорил со «своим другом», наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом ибн Салманом Аль Саудом, который, по словам Трампа, поговорил с Президентом России Владимиром Путиным. «Я надеюсь и ожидаю, что они сократят [добычу нефти] примерно на 10 млн барр. [в сутки] или, возможно, больше, что – если это случится – будет прекрасно для нефтяной и газовой индустрии», – написал Трамп. В следующем твите он заявил, что сокращение может составить 15 млн баррелей.

Российская сторона месяц отрицала, что ведет какие-либо переговоры с саудитами или США, но 3 апреля на видеоконференции с нефтяными компаниями и отраслевыми чиновниками Президент России Владимир Путин заявил, что Россия готова к новым договоренностям в рамках ОПЕК+, и может согласиться на сокращение добычи нефти на 10 млн баррелей в сутки или даже больше. «Мы готовы к договоренностям с партнерами и в рамках этого механизма – ОПЕК+, и готовы к взаимодействию с Соединёнными Штатами Америки по этому вопросу. Считаю, что необходимо объединить усилия, чтобы сбалансировать рынок и сократить в результате этих скоординированных усилий, скоординированных действий добычу», – заявил президент.

Таким образом, за столом переговоров речь шла уже не о символическом снижении Россией добычи, а о серьезном, реальном снижении добычи. И США на этих переговорах стали не той страной, которую выдавливают с рынка, а посредником, который не только принуждает стороны к соглашению, но и не забывает при этом соблюсти свои интересы.

ЧТО ЭТО БЫЛО ВООБЩЕ?

Этот вопрос сейчас задают с недоумением многие аналитики.

Это была недооценка конкурентов и переоценка собственного потенциала, считает российский эксперт по нефтегазовому рынку, партнер информационно-консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин. «Отказываясь от соглашения ОПЕК+ они рассчитывали так. Саудовская Аравия через года два исчерпает все свои возможности, так как у нее бюджет сверстан под нефть $80 за баррель. А в США сланцевики начнут к концу года банкротиться. В этих условиях Россия, где себестоимость добычи около $20 за баррель, будет доминировать на рынке», – поясняет он.

Вот только не учли, продолжает эксперт, потенциал США. «Банкротство там – не то, что они видят в книжках. Там это реструктуризация долга, новые схемы финансирования, продажа – но бизнес при этом не прекращается. А если учесть что нефтяная отрасль в США составляет менее 1% ВВП, то в программе финансовой поддержки бизнеса, которая там принята в связи с коронавирусом, эту отрасль легко поддержать», – рассказал Крутихин.

Не учли сторонника разрыва с ОПЕК и потенциал Саудовской Аравии. «Там бюджет действительно сверстан, исходя из цены в $80 за баррель. Но это бюджет, в основном, на строительство новых городов в рамках модернизационной программы государства, а не на поддержание штанов. Ну, отложат они возведение новых городов на время. А при этом возможность увеличения добычи у Саудовской Аравии намного больше», – говорит эксперт. Потому что у саудитов средняя добыча скважины – 1000–2000 т в день, а в России – 9,5 т в день. «То есть, им для увеличения добычи достаточно пробурить 200 скважин, а нам – 1500 для увеличения добычи на тот же объем», – поясняет Крутихин. Плюс, добавляет он, в России дешевой нефти по себестоимости $20 за баррель мало – ее подчищают на старых месторождениях. А себестоимость нефти с новых месторождений гораздо выше. «Фактически выстрелили сами себе в ногу», – так характеризует эксперт российское решение о разрыве сделки ОПЕК+.

И, к сожалению, добавляет он, уроки из происшедшего извлечены не будут. «Полная некомпетентность и стремление говорить только то, что нравится начальству: о величии и о том, что мы всех порвем», – сожалеет Крутихин.

СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ

Против России сейчас играет не только обострение отношений с Саудовской Аравией, но и очень сильное падение спроса на нефть – свыше 20 млн баррелей в день, поясняет экономист Сергей Хестанов.

«С моей точки зрения, Россию зовут в переговоры с США и Саудовской Аравией лишь из вежливости. Россия не может ни быстро сократить, ни быстро увеличить добычу нефти, поэтому никак не может серьезно повлиять ни на конъюнктуру, ни на объем добычи нефти», – считает Крутихин.

«На сегодня наиболее вероятным видится сценарий, что сделка все же будет: стороны договорятся о сокращении. Скорее всего, произойдет это под давлением США. Сланцевым компаниям необходимо иметь цены на нефть от $40 за баррель (марка Brent), чтобы выходить хоть в какой-то плюс, а для такой цены на нефть в условиях не вполне понятно когда заканчивающейся пандемии единственный вариант – это чтобы ОПЕК+ сократили добычу, причем как можно скорее. США может напирать потенциальными санкциями и на РФ, и на Саудовскую Аравию, так что в апреле, полагаю, так или иначе, но стороны договорятся», – прогнозирует независимый финансовый советник Наталья Смирнова.

Однако и заключение нового соглашения не вернет цены на прежний уровень, согласны все опрошенные «Совершенно секретно».

«Пока мы видим, что из-за коронавируса мировой спрос на нефть упал на 25% и если он к концу года восстановится, то все равно будет на 15% ниже. Поэтому нефть покупатели будут выбирать самую дешевую. Плюс российскую нефть будут бояться из-за возможных санкций», – отмечает Крутихин.

«Сразу после сделки, нефть явно подрастет, но ненадолго, так как пока что выходящая статистика по ключевым экономикам мира удручающая: сумасшедший рост безработицы в США, замедление экономик в ЕС, Британии и США. Поэтому пока не с чего ожидать, что взлет цен на нефть после сделки будет долгим. Скорее всего, нас может ожидать коррекция по итогам квартальной отчетности за I квартал 2020 года. И далее, по мере восстановления экономик мира, к лету может начаться рост цен на нефть уже не за счет искусственно сдерживаемого сделкой предложения, а за счет постепенного восстановления экономики», – полагает Смирнова. По ее мнению, вряд ли будет договоренность о сокращении на 10–15 млн баррелей в сутки. «Стороны вряд ли согласятся на такое сокращение, это приведет к сокращению их доли рынка. Полагаю, что предел – это сокращение на 5 млн максимум в совокупности на Саудовскую Аравию и РФ», – говорит она.

При этом, как отмечает Хестанов, по-настоящему цена на нефть критична лишь для России и Саудовской Аравии. «Для США цена на нефть не слишком важна: традиционные производители нефти имеют огромный запас прочности, а вся сланцевая индустрия составляет около 0,9% ВВП. ЕС, и Китай заинтересованы в низких ценах на нефть. Поэтому никаких серьезных усилий по прекращению нефтяной войны ждать от этих участников международной политики не стоит», – уверен он.

«РФ и Саудовская Аравия могут спокойно нарастить объем и выдержать год-полтора при нынешних ценах на нефть, избежав разорения своих компаний, особенно Саудовская Аравия, где минимальная себестоимость. Но столько не продержатся сланцевики, как показало первое банкротство уже спустя месяц после нефти ниже $40. Так что, имея в виду выборы в США в 2020 году, глава государства явно заинтересован спасти ситуацию в отрасли и надавить на стороны сделки», – возражает Смирнова.

Для России фактор времени становится решающим. Противоэпидемические мероприятия, которые начали проводиться в стране в апреле, практически сразу вызвали шок, не меньший, чем падение цен на нефть. Отказ помочь бизнесу, который начал испытывать трудности уже через неделю после закрытия, отсутствие выплат страдающему от карантина и увольнений населению, принятых в других странах – многие эксперты говорят, что выдержать карантин без объявления чрезвычайной ситуации и выплат из бюджета регионы смогут недолго. В момент написания данной статьи некоторые из регионов уже начали отменять введенные карантины – без режима ЧС и выплат из бюджета Россию ждет даже не итальянский, а иранский сценарий развития эпидемии, предупреждают медики. Значит, распечатывать «кубышку» все же придется. Но в этом случае, время, которое российская экономика сможет продержаться на накопленных запасах, уменьшается.

ТАСС

По оценке Крутихина, низкие цены российская экономика сможет выдержать от 1,5 до 6–10 лет, в зависимости от обстоятельств – развития мировой пандемии, восстановления мировых экономик (прежде всего, китайской и европейской – основных торговых партнеров России), уровня стабилизации цен на нефть. «Можно точно сказать, что навес будет, и давление на цены сохранится. Но есть такая вещь как фьючерсы – участники финрынка заинтересованы в волатильности. От этого много чего зависит – это мощные игроки», – добавляет эксперт.

Кстати, Смирнова рекомендует инвесторам в случае срыва сделки ОПЕК+ срочно выходить из акций американских «сланцевиков» ввиду большого риска дефолта. «Можно менять их на бумаги классической нефтянки (Saudi Aramco, наши “Лукойл”, “Сургутнефтегаз” и т.д.), которая вполне выстоит при нефти ниже $20», – советует она. «Если же сделка состоится, то надо мгновенно войти в акции нефтяных компаний (для умеренных инвесторов – в акции классической нефтянки, для агрессивных – в акции “сланцевиков” типа Chesapeake), но крайне краткосрочно. Я бы рекомендовала выйти из бумаг, как только по ним начнется боковой тренд, то есть когда цена на нефть стабилизируется. Так как ситуация в мире плохая, нет каких-либо позитивных экономических новостей, так что после эйфории нефть, вероятнее всего, скорректируется. И вот когда второй раз входить в акции нефтяного сектора – уже надо смотреть, отслеживая динамику снятия карантина в ЕС, Британии и США, а также после публикации отчетности по нефтяным компаниям за 1 квартал», – советует эксперт.